Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе

Инна послушно пролистала всю папку еще раз.

Бесполезно, письмо словно растворилось.

— Ничего нет.

— Странно, — сказал доктор. — Должно быть, оно вылетело из папки, а я и не заметил. Но ничего теперь уже не поделаешь. Я просматривал папку последний раз почти год назад. Даже если письмо и упало на пол, то домработница давно уже его выкинула.

— Как жаль! — вздохнула Наташа.

— Ничего не жаль, — внезапно разозлился доктор. — Это очень символично. Письмо кануло в Лету, а следом за ним нужно избавиться и от самой папки.

И внезапно резким движением он вырвал папку из рук Инны и швырнул ее в камин. Огонь обрадованно загудел и принялся уплетать угощение.

— Ой! — вскрикнула Инна. — Горит!

И она кинулась было к камину, чтобы вытащить папку. Но доктор перехватил ее. И удерживал на месте до тех пор, пока папка окончательно не превратилась в золу.

— Вот так! — с удовлетворением сказал он. — Наконец-то я решился это сделать. Спасибо вам, девочки. Сразу легче стало, когда избавился от этой мерзости. Спасибо вам.

— Не за что, — промямлила горько разочарованная Инна. — А вы уверены, что письмо не завалялось где-нибудь у вас под шкафом?

— Уверен! — засмеялся доктор Гун. — Можете сами убедиться. Я люблю порядок. И женщина, которая приходит у меня убираться два раза в неделю, отлично это знает. После ее уборки нигде не найдешь ни пылинки. И речи быть не может, чтобы даже клочок паутины остался под кроватью.

— Но она могла решить, что письмо — это документ и не выбросить его, а положить куда-нибудь, — настаивала Инна. — Нужно с ней поговорить. Письмо было в конверте?

— Да, — кивнул доктор. — Без обратного адреса.

— Так можно расспросить вашу домработницу насчет письма?

— Пожалуйста, — разрешил доктор. — Она живет через дорогу. Думаю, она с вами с радостью поговорит. У этой милой вдовы есть всего один недостаток — она обожает почесать язычок. Я всегда ухожу из дома, когда она приходит. Иначе заговорила бы насмерть.

— А разве вы не пойдете с нами? — спросила у него Наташа.

— Нет, благодарю покорно, — отказался доктор. — Это вам нужно, не мне. И я не вижу смысла идти нам всем. Без меня милая Лолла скажет вам больше.

Подруги попрощались с доктором. На улице уже темнело. Вот как долго они мотались по делам. Госпожа Лолла оказалась уютной бабулей лет под семьдесят. Полненькая, кругленькая и весьма бодрая. С маленькими веселыми глазками. И действительно, она болтала не умолкая.

Узнав, что девушек к ней послал господин Гун, она пришла в неописуемый восторг.

— Это чудесный человек! — заверещала она высоким тоненьким голоском. — Чудесный. Просто не знаю, что бы я делала, если бы не он. И он замечательный врач. Все дети просто без ума от него. Со взрослыми он не так приветлив, но это всего лишь маска.

В действительности он добрейшей души человек. Уж я-то знаю, ведь работаю у него не первый год.

— Мы хотели спросить вас, не находили ли вы у него на полу странного вида письма без подписи, — удалось наконец Сильви вставить слово.

Бабуля переключилась на то, как старательно она убирает и как вообще любит хозяйничать. Девушкам пришлось выслушать еще рассказ о том, каким чудесным человеком был покойный муж госпожи Лоллы.

И как тяжело ей пришлось после его смерти.

— Тяжело не в материальном смысле. Просто я потеряла смысл в жизни. И тут я услышала про то, что доктор Гун ищет женщину, которая бы готовила и убирала у него. Для меня эта работа оказалась спасением от одиночества. Я снова могла быть полезной для кого-то.

— А письмо? — напомнила ей Сильви. — Не находили ли вы у него в кабинете на полу странного такого письма без конверта и подписи?

— Письма? — наморщила лоб госпожа Лолла. — Что-то не припомню. Вообще-то у господина Гуна всегда очень чисто. Никогда не видела, чтобы документы валялись у него где попало. А тем более на полу.

— Но он ведь мог его уронить случайно. Если бы вы нашли письмо, то куда бы его положили?

— Я не находила, — сказала госпожа Лолла. — А если бы нашла, то отдала бы его, конечно, господину Гуну.

— Бесполезно, — вздохнула Наташа. — Так мы ничего не выясним.

Они распрощались с доброй женщиной.

— Очень странно, — сказала Инна, когда Сильви с Наташей передали ей разговор с домработницей. — Смотрите, доктор Гун вынес нам папку, на которой не было ни пылинки. А тем не менее он сказал, что не прикасался к ней уже почти год. Во-вторых, он вернулся с папкой почти моментально. У него хватило бы времени лишь на то, чтобы зайти к себе в кабинет, взять папку и сразу же вернуться к нам. Он не искал ее по всему кабинету, вот что я хочу сказать, понимаете.

И что же выходит, он целый год держал в памяти, где она у него лежит? Это чушь. И еще странность, надо же такому случиться, что пропало письмо. Да и как вообще оно могло выскользнуть? Нет, письмо не могло потеряться просто так. Его либо похитили, либо доктор сам его уничтожил. Как и всю папку. Одним словом, не пожелал доктор показать нам анонимное письмо.

— Но почему? — удивилась Наташа.

— Не хотел — и все. Откуда я знаю, почему. Доктор вообще человек со странностями, — пожала плечами Инна.

Надо было возвращаться домой. Там уже все были в сборе и ждали ужина. Ингрида благосклонно улыбалась Алексею, из чего подруги заключили, что Алексей обогнал супругу и домой вернулся первым. Инна представила всем переодетую Сильви как своего мужа.

— Молодец, что приехал! — одобрил Эрнест. — А то мы уже начали думать, что вы с Инной не в ладах. Как это, молодая жена все одна да одна. И домой вроде бы не звонит.

И Инна с удивлением отметила, что тюфяк Эрнест оказался более наблюдательным, чем все остальные.

Надо же, заметил, что Инна не звонит в Питер. Интересно, а что еще он мог подметить? И Инна решила сразу же после ужина побеседовать с Эрнестом, чтобы получше его узнать.

Эмилия привычно хлопотала с ужином. Ида взялась помочь ей. Но нервы бедной женщины были в таком состоянии, что Эмилия скоро отправила ее обратно.

— Сказала, что на меня чашек и тарелок не напасешься, — пожаловалась Ида. — До сих пор не могу прийти в себя. Все так хорошо складывалось. Дюша собирался жениться, и я уже стала надеяться, что дождусь внуков. И вдруг все рушится. Сильви пропадает. Следом за ней Дюша. И уже ни о каких внуках и речи не идет.

— Ну почему же, все еще может измениться, — утешила ее Инна. — А вот если бы Сильви оказалась вовсе не дочерью миллионера, вы бы и тогда согласились принять ее в свою семью?

— Душенька, что за вопросы? — встрепенулась Ида, словно курица, разве что не закудахтала. — Вам что-нибудь известно про Сильви?

— Может быть, — таинственно произнесла Инна. — Так вы не ответили. Приняли бы?