Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

Виктор, улыбаясь, шел навстречу Виктории. Покойный супруг выглядел на удивление бодрым и живым. Вика разозлилась настолько, что даже забыла испугаться.

— Сколько можно?! — едва сдерживая ярость, поинтересовалась она, когда Виктор подошел совсем близко.

Монотонный поток пешеходов равнодушно обтекал стоящих. Это тоже раздражало.

— Витя, ну что ты молчишь? — Виктория дернула покойного мужа за рукав безупречно белой рубашки, — Пожалуйста, отпусти меня. Перестань сниться, прошу тебя…

— Я б и рад, — Виктор говорил, не снимая с губ приветливой улыбки. Хотя в глубине его глаз отчетливо читалась нечеловеческая, захлёстывающая безнадежностью тоска, Виктории удобнее было думать, что покойник доволен своей нынешней жизнью. Виктор продолжал: — Я б и рад, но таков порядок вещей. Жертва обязана сниться убийце. Ничего не могу изменить…

— Нет! Нет! Нет!

Виктория резко проснулась. Неимоверным рывком воли выдернула себя из объятий злого сновидения. Смахнула со лба капли пота. Села. Щелкнула выключателем ночника. Принялась массировать виски.

— Тихо, спокойно, — уговаривала она сама себя, — Всё хорошо. Просто дурной сон.

Слова не помогали. Вику начало трясти.

— Нет!!! — закричала она кому-то неведомому, глядя на украшенный лепниной потолок, — Нет!!! Это неправда! Я не убийца!!! Слышите, вы?!

Виктория зачем-то запустила в лепнину случайно попавшейся под руку расчёской и, зарыдала, бессильно откидываясь на подушку.

Потолок сочувственно молчал, всем своим видом выражая полное согласие с несчастной женщиной.

"Пять утра в студии!", — осмелилось возвестить радио, за что тут же получило щелбан и обиженно переключилось на другой канал.

Это был тот самый день, когда я устала окончательно. Очередной запланированный для известного журнала шедевр дописался и оказался крайне нудным, трудно воспринимаемым бредом. Очередной запланированный для решения всех материальных проблем трудовой квартал подошел к концу и оказался весьма неудачным, почти убыточным периодом. Очередной запланированный для большой и светлой любви молодой человек состоялся и оказался банальным, живущим лишь бытовыми проблемами неудачником. Очередной запланированный для кардинальной смены имиджа поход в парикмахерскою не состоялся. И, самое главное, именно сегодня стало окончательно ясно: ничего другого я не заслуживаю.

Единственным, что еще хоть как-то стимулировало меня к дальнейшему существованию, оказалось Любопытство. И оно, конечно же, было чревато последствиями. Оставалось еще разобраться, какими именно.

«Лиза с третьего этажа гостиницы Центральная, поздравляет своих коллег с профессиональным праздником», — с пионерским рвением сообщила диктор. Я вдруг вспомнила, что сегодня День Святого Валентина и подозрительно покосилась на приемник и снова переключилась на другую волну. В салон машины мягко просочились звуки фортепьяно. Пять утра… Волшебство ускользнувшей было от временных рамок ночи, безжалостно растаптывалось рассветом.

Расплывчатые силуэты мыслей потихоньку стали обретать строго очерченные формы:

" Срочно домой! Ну хоть на пару часов! Так можно и с ума сойти от недосыпа!" — загорланил вдруг проснувшийся Здравый Смысл, вынуждая меня развернуть "Форд" в сторону города и прибавить газу.

"Было б с чего сходить!" — вяло огрызнулась измученная ночными спорами Совесть, — "Вечно все не как у людей! Стыд и срам! В твоем возрасте в постели у двухметровых блондинов надо себя по утрам обнаруживать, а не на окружной дороге…"

Нет, и не думайте даже, я не сумасшедшая какая-нибудь! Подумаешь, задумалась и потерялась во времени… Не преступление! Сама с собой разговариваю? Так это мысленно… Ночами по трассе шастаю? Ну… С кем не бывает..

Подобным образом я могла бы расшаркиваться перед воображаемыми читателями воображаемой новой книги до самого синего дома (хотите — верьте, хотите — нет, моя девятиэтажка и вправду выкрашена в ярко синий цвет). Но тут …

Из лесу на дорогу внезапно вывалилось Огородное Пугало! Причем не как-нибудь, а прямо под колеса моего "Форда"!!! Я резко пришла в себя, чудом успев в последнюю секунду вывернуть руль и ударить по тормозам. Оставшееся в живых Пугало издало радостный вопль и кинулось к пассажирскому месту. Я в панике заблокировала дверь и лишь немного опустила тонированное стекло. Сквозь образовавшуюся щель повеяло хорошо знакомыми дорогими духами, потом показалась безупречная улыбка, и взволнованный женский голос прошелестел:

— Тысяча извинений! Не хотела так варварски себя вести, но никто не останавливался…

О, нет! Я тут же узнала говорящую. Концентрировать внимание Виктории Силенской на моей сонной персоне представлялось сейчас совершенно губительным… Впрочем, чему удивляться? Пора уже привыкнуть, что чем больше я скрываюсь от кого-то, тем меньше у меня шансов остаться незамеченной.

Я подумала, было, сделать вид, что это вовсе не я и проехать мимо, но Любопытство оказалось сильнее Здравого Смысла.

Между прочим, еще вчера я должна была сдать Вике готовую к публикации статью… Эх, сколько раз я зарекалась брать заказы от близких друзей! Вот не играли бы мы с Викой в глубоком детстве в одной песочнице, не делились бы, значительно позже, самыми сокровенными тайнами юности, не ходили бы сейчас наши малые (её дочь и моя сестра) в один класс… Короче, не вырасти мы с Викторией Силенской — ныне политиком и именитой бизнес-леди — в одном дворе, я бы сухо извинилась, сообщила, мол, знать ничего не знаю, не буду я вам ничего писать — не получается… Но, увы, Вика была Викой, и статью, все же, надлежало написать…

Между тем, улыбка юркнула вниз, и пара глаз жадно вцепилась в моё лицо. Лучше бы шляпа Огородного Пугала была на мне! Увы, шансов остаться не узнанной не осталось.

— Доброе утро! Вот уж не ожидала… Присаживайся, чувствуй себя, как дома… — пришлось любезно изображать гостеприимство.

Я распахнула дверцу и еще раз взглянула на Викторию. Всегда безукоризненно выглядящая Силенская, больше похожая на манекен, чем на живого человека, сегодня явно отказалась от обычных традиций… Тридцатилетняя блондинка с голливудской улыбкой и грациозной пластикой пантеры, сейчас растеряла весь шарм и походила на героиню фильма ужасов.

— Катька?! — Вика явно была напугана. Она убрала с перепачканного сажей лица слипшуюся в длинную сосульку прядь волос, еще раз недоверчиво глянула в салон "Форда", театрально вздохнула и нахмурилась. Оказывается, она была недовольна нашей встречей не меньше моего, — Только тебя здесь еще не хватало! Ты-то тут чего?