Дарья Калинина - Зонтик для дельфина

— Да ну? — ахнули подруги.

— Вот и я не поверила, только мой сыщик мне и фотки показал, — заявила Лиза. — Хотите посмотреть?

Подруги хотели. На фотографиях и в самом деле была Лена, запечатленная в тот момент, когда она целовала в щеку какую-то убогую побирушку в черном платке и с жуткими пятнами по всей морщинистой физиономии.

— Вы видите? — спросила у девушек Лизка. — Да до этой нищей дотронуться и то страшно. Она же вся заразная, чесоточная. И со вшами, наверное, если чего не хуже. А Ленка с ней целуется. Так и неудивительно, что ее дельфин все время болел. Притаскивала небось от этих нищих всякую заразу. Вот бедное животное и болело. Говорю же, Ленка была просто дурой.

— Мы можем взять себе эту фотографию? — спросила у Лизы Мариша.

— Берите, — равнодушно кивнула та. — Мне она теперь ни к чему. Леониду я ее уже показала.

Да, коварства этой толстой жабе было определенно не занимать. Впрочем, она ведь боролась за своего законного мужа. А тот факт, что муж был довольно бесхребетной личностью, Лизкиной любви к нему, видимо, ничуть не умалял.

— И последний вопрос, — сказала Мариша. — Возле какой станции метро была сделана эта фотография?

— На «Чернышевской», — ответила Лиза. — Там на обороте написано.

Через полчаса обе подруги уже прохаживались перед «Чернышевской», пытаясь высмотреть ту самую запечатленную на фотографии нищую побирушку. Но тщетно. То есть нищих и бомжей возле метро было хоть завались. Некоторые спали на картонках, положив возле себя засаленную кепку или коробку для подаяний.

Другие шатались возле ларьков, выпрашивая у покупателей мелочь со сдачи. А самые счастливые уже сидели на скамеечках и тихо попивали какую-то резко пахнущую жидкость из маленьких бутылочек, заедая ее скудной закуской, состоящей зачастую из покрошенного крупными кусками хлеба.

— Это все не то, — бормотала Мариша. — Это просто бомжи, а нам нужны профессиональные нищие.

— А чем они отличаются? — вздохнула Инна. — И те и другие одинаково грязные, одинаково дурно пахнут и болеют всем, что только можно подцепить.

— Ты видишь только то, что лежит на поверхности, — не согласилась с ней Мариша. — А на самом деле между ними такая же глубокая пропасть, как между добропорядочным гражданином и преступным элементом. Если не глубже.

— Так в чем разница?

— Во внутреннем мире, — ответила Мариша. — Бомжи — это совсем опустившиеся личности, действительно без крыши над головой и завтрашнего дня. Что их привело к этому, собственный пофигизм по отношению к своей судьбе или происки врагов и родственников, — это уже другой вопрос, и мы его сейчас рассматривать не будем. Но это духовно сломленные люди.

Если хочешь, романтики. А нищие — это реалисты. Зачастую они являются уже хорошо обеспеченными гражданами, отправляющимися нищенствовать из уютных квартирок, проглотив предварительно перед работой обильный горячий завтрак.

— Только не наша бабулька, — сказала Инна, еще разок посмотрев на фотографию, полученную девушками от Лизки. — Такими струпьями в уютной квартирке не обзаведешься. Это нужно несколько лет питаться одними отбросами, чтобы получился такой результат.

Мариша тоже глянула на фотографию, и ее передернуло.

— Уф! Смотреть и то страшно. А как же она, бедняга, живет с таким уродством. Ладно, в любом случае тут этой бабки нет. Придется войти в контакт с аборигенами.

Она подошла к ларьку, купила пару бутылок крепкого и самого дешевого пива и подошла к одинокому бомжу, мирно перебирающему в своей торбочке какие-то серые тряпки.

— Пива хочешь? — спросила у него Мариша.

Бомж оторвался от своего занятия, недоуменно уставился на Маришу, а потом перевел взгляд на темные бутылки. В его глазах загорелся живой интерес.

— А что делать нужно? — хрипло спросил он, не сводя глаз с бутылок.

— Помоги найти вот эту старуху, — сказала Мариша, показывая ему фотографию.

— А, видел ее, — кивнул бомж. — Но она не из наших. Думаю, что в метро работает. Попробуйте спросить там.

Мариша кивнула и протянула ему пиво.

— Ты чего? — удивился бомж, тем не менее хватая пиво. — Я же тебе ничего не сказал толком.

— Все равно бери, — сказала Мариша и повернулась, чтобы уйти.

Но ее остановил голос бомжа.

— Эй, постой ты! — сказал он. — Ты внизу, как войдешь, сразу увидишь Ермолку. Так ты скажи ему, что Генка просил вам помочь. Ермолке повезло в метро пристроиться, но мы с ним раньше в другой жизни почти корешами были. Думаю, он вам поможет, если сумеет.

Только ты ему чего покрепче купи. Ему пиво пить несподручно будет. До туалета далеко.

— А как я узнаю этого Ермолку? — спросила Мариша.

— Его мудрено не узнать, — хмыкнул бомж. — Ног у него нет. На каталке сидит.

Ермолку девушки и в самом деле увидели сразу же.

Он сидел на инвалидной коляске и казался вполне трезвым. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят.

Но возможно, что он был и моложе. Торс у него был мощный, а лицо украшала густая борода.

— Чего встали? — рыкнул он на подруг, когда девушки остановились возле него, и не думая подавать. — Инвалида не видели?

— Тебе привет от Генки, — сказала Мариша, доставая из пакета бутылку водки, купленную в ближайшем винном магазине.

— Какого еще Генки? — настороженно спросил у нее мужик, не сводя загоревшегося взгляда с бутылки, но тем не менее не торопясь ее брать.

— Бомж, наверху на лавочке сидит, — сказала Мариша. — Кореш твой. Левый глаз подбит.

— Тьфу ты! — сплюнул мужик. — Так бы сразу и говорили, что от того Генки. А водка зачем? Чего нужно-то?

— Знаешь вот эту бабку? — спросила у него Мариша, сунув уже захватанную грязными Генкиными пальцами фотографию.

— Ну, ясное дело, знаю, Арнольдовна это, — сказал мужик.

— Покажешь, где нам ее найти? — спросила у него Инна, пока Мариша недоуменно хмурилась.

— Зачем вам? — насторожился нищий.

— Поговорить нужно, — сказала Мариша.

— О чем поговорить-то? — настойчиво поинтересовался калека.

— Вот ведь какой любопытный! — проворчала себе под нос Мариша, а вслух произнесла:

— Не беспокойся, вреда ей не будет. Мы журналисты. Статью мы о вас напишем.

— А откуда фотка? — деловито поинтересовался нищий.

— Фотокорреспондент для себя кадр щелкнул, — принялась придумывать дальше Мариша. — А редактор наш как фотографию с этой старухой у него на столе случайно увидел, так сразу идеей про статью и загорелся. Желаю, мол, знать про эту бабку. А в особенности как до жизни такой она докатилась и как себя дальше в ней мыслит. В общем, все в таком духе.

— Ладно, — кивнул мужик. — Дурью мается ваш редактор. Лучше бы о чем-то важном писал.

— Это не нам решать, — вздохнула Мариша. — Мы с подругой люди подневольные. Так что, поможешь?