Маргарита Малинина - Имитируя визг

— Валяй.

— Почему, как только ты начинаешь встречаться с мужчиной, ты обязательно попадаешь под машину? — вспомнила она мое первое большое чувство.

— Вопрос чисто риторический.

— Возможно.

На том мы и распрощались.

Примерно через час позвонил Димка Хромов.

— У Марии Николаевны юбилей, — оповестил он меня после двух минут бестолковой болтовни ни о чем. — Завтра ей стукнет сорок. А послезавтра, в субботу, