Дарья Калинина - Кража с обломом

— Вон отсюда! — страшным голосом прогремел сухонький старичок, которого вопль мамы призвал на помощь из глубины квартиры.

В руках он держал охотничье ружье, которое выглядело еще старше его самого, и было удивительно, как оно не развалилось на части при выстреле.

Взломщики ни о чем другом, кроме как о том, чтобы убраться отсюда подальше, и не мечтали, поэтому долго упрашивать себя не заставили. Поспешно проковыляв к лифту, они загрузились в Него и исчезли.

Выстрел произвел еще одно изменение в обстановке, муж наконец пришел в себя, поднялся с пола и требовательным тоном спросил у своей жены:

— Кто эти мужчины? Что они делали у меня дома, пока меня не было? И почему ты валяешься на полу?

Вид у него был оскорбленный до глубины души.

Он перевел взгляд на родителей жены и возмутился еще больше.

— И родителей своих впутала в эту оргию? Как тебе не стыдно? — спросил он и, не удовольствовавшись этим, добавил:

— Мне лично за тебя стыдно.

С этими словами муж, величественно пошатываясь, прошел в дом, оставив онемевшую супругу в одиночестве разбираться в своих чувствах. Так, во всяком случае, было задумано им по сценарию, но жена проявила редкую предприимчивость и прыть и кинулась вслед за мужем, явно стремясь довести до его сведения, что она думает о нем и о его друзьях. Родители поспешили вслед за ними, чтобы вовремя успеть предотвратить возможное кровопролитие. Мы с Маришей порадовались их предусмотрительности и отлипли от двери.

— Интересно, кто эти двое взломщиков? — в очередной раз расположившись на диване и уже погружаясь в сладкий сон, пробормотала я.

— На профессионалов они не больно-то похожи, — удовлетворенно заметила Мариша. — Действовали на редкость неуклюже.

Сквозь сон я с ней согласилась, и это было последнее переживание за вечер. Но сама ночь прошла далеко не так безмятежно, как хотелось бы. Сквозь сон до меня долетали какие-то неприятные и тревожащие звуки, поэтому спала я плохо. Проснулась уже под утро и, томимая каким-то неясным самой себе чувством, отправилась к двери, чтобы посмотреть, какие изменения произошли на площадке. Выглянула в «глазок» и тут же помчалась будить Маришу.

— Вставай! — орала я ей в ухо, тряся ее за плечо. — Иди посмотри, что делается на лестнице.

— Чего там? — недовольным голосом сонно спросила меня Мариша. — Не можешь, что ли, так сказать? Обязательно надо меня ни свет ни заря из постели вытаскивать?

— Нет, — настаивала я. — Ты должна это сама увидеть.

Наконец Мариша вняла моим словам, вылезла из постели и поплелась за мной, правда, откровенно зевая и постанывая.

— Ну, если это твоя шуточка, — угрожающе бормотала она, спотыкаясь на каждом шагу, так как глаз разлеплять она не собиралась до тех пор, пока мы не доберемся до чего-нибудь стоящего такой жертвы.

— Стоило оно того? — спросила я у Мариши, дотащив ее до двери.

— М-да, — промычала подруга, выкатив глаза так, что я испугалась за ее здоровье.

А посмотреть было на что. Дверь квартиры, у которой Мариша совсем недавно позаимствовала блестящую табличку с номером, была аккуратно снята с петель и отставлена в сторону. Это еще можно было понять, если учесть повышенное в последнее время внимание к Мишкиной квартире со стороны уже двух конкурирующих фирм, но точно такой же процедуре подверглись и остальные двери, располагавшиеся в той же половине коридора.

— Они что, все разъехались по дачам? — недоумевала я. — Где ночная паника? Где вопли возмущения оскорбленных граждан? Мне, правда, что-то слышалось, но на вопли протеста это никак не тянуло.

Мариша тут же принялась отпирать все замки на нашей двери.

