Дарья Калинина - Много шума и... ничего

— Мальчики, — вмешалась Лена. — Может быть, простите Фиму? Он ведь не со зла. Просто у него стойкое отвращение к учению. Это, Сурен, твоя наследственность. Что ты ребенка пытаешь? Видишь, до чего его довел!

— Я довел? — вышел из транса Суреныч. — Я добра ему хотел.

— Не надо, — решительно возразила Лена. — Он уже взрослый и сам разберется, что ему делать в жизни. А если вы его сейчас отдадите под суд, то он выйдет озлобленным на жизнь и на всех. И представляете, чем это грозит при его-то способностях?

— А кто мне вернет машину? — возмутился Лысый. — Я не зверь и зла никому не желаю. Но на машину я попал.

— А как мне прикажете отчитываться перед начальством? — в свою очередь возмутился лейтенант. — Вам легко рассуждать, а у меня дело заведено. И я обязан предъявить преступника.

В суматохе все явно забыли, что покушался-то Фима на нашу собственность. Да и сохранность наших жизней тоже была под большим вопросом.

Некстати на ум полезли воспоминания о том, как мы с ребятами чуть не сгорели в музее, как потонула надувная лодка Суреныча, которая была обещана нам, как бедный Суреныч отравился курицей, которую тоже мы должны были съесть. Припомнила я также и таинственные шорохи по ночам, на которые жаловалась Зоя. После этого я горячо поддержала лейтенанта, который настаивал на аресте Фимы. Подумать страшно, до чего может довести людей учеба!

На следующий день все мы прощались с кемпингом. Дядя Слава решил, что дольше задерживаться тут в целях безопасности своей машины он не будет. Поэтому все мы перебрались в квартиру бабушки Андрея, а машину дядя Слава поставил в гараж и для большей надежности еще и застраховал.

В квартире стало чуточку тесновато, особенно после того, как вернулась от тетки сестра Андрея и его мама. К счастью, положение спас Даниил. Он перевез меня в свой дом. Затем туда как-то незаметно просочились и Андрей с Васей, а потом и моя мама с теткой. Места в пяти комнатах было достаточно. Даниил не возражал, считая, что нужно до свадьбы привыкать к будущим родственникам, чтобы после свадьбы не рвать на себе волосы.

Лена осталась жить с Ленчиком и употребила все свое влияние, чтобы спасти Фиму от тюрьмы.

Ленчик так до конца и не вспомнил свое прошлое, однако раздобыл для него отличного адвоката, который хоть и удивился нетипичному делу, обычно ему приходилось защищать братву, но с делом справился мастерски. И Фиму приговорили к исправительным работам в автосервисе Лысого сроком на два года.

Лысый рассчитал, что за это время Фима сможет чему-то научиться и начать отрабатывать стоимость взорванной «Волги». Ленины дети и муж тоже теперь живут у моря и очень довольны своей мамочкой.

А открытие музея прошло с блеском. Присутствовала пресса и телевидение. Когда киношники со своими кинокамерами вошли внутрь музея, они застали интересное зрелище: папаша Даниила пытался отодрать таблички с пояснительными надписями и ругался как сапожник. Дело в том, что Даниил послушно изменил внешность своих персонажей, но на табличках детально указал, какие изменения произведены. Кому-то добавили шрам, кому-то изменили форму носа, кто-то неожиданно лишился ноги, а кто-то вместо пышной шевелюры обзавелся обширной лысиной. В итоге все авторитеты стали выглядеть значительно более угрожающе, чем на самом деле. Однако, видимо, это им польстило. Во всяком случае, вопреки опасениям папаши Даниила, музей до сих пор не взорвали. Правда, Даниил уже охладел к своему детищу и нечасто появляется там. Говорит, что нашел себе новое занятие. В чем оно заключается, никто спрашивать не рискует, но, я думаю, это как-то связано с нашей надвигающейся свадьбой.