Дарья Донцова - Черная жемчужина раздора [litres]

Я еще раз втянула носом воздух зимнего погожего дня. К сожалению, надо идти в гости к Дарк. Не хочется думать о том, что я увижу в их квартире. Хотя, может, хозяйка чистоплотная? Ох, навряд ли. Нельзя быть аккуратной дома и выставлять на лестницу гниющие отходы. У опрятной женщины ведро для отбросов блестит, она не станет утрамбовывать в него объедки до упора, не поленится лишний раз сходить к бакам, которые находятся в нескольких метрах от подъезда.

Не испытывая ни малейшего желания беседовать с Дарк, я все же решила вернуться в подъезд, но меня притормозил звонок Чернова.

– Ангел мой, вы где? – осведомился профайлер.

– У дома Дарк, – ответила я.

– Еще не звонили им?

Я пустилась в объяснения:

– Пыталась, но звонок не работает. Покричала на лестнице, хотела постучать в окно, их квартира на первом этаже. Да хозяйка чудом меня услышала. Сейчас она пошла искать ключ, а я…

– Вы где? – перебил меня Михаил Львович.

– Во дворе, очень уж в подъезде тухлятиной воняет, – пожаловалась я.

– Вы под окнами Дарк? Бегом оттуда! – скомандовал Чернов.

– Что? – не поняла я.

– Код семь, – крикнул Чернов.

Услышав условный сигнал опасности, я выбежала на площадку, где находился стол, хотела отбежать еще дальше, и тут за спиной раздалось оглушительное: ба-бах. Затем послышались скрежет, лязг, звон и крик:

– Боже!

Женщина, которая сидела на скамейке, вскочила, кинулась к подъезду, но я успела схватить ее за руку и прижать к себе. Вокруг раздавались разные звуки, все как один жуткие. Я осторожно повернула голову и взглянула через плечо на дом. Дверь подъезда, около которой пару секунд назад я вдыхала свежий воздух, вырвало из петель, она валялась на дороге. Окна квартиры Дарк лишились стекол, было видно, что внутри бушует огонь.

– Мама, – прошептала незнакомка.

– Как вас зовут? – спросила я, по-прежнему обнимая курильщицу.

– Ирина Дарк, – пролепетала та, – у них все продукты закончились. Я пошла в супермаркет. Потом решила с сигаретой посидеть, мама дымить не разрешает, ругается: «Курение убивает, хочешь меня на тот свет отправить».

Я молча слушала сестру Марины. Верно, курение убивает, но сейчас вредная привычка спасла Иру от смерти.

Вскоре в ранее безлюдном дворе собралось много народа.

– Начальник особой бригады? – спросил плотный мужчина в штатском, рассматривая мое удостоверение. – Слышал о такой. Встречать, однако, никого из ваших не приходилось. Меня зовут Анатолий Иванович Попов. Можете сесть в автобус?

– Конечно, – согласно кивнула я. – Что с Ириной?

Попов показал на одну «Скорую».

– Ею врачи занимаются. Она не ранена, просто бьется в истерике.

– Мне удалось схватить и удержать Дарк в тот момент, когда она к дому кинулась, – пояснила я.

– Мы здесь, – воскликнул Чернов, появляясь передо мной, за ним маячил Иван Никифорович. – Цела?

Я кивнула.

– И здорова. Спасибо, Михаил Львович, вы как-то почуяли неладное.

Анатолий Иванович выжидательно смотрел на моего мужа и профайлера. Они показали свои документы.

– Давайте побеседуем в автобусе, – вновь предложил Попов.

Мы разместились в мини-вэне, и я объяснила Анатолию, что пришла побеседовать с Валерией Дарк, а из-за чего случился взрыв, понятия не имею.

– Думаю, вы найдете остатки самодельного взрывного устройства, – предположил Михаил Львович, – оно могло приводиться в действие с помощью ручки входной двери. Снаружи нажмут на нее, и бумс. Прошу меня простить, я на редкость технически безграмотен, возможно, ошибаюсь.

– Как вы поняли, что произойдет? – удивился Попов.

– Наш сотрудник решил изучить контакты Дарк, – пояснил Чернов, – у матери и дочерей профилей в соцсетях нет. А вот у Архипа он есть, правда, закрытый.

– Дима считает: то, что закрыто, всегда интереснее того, что открыто, – вздохнула я.

– Зачем молодому человеку, инвалиду-колясочнику, безработному, прятаться от людей? Большинство таких больных ищет друзей, врачей, изучает разные фонды, общается с представителями нетрадиционной медицины, – перечислил Чернов, – многие работают в сети. Архип болен давно, но в интернете он только три года. И сидит за закрытой дверью. Подписчиков у него считайте нет, общался парень только с несколькими людьми, представителями организации «Помощь».

– Это еще кто такие? – нахмурился Анатолий.

Михаил Львович ответил:

– Объединение, которое занимается поддержкой тяжело больных людей, кого невозможно реабилитировать даже за все деньги мира. Членов этого сообщества много, там и психологи, и врачи, и родственники больных. Милосердные люди стараются подарить инвалидам хоть каплю радости. Одни приезжают к ним в гости с дрессированными собаками, другие оказывают парикмахерские услуги. Третьи могут отремонтировать квартиру, четвертые привозят книги, продукты, пятые устраивают на работу. Среди благодетелей есть владелец маршрутных такси, он в хорошую погоду вывозит колясочников на пикники. У них все продумано. Каждому больному дают куратора, тот знакомится с историей болезни своего подопечного и знает, как с ним общаться. Создатель организации свое имя не афиширует. Но сразу понятно, что он богатый человек. Однако денег инвалидам не дают, опасаются пьянства, а еще родственников, которые могут обобрать больного. Но если понадобится специальный матрас, чтобы не образовались пролежни, его купят. И еду привезут. И лекарства.

Мой телефон крякнул, я взяла трубку.

– Я вошел на сайт к Архипу, – отрапортовал Димон.

– Поставлю тебя на громкую связь, – предупредила я.

– Куратор парня Вадим Федоров, дьякон одного московского храма, – продолжал Коробков, – он старался пробудить в душе Архипа светлые чувства. Но не удавалось. Переписка опекуна с опекаемым происходила в личном чате, который создала организация «Помощь». Никто разговора, кроме его непосредственных участников, не видит. Общение через ватсап и прочие приложения не приветствуются. Кураторам запрещено это делать. Почему? У некоторых больных есть скандальные родственники, кое-кто жалуется на помощника, обвиняет его во всех смертных грехах. Переписка в чате скорее нужна для сохранения доброго имени куратора. Если кто-то пожалуется, что инвалида склоняли не принимать лекарства, потому что они наносят вред здоровью, предлагали приобрести БАДы и прочую ерунду, то личный чат откроют и узнают правду. Дьякону с Архипом пришлось трудно. Сын Валерии Васильевны фонтанировал ненавистью. «Пусть все здоровые заболеют, как я, – вот это будет справедливо», «Люди должны сдохнуть, но не сразу, сначала им в инвалидной коляске посидеть надо», «Я живу с уродами, они не хотят продать квартиру, чтобы меня вылечить».