Маргарита Малинина - Клуб кладоискателей

Дверь медленно отворилась. Кто-то острожной поступью бесшумно последовал к разложенному дивану, где спала Юлька, а я так же бесшумно подкралась сзади и накинула самодельную удавку на шею.

— А ну отвечай: кто ты и зачем здесь? — грозно спросила я, когда он перехватил рукой, сжимавшей какую-то тряпку, ремешок сумки, сдавивший его шею. Однако, на свою беду, я не услышала, как сзади ко мне подкрались, и поняла это, только когда третье лицо (скорее всего, Марина Сергеевна, больше некому, не целое же скопище народа она привела в дом) прижало к моему носу пахнущую чем-то странным тряпку, схватив при этом за плечо с такой силой, что наверняка останется немалых размеров синяк. Затем произошло что-то невероятное: мои руки, держащие ремешок сумки, расслабились, сумка повисла вокруг головы неизвестного мужчины, а сама я начала терять чувство реальности, уносясь куда-то вдаль на мерно раскачивающейся лодке по волнам покоя и тишины. Через пару мгновений мышцы полностью впали в спячку, потеряв всю свою упругость, и я поползла вниз, позволив чьим-то рукам подхватить мое ослабевшее тело.

«Хлороформ», — доперло до меня, когда очнулась привязанная к стулу в той же комнате. Вот чем меня отключили! Вот что Корчагина брызгала на тряпки, одну из которых дала ночному гостю, в то время как второй вооружилась сама.

Повертев головой, благодаря включенному свету я увидела следующее: Юля, спящая, сидела на стуле возле уже собранного дивана, она была привязана бельевой веревкой к спинке стула, так же, как и я; в дверном проеме, прислонившись спиной к косяку, в белом махровом домашнем халате стояла Марина Сергеевна, глядевшая на меня с подозрением (ну ничего себе! можно подумать, это я ее усыпила и связала); возле окна глядел в тонувший во мраке двор… Дмитрий Каретников.

— Ура, мы проснулись, — без всяческого выражения отметил он, отвернувшись от окна, и подошел поближе.

— Дима? — удивилась я. — Вот так сюрприз. Я-то считала, что ты проводишь остаток отпуска с любимой семьей в Краснодаре. С папочкой — крутым директором и бабулей — свихнувшейся на старость лет опекуншей группы чокнутых подростков, промышляющих воровством.

— Остроумная, да? — скривился тот и, приблизившись к Юльке, легонечко хлопнул ее по щеке. Потом еще раз. Образцова произнесла что-то, очень похожее на стон умирающего лебедя, и открыла глаза.

— Господи-Боже, я что, в аду? — с ужасом пролепетала она, узрев перед своим носом лицо Каретникова.

— Нет, дорогая. Ад начнется чуть позже, да и то лишь в том случае, если вы не скажете мне, где карта.

Я испустила вздох недоумения.

— Ты что, кретин? До тебя плохо доходит? Я ведь не раз уже говорила: я ее сожгла. Я. ЕЕ. СОЖГЛА.

Я думала, он ударит меня за такой невежливый ответ, но Дима лишь усмехнулся и отошел от нас к стене. Эстафету приняла Марина Сергеевна.

— Катя, я склонна тебе верить. Но Димочка лучше тебя знает, чем я. И он просто до фанатизма уверен в существовании карты. Он считает, что такой человек, как ты, ни за что не пойдет на ликвидацию ценного документа, могущего когда-нибудь пригодиться.

Да они что, сговорились с Евгением? Почему никто не верит в то, что я, студентка Екатерина Михайловна Любимова, не могу так просто взять и сжечь карту, которой грош цена потому, что деньги мы уже забрали, а сам сейф, с такими трудами извлеченный, закопали обратно, припорошили цветочками и не собирались больше никогда выкапывать? Если б я заранее знала, что в нем письма, которые миллионы стоят…

— Да, Мариночка права, я и в самом деле тебе не верю, — приподняв одну бровь, сообщил Каретников с легкой тенью усмешки. — Ты опять решила сравнять счет, но тебе это не удастся.

— Спорим, удастся? — с наглой ухмылкой парировала я.

Юлька, испугавшись, как бы ее подругу сгоряча не пришили, сменила тему, обратившись к псевдоследователю:

— А вы, Марина Сергеевна? Как вы могли? Вы сказали, что поможете нам! Как вы с ним спелись? Вы что, не знаете, что он бандит?