— Что ты собираешься делать? — перепугалась я.

— Пойду и посмотрю, что у них там произошло.

— Зачем это? И так все ясно.

— Тебе, может быть, и ясно, а мне, дурочке, например, нет, — самокритично заметила Мариша, распахивая дверь.

В 48-ю квартиру в итоге мы вошли плечом к плечу. В ней царили тишина и покой. Оба ее обитателя безмятежно сопели на широкой двуспальной кровати. Мы слегка позавидовали обнявшейся парочке и осторожно попятились к порогу. В следующей квартире спало все семейство, начиная от младенца в кроватке и кончая пожилым дедулей на раскладушке.

— Ну ладно, — растерянно сказала я, оказавшись снова на лестнице, — я еще поверю, что та парочка так утомилась, что ничего не слышала, но дедуля должен был запаниковать, когда у него из-под носа ночью уводили дверь. Старики спят чутко, это всем известный факт.

— А ты не почувствовала странного запаха, когда мы входили в квартиры? — поинтересовалась у меня Мариша.

— По правде сказать, после керосина, которым у нас все провоняло, я уже мало что различаю, — призналась я.

— Я вообще-то тоже, но все-таки запах есть.

Может быть, людей усыпили перед тем, как воровать их двери?

— Бред какой-то, — заметила я. — И к тому же двери, заметь, на месте и все остальные крупногабаритные вещи тоже. Может быть, пропали ценности?

Но странно, что злоумышленники прибегли к такому сложному способу вместо того, чтобы использовать традиционный взлом.

— Столица, — пожала плечами Мариша с таким видом, словно это одно слово все объясняло.

В последней квартире, которая лишилась своей двери, мы застали совершенно иную картину. Все вокруг было перевернуто и разворочено. Квартира была тоже трехкомнатная, как и Мишкина, и своей планировкой походила на нее как две капли. Тут жили участники вчерашней сценки с возвращением загулявшего мужа под родной кров. Однако вряд ли супруги могли дойти до такого состояния, чтобы среди ночи вскрывать паркет во всей квартире. То есть дойти они, конечно, могли, но вряд ли у них хватило бы сил и энергии, чтобы до конца осуществить задуманное. Сейчас они все спали и о царившем вокруг них кавардаке не ведали, а потому сон у них был сладок и глубок. Может быть, тому были иные причины, так как странный запах ощущался здесь сильней. Должно быть, злоумышленники добрались до этой квартиры в последнюю очередь, но пострадала почему-то именно она. Вся мебель была передвинута и перевернута, а со стен содраны все обои. Кафель в ванной не пострадал только потому, что его там никогда и не было. Зато самоклеющаяся пленка была безжалостно содрана, а линолеум свернут в рулон и уложен возле стены.

— Тут что-то искали, — с проницательностью, вогнавшей меня в дрожь, заметила Мариша.

Я предпочла бы версию затянувшегося ремонта, но Мариша была неумолима. Она продолжала настаивать на своем.

— Это совершенно точно, что они искали ценности, кем-то запрятанные в стенах или в полу.

Может быть, они нашли не все? Может быть, нам стоит поискать тоже?

Я огляделась по сторонам. Обстановка в квартире не производила впечатления того, что тут живут богатые люди, которым ценности девать некуда, кроме как прятать их под обоями. Поэтому я незамедлительно пришла к выводу, что ценности, чем бы они ни были, хозяевам принадлежать не могли, а значит, они возражать не будут, если мы тоже немного поищем вещи, им не принадлежавшие. Что-то в моих же собственных доводах меня настораживало, но времени было мало, и тратить их на самоанализ я сочла роскошью. Единственным местом, которое взломщиков не заинтересовало, оказалась кухня. К счастью, стены в ней были покрашены, а потому поля деятельности для поисков не представляли. Зато пол был покрыт заманчивыми, хотя местами и потрескавшимися кусочками разномастного линолеума.