Александр Серый - Обрученные с дьяволом

От яркого света резануло глаза. Сквозь навернувшиеся слезы я разглядел силуэты людей, заглядывающих внутрь багажника.

— Жив! — обрадованно объявил один.

— Чего веселишься? Лучше б он сам сдох, чем руки марать. Давай, вылазь! — Второй — я узнал по голосу здоровяка "омоновца" — схватил меня двумя руками за свитер, помогая выбраться на воздух.

Я перевалился через бортик кузова и скатился в траву. Вокруг нас шумели сосны, раззадоренные прохладным ветром. Мой нос уловил запах воды. И верно… Озеро Долгое простиралось до самого горизонта — свинцовое, неспокойное.

— Подъем! — Здоровяк зло пнул меня ногой.

Я перевернулся на бок, встал на колени и лишь затем принял подобающее человеку стоячее положение. Здоровяк схватился за наручники и потащил меня… к краю обрыва, под которым бились о камни волны. Здесь он меня оставил в покое. Я посмотрел вниз, ощутил легкое головокружение и поднял глаза к небу, по которому быстро плыли рваные серые облака.

— Погода портится… — сорвалось с моих разбитых губ.

— Что?! — не расслышал напарник "омоновца".

— Говорю, дождь будет! — крикнул я. Порыв ветра унес крик куда-то в глубь леса.

— Дождь тебе не грозит! — зловеще сообщил здоровяк, подбирая в траве увесистый галечник.

— Не беспокойся, я сам прыгну. — Мозг лихорадочно искал ответ на вопрос: "Как уцелеть? — И стоило везти меня сюда? Дешевый драматизм! Пришили б в лесу и закопали под какой-нибудь маленькой елочкой…

— Мы сперва поговорить с тобой хотим, — пояснил второй. — Тут спокойней.

— A-а… О чем говорить-то?

— Ты отдал в полицию бумажки, которые получил у гниды очкастой? — начал допрос здоровяк, поигрывая камешком.

— Конечно. А разве не следовало?

"Омоновец" приблизился и без замаха ударил меня по левому локтю. Больно же! Рука отнялась…

— Это, чтоб не хорохорился, — пояснил он. — Что было в тех бумагах?

— Честно?

Здоровяк переложил камень в левую ладонь. Подозревая, что моя правая рука вот-вот тоже перестанет работать, я поспешно сказал:

— Копии банковских документов. Я в них плохо разбираюсь. Да и к чему голову загружать ерундой?

— Плохо, значит, разбираешься? — явно не поверил мучитель. — А чего тогда к воякам заявился?

— Клиент просил. Волков. Велел найти его брата двоюродного, если с ним самим беда случится. Брат должен представлять дальше его интересы в розыске дочери.

— В розыске дочери? — удивился второй.

— Погоди, — одернул его здоровяк. — Что известно полиции о бензине?

— О бензине?! Каком еще бензине? — Посчитав свое изумление вполне убедительным, я спросил: — А брат Волкова — ваша, ребята, работа?

— Ты еще вопросы задаешь? — ощерился здоровяк и "уронил" камень на пальцы моей правой ноги. От боли я присел, скрипя зубами, затем, словно оступившись, отошел на два шага от страшного края обрыва. — О бензине не знаешь? А зачем сегодня утром заходил в полицию?!

Эге… Стало быть, меня все-таки вели уже при посещении ведомства Третьяка, а я не заметил… Досадный прокол получился…

— Так вызвали! Они ж очкарика не нашли. Захотели уточнить координаты, где вы автобус останавливали.

— И все? — "Омоновец" подобрал камень с земли.

— Все! — отчаянно выкрикнул я и врезал здоровяку "живой" левой ногой в его причинное место. Удар получился, ибо глаза подонка остекленели, язык вывалился, а через секунду скрюченный парень завалился на бок.

Второй, не ожидавший от меня подобной наглости, вытаращился и сунул руку под куртку. Я понял, что не успею подскочить к нему и вновь пустить в ход ногу: пушку он сумеет выхватить раньше, а коль она у него на взводе, то… Понял я и то, что не смогу добежать до ближайших деревьев — срежет. Оставался единственный крохотный шанс…

Не обращая внимания на боль, я заставил себя разбежаться на дистанции в полтора метра и все силы вложил в толчок. Уже падая, я продолжал яростно махать ногами, "убегая" подальше от берега. В гудящей голове пульсировала единственная мысль: "Только б не на камни…".

Наверное, мама родила меня под счастливой звездой! Мое тело вошло в соприкосновение с водой на полметра впереди громадного валуна, покрытого склизкими водорослями. Удар потряс. На мгновение я даже потерял сознание… Лишь на мгновение, потребовавшееся для того, чтобы достичь дна: от столкновения с ним сознание вернулось, но из легких вылетел почти весь воздух, которым я сумел запастись в полете. Смачно хлебнув, я различил подводную часть валуна, подгреб к нему и, цепляясь за скользкую поверхность, осторожно высунул голову, надеясь, что камень скроет меня от бандитов.

Ветер дул с озера. Он мешал слышать, что происходит на краю обрыва, однако… Да, я точно родился под счастливой звездой! Мой слух уловил жужжание, рождаемой лодочным мотором. Я обернулся: метрах в стах от берега виднелась лодка, и шла она прямиком к берегу! В моей душе теплой волной разлилось ликование. Бандиты не посмеют открыть стрельбу при случайном свидетеле!

Я чуть сместился и снова выглянул из-за камня. Фигуры здоровяка и его напарника над обрывом не маячили. Куда подевались? Ищут место, где удобнее спуститься?.. Хрен вам! Я вытянул руки вверх и призывно замахал лодочнику. Меня заметили. Нос лодки нацелился точно на валун. И тогда я поплыл… Брассом! Неистово молотя ногами, вытягивая шею над водой и нещадно отплевываясь…

Лодочник встал, опираясь одной рукой на лобовое стекло "Казанки", а второй удерживая руль. Я уже различал черты его лица, покрасневшего от ветра. В десяти метрах от меня мотор заглох и посудина проскочила оставшееся расстояние по инерции. Мужик в брезентовом дождевике подгреб веслом.

— Руку давай, придурок! — проворчал он, протягивая с борта свою.

При виде "браслетов" на его лице возникло изумление.

— Да помоги же! — взмолился я, устав держаться на плаву с помощью одних ног.

— Вот те на! — хохотнул лодочник, взяв меня чуть выше запястья, и передвинул к корме, где борт был пониже.

С кряхтением он втащил верхнюю часть моего туловища в лодку. И в этот момент треснули выстрелы. С перепугу мужик плюхнулся на скамейку и завертел головой в разные стороны. Фонтанчики, поднятые пулями, легли справа от нас.

— Мать моя, женщина! — прокудахтал лодочник, всплеснув руками. — Так ты убегший преступник?!

— Заводи мотор, идиот! — заорал я, переваливаясь через борт и падая на днище "Казанки". — Преступники остались на берегу!!!

Подстегнутый новой автоматной очередью, спаситель пару раз наступил на меня, добираясь до двигателя, уцепился за конец веревки стартера и, что есть силы, дернул. Мотор взревел раненым зверем. Мужик рухнул на заднее сидение и, упираясь, ступнями сапог мне в бок, откинул в рабочее положение рукоятку управления газом. Лодка дернулась и резко взяла с места, входя в крутой вираж.