Барбара Мертц - Последний верблюд умер в полдень

— Я забыл упомянуть, — продолжил Эмерсон, — что лекарь — женщина.

— Откуда ты знаешь, что это та же самая? — настойчиво спросила я.

— Прошу прощения? — ответил Эмерсон.

Посетители ушли, кроме «лекаря», чьи обязанности, оказалось, включают кое-что из того, что западный врач счёл бы ниже своего достоинства. После выполнения тех услуг, которые только женщина может правильно оказать другой женщине, наша посетительница принялась возиться с жаровней в дальнем конце комнаты. Я решила, что там варится какой-то суп; запах был весьма аппетитным.

— Я спросила: откуда ты знаешь, что она — тот же человек, который ухаживал за мной в дороге? — разъяснила я. — Эта завеса весьма тщательно скрывает лицо, а поскольку я видела двух человек в одинаковой одежде, то предполагаю, что это своего рода униформа или костюм. Или здесь всем женщинам полагается ходить под вуалью?

— Ты, как всегда, исключительно проницательна, моя дорогая, — Эмерсон придвинул кресло поближе к кровати. — По-видимому, так наряжается группа женщин, известных, как Служанки Богини. Указанная богиня — Исида, и, похоже, что здесь она стала покровительницей медицины вместо Тота [98] Тот — древнеегипетский бог мудрости, знаний, Луны, покровитель библиотек, учёных, чиновников, государственного и мирового порядка. Является одним из самых ранних египетских богов. , которому принадлежала аналогичная роль в Египте. Если задуматься, то в этом много больше смысла: она воскресила из мёртвых Осириса, своего мужа, и какой же врач способен на большее [99] Плутарх рассказывает версию мифа, в которой Сет (брат Осириса) вместе с царицей Эфиопии сговорился с 72 сообщниками устроить убийство Осириса. Путём обмана Сет побудил Осириса улечься в ящик, который затем запер на замок, запечатал свинцом и бросил в Нил. Жена Осириса, Исида, искала его останки, пока наконец не нашла их в колонне из ствола дерева тамариск, которая поддерживала крышу дворца в городе Библе, на финикийском берегу. Ей удалось вынуть гроб и открыть его, но Осирис был уже мёртв. При помощи заклинания Исида вернула мужа к жизни, чтобы забеременеть от него. Потом Осирис умер снова, и она спрятала его тело в пустыне. Несколько месяцев спустя Исида родила Гора. Пока она растила сына, Сет охотился — и в одну из ночей наткнулся на тело Осириса. Он в гневе разорвал тело на четырнадцать кусков и разбросал их по всей земле. Исида собрала все части тела и спеленала их вместе для надлежащего захоронения. Восхищённые этой преданностью Исиды, боги воскресили Осириса, сделав его владыкой подземного мира. ? Что касается Служанок, одна из них всегда была здесь, рядом с тобой, но, говоря по совести, я не могу отличить одну от другой, и понятия не имею, сколько их всего.

— Почему ты шепчешь, Эмерсон? Она не может понять, о чём мы говорим.

Мне ответил Рамзес. По моему приглашению он сидел в ногах кровати — настолько похожий на древнеегипетского мальчишку, что слышать, как он говорит по-английски, оказывалось просто потрясением.

— Как Тарек только что сказал тебе, мама, некоторые из них говорят на нашем языке и понимают его.

— Как они… Боже мой, конечно! — Я хлопнула себя по лбу. — Мистер Форт! Как стыдно, что я забыла спросить о нём! Вы видели его? А миссис Форт тоже здесь?

— Вот ты и спросила, Пибоди, но есть две причины, почему ты не получишь ответ, — сказал Эмерсон. — Во-первых, ты задавала слишком много вопросов, не давая мне возможность ответить. Во-вторых… ну… э-э… если честно, я и сам не знаю.

— Мне не хотелось бы критиковать тебя, Эмерсон, но мне кажется, ты напрасно потратил время. Я бы настояла на том, чтобы встретиться и побеседовать с Фортами.

— Папа неотлучно сидел возле твоей кровати с того момента, как мы прибыли сюда, мама, — тихо промолвил Рамзес. — Он не оставил бы тебя даже для того, чтобы поспать, если бы я не настаивал.

Мои глаза наполнились слезами. Да, я была слабее, чем думала, и это заставляло меня противоречить.

— Мой дорогой Эмерсон, — сказала я. — Прости меня…

— Конечно, моя дорогая Пибоди. — Эмерсону пришлось умолкнуть, чтобы прочистить горло. Он взял руку, которую я протянула ему, и держал её, как редкостный хрупкий цветок, будто она могла разбиться вдребезги от малейшего нажима.

Была ли я взволнована? Да. Была ли я раздосадована? В высшей степени. Я не привыкла к тому, чтобы со мной обращались, как с нежным цветком. Я хотела, чтобы Рамзес ушёл. Я хотела, чтобы Служанка ушла. Я хотела, чтобы Эмерсон схватил меня в охапку, выжал из меня всё дыхание, и… и рассказал обо всём, что я до смерти желала узнать.

Эмерсон прочёл мои мысли. Он это умеет. Чуть подёрнув уголком рта, он ласково сказал:

— Сейчас я в лучшей форме, чем ты, моя дорогая, и собираюсь в полной мере воспользоваться своим преимуществом. Ты ещё слаба не только для длительной деятельности, но даже для разговора. Воспользуйся своей обычной решимостью, дабы восстановить силы, и тогда я буду рад предоставить тебе… э-э… исчерпывающие ответы на все вопросы.

Он был прав, конечно. Даже краткий эпизод с Тареком (мы договорились называть его именно так, ибо полное имя было попросту непроизносимо) утомил меня. Я заставила себя съесть тарелку супа, поднесённого Служанкой — обильного, питательного, густо заправленного чечевицей, луком и кусочками мяса.

— Не курица, — сказала я, распробовав его. — Может, утка?

— Или гусь. Нам несколько раз подавали жареную птицу. Кроме того, они разводят скот. Мясо очень странное на вкус. Я не могу определить, что это такое.

Я приказала себе съесть суп до последней капли. Вскоре после этого Рамзес и Эмерсон удалились.

— Мы спим в соседней комнате, — пояснил Эмерсон, когда я запротестовала. — Я, как и всегда, в пределах досягаемости твоего голоса, Пибоди.

Сумерки синим покрывалом вползли в комнату. Я сонно наблюдала, как призрачный силуэт Служанки скользил взад-вперёд, исполняя, так сказать, обязанности сестры милосердия. Когда мрак сгустился, она зажгла лампы — крошечные глиняные сосуды, наполненные маслом и снабжённые извитыми тканными фитилями. Такие лампы по-прежнему используются в Египте и Нубии; они известны с незапамятных времён. От светильников исходил мягкий, приглушённый свет, а масло пахло травами.

Я почти заснула, когда женщина подошла к моему ложу и уселась на низком табурете. Затем подняла руки к лицу. Не хочет ли она снять вуаль? Я заставила себя дышать медленно и равномерно, изображая сон, но моё сердце колотилось в предвкушении. Что суждено мне увидеть? Пугающе прекрасное лицо, как у бессмертной Аэши мистера Хаггарда [100] В оригинале — «у бессмертной Неё (или Её)»; по-русски, естественно, так не скажешь. Речь идёт о романе Г. Р. Хаггарда «Она» (в русском переводе часто — «Аэша»). Роман описывает путешествие Горация Холли, от лица которого ведётся повествование, и его друга Лео Винси в глубинные области Восточной Африки на поиски затерянного таинственного королевства, где они в итоге обнаруживают племя дикарей и таинственную белую королеву Аэшу, обладающую мистическими способностями и бессмертием. ? Усохшее обличье старой карги? Или даже — моё воображение было абсолютно здорово, пусть даже тело и немощно — бесстрастный лик, обрамлённый серебристо-золотистыми волосами и принадлежащий миссис Уиллоуби Форт?