— Как мы спелись? — Она обернулась к Дмитрию — Показать им?

— Безусловно, — пропел тот, приблизился к Корчагиной, и всю следующую минуту оба самозабвенно сливались в сладостном поцелуе.

— Ого, — только и сумели вымолвить мы после эдакого спектакля. — Почти на бис, — добавила я.

— Я думаю, девушки имеют право знать. Я действительно следователь. И действительно развелась с Алексеем. Только вот друзьями мы с ним, увы, никогда не были. Он бросил меня ради сопливой вертихвостки. Это бывает сплошь и рядом. Мужья уходят от жен и снова женятся, только вот никто не думает о том, что женщине-то в ее тридцать пять уже не так просто подыскать себе пару. Потому что всем нравятся молоденькие, вроде вас. Короче, прозябала я в одиночестве целый год, уходила с головой в работу, чтобы забыться как-то. И тут появился Дмитрий. Боже, я и не знала, какими бывают настоящие мужчины и настоящие взаимоотношения! — Неописуемый восторг озарял все ее круглое большеглазое лицо, казалось, даже длинные рыжие волосы светились счастьем. — С мужем-то все у нас было не так, каждую ночь мы отворачивались друг от друга и спокойно засыпали, думая каждый о своем. Он любил погулять, поиграть на автоматах, напиться со своим закадычным другом в стельку, а я, как жена, обязана была разуть его, раздеть, накормить да уложить в постель. А самой вставать в ужасную рань и идти на проклятую работу, преступления расследовать. Вот такие были отношения. А Дима… Он такой… Вы себе не представляете!

— Как же. Очень даже представляем, — вставила я. — Он и мне предлагал, только я умнее вас оказалась и послала его на все четыре стороны.

Димка театрально хохотнул, дескать, ну и чушь ты несешь. Марина Сергеевна покачала головой.

— Нет, Катя. Ты просто его не знаешь. Он самый умный человек на свете! Так вот. С Лешей мы не общались целый год, я только через знакомых узнавала о его новых, с реактивной скоростью сменяющих друг друга молоденьких пассиях, а тут он вдруг позвонил мне и попросил защитить его друга, якобы за ним охотится криминальный авторитет. Нет, ну вы себе представляете! До чего наглец. Того самого друга, после встречи с которым я мужа только в пьяном виде заставала. И я должна его спасать, да пусть провалится! Он и провалился. Тогда я, как следователь, взяла стойку. Мне стало интересно. Выпытала у Алексея, в чем там дело. История клада весьма меня заинтриговала. Тогда Дима предложил следить за передвижениями карты. Из рук Алехина она попала к Алексею, затем — к вам, но по частям. Одну часть муж успел спрятать в доме Черкеса.

— Что? Вы хотите сказать, что это Кочерга спрятал половинку карты в третьей ступеньке?

— Именно. Когда друг пропал, а я не выявила желания помогать ему, Алексей отправился в стан врага. Он знал, что письма принадлежат семье, и пришел к теще друга. Когда они находились в ее комнате, он увидел в окно, как к дому приближается человек, который и следил за Федором, а потом за самим Алексеем. Он его узнал. Бабка вышла его встречать и, слушая их диалог, Леша убедился, что Черкес — она сама. А Федор все удивлялся перед исчезновением, как-де бабка смогла натравить на него бандитов. Решил, что пообещала им долю немалого клада. Так вот, при таком раскладе они на пару и убить его могли, чтобы завладеть картой. Тогда Корчагин, как он сам мне рассказывал, додумался поделить карту на две части. За пару минут до его прихода бабка не то пытала ножом, не то кормила своего пленника зятя, короче, палас был отдернут, виднелась крышка люка. У Алексея было двадцать секунд на размышления и всего полминуты на действия. Он снял крышку, полез в подпол, а на третьей ступеньке увидел, что дощечка немного смещена. Сложив часть карты, он без промедления сунул за дощечку и поднялся наверх. Конечно, мне тоже этот рассказ показался несколько фантастическим, но когда я услышала, где именно вы нашли вторую половинку, я поняла, что муж не врал. Так вот, обыскав мужа, злодеи обнаружили лишь часть кода и отпустили его с миром, назначив место встречи для обмена — живого Федора на обе части карты. Вторую часть он бы, конечно, не смог им отдать, но объяснил бы ее местонахождение. Дальше вы знаете.