Дарья Калинина - Кража с обломом

— Полагаю, хозяева нас бы поблагодарили, если бы знали, что мы делаем, — твердила Мариша, азартно отковыривая их от пола. — Эти безобразные куски только весь вид им портят. Смотри, какой миленький деревянный пол спрятан под ними. Но даже если он им придется не по душе, они, конечно, все равно давно собирались перестелить линолеум, но только у них руки не доходили.

Я ее восторгов и убеждений почему-то не разделяла, а потому старалась работать побыстрей, чтобы успеть управиться до того, как кончится действие снотворного на законных обитателей этой квартиры и они поднимутся и, конечно, пожелают узнать, какого черта мы начали ковырять пол у них на кухне.

К тому же они наверняка припишут нам остальные изменения у себя в доме. Это меня уж совсем не устраивало. Я еще согласна отвечать за свои или в крайнем случае за Маришины безумства, но за выходки каких-то незнакомцев я в ответе быть не собиралась.

— Ничего нет, — разочарованно пробормотала Мариша, покончив со своей частью пода. — А у тебя?

— У меня тоже, — раздраженно ответила я, поднимаясь с колен. — Пошли отсюда скорей. А то они вот-вот проснутся.

Я словно в воду глядела. Не успели мы выйти из кухни, как наткнулись на сонного главу семейства.

Он недоуменно уставился на нас, видимо, пытаясь воссоздать цепочку событий, которая привела нас в столь ранний час прямо в его квартиру. Такая работа была явно не по силам его мозгу, ослабленному вчерашними возлияниями, и работать он наотрез отказывался. Мариша приветливо улыбнулась и толкнула меня в бок. Я тоже изобразила на лице подобие улыбки, должно быть, вышло у меня не очень удачно, потому что хозяин попятился.

— Ремонтом решили заняться? — дружелюбно осведомилась Мариша и, не дождавшись ответа, продолжила уже с укоризной:

— Это вы молодцы, но вот двери зря сняли. Мало ли кто может зайти.

Только после ее слов хозяин начал осознавать некоторые изменения, которые произошли у него в доме. Оторвав мутный взгляд от нас с Маришей, он обвел им по сторонам и оцепенел.

— Мамочка моя! — непроизвольно вырвалось у него. — Что это?

Пока он приходил в себя и осмысливал увиденное, мы успели покинуть квартиру и скрыться за своей надежной железной дверью, деликатно прикрытой сверху деревянными планками.

— Кончилось наше спокойное житье, — простонала Мариша, когда мы оказались в нашем убежище. — Теперь милиция косяком пойдет, начнут допытываться, кто да что. А я так мечтала спокойно тут пожить.

Я напомнила ей, что наше житье в Мишкином доме вряд ли можно с чистой совестью назвать спокойным, так как всего за двадцать часов нашего в нем пребывания произошло столько событий, что некоторым их хватило бы на пару десятков лет и они не чувствовали бы себя обиженными судьбой. Но Мариша продолжала стонать, не желая внять голосу разума.

— Куда же нам теперь пойти? — надрывалась она. — Сироты мы бедные и бездомные. Оставаться нам тут нельзя, раз сосед нас видел. Разумеется, он сообщит о нас милиции, там заинтересуются, на каких правах мы находимся в Мишкиной квартире, а что мы им скажем? А если не милиция, то следующей ночью сюда обязательно пожалуют воры, чтобы довершить начатое. Сегодня у них, наверное, времени не хватило, но они обязательно вернутся, и даже железная дверь нас не спасет.

Дина давно проснулась и с интересом наблюдала за хозяйкой. Я взяла ее на руки, и мы уже вместе выслушали серию Маришиных прогнозов на наше ближайшее будущее. Все они отличались мрачной окраской и вызывали сомнения в том, что жизнь стоит того, чтобы ради нее продолжать свое существование.

— Мы можем пожить на даче у моих родных, — сказала я, когда Мариша выдохлась и умолкла. — Правда, там куча детей, но мы ведь ненадолго.

Мариша подняла голову, и в ее глазах загорелся луч надежды.

— Что же ты молчала? — воскликнула она. — Немедленно отправляемся к ним.

Маришин энтузиазм меня несколько обеспокоил. Вести ее в таком состоянии к своим родным, с которыми я всегда поддерживала и надеялась впредь поддерживать добрые отношения, было по меньшей мере неосмотрительно. Надо было дать ей немного успокоиться, и я предложила:

— Сходим сперва к судье, может, удастся получить разрешение на свидание с твоим Мишкой. Ты его фамилию помнишь?

Мариша немного подумала и сказала, что помнит. Где находится здание районного суда, Мариша тоже помнила. Я удивилась, но Мариша все быстро объяснила:

— Мы с Мишкой как-то раз проходили мимо него, и Мишка мне тогда сказал: «Вот сейчас я богатый, при бабках и иду с гордой рожей мимо, а сцапают меня, и где будет моя гордость, когда меня из „воронка“ выгрузят?»

Здание суда находилось неподалеку от Мишкиного дома, можно было только позавидовать удобствам, с которыми некоторые умеют устраиваться. Мы собрали свои вещи, перетащили диван на старое место и постарались ликвидировать все следы своего присутствия. После этого мы со всеми возможными предосторожностями покинули Мишкину квартиру, оставили на соседних дверях записку, предупреждающую милицию, что, возможно, воры вернутся сегодняшней ночью, и отправились в суд. Он был открыт, мы прошли на второй этаж, где располагалась канцелярия, и обратились к женщине, которая разглядывала себя в зеркальце. Вид у нее был мрачный, это и неудивительно, если бы я так выглядела, то я бы вообще на себя руки наложила. Оторвавшись после нашего приветствия от своего занятия, женщина, как ни странно, повеселела и вроде бы даже похорошела. Мариша извлекла из-за спины коробку с шоколадным набором, которую мы купили в соседнем магазинчике в качестве презента, и промурлыкала:

— Можно узнать, у какого судьи находится дело Пустобрехина Михаила Константиновича 1970 года рождения?

— А вы ему кто? — подозрительно спросила женщина.

— Невеста, — сказала Мариша и для вящей убедительности положила коробку перед женщиной, но желаемого эффекта не последовало: вместо того, чтобы заулыбаться и залезть в картотеку, женщина недоуменно осведомилась:

— Это мне? — А затем еще более подозрительно, чем вначале, спросила:

— Зачем?

— За услугу, — откровенно пояснила Мариша.

Как ни странно, но ее слова убедили женщину, она наконец-то убрала коробку в ящик стола и полезла в картотеку.

— У нас такой не числится, — после четверти часа поисков произнесла женщина.

За это время за нами успела выстроиться солидная очередь из желающих получить справку или печать на бланк. В жизни не видела столь торопящейся очереди, обычно все покорно ждут, пока закончат с одним и приступят к следующему, но сегодня люди позади нас подобрались черствые и заботящиеся только о своем времени. Они начали шипеть и пытаться отпихнуть Маришу от конторки. Конечно, ничего у них не вышло, подвинуть Маришу сейчас мог только подъемный кран, но канцелярская дама начала нервничать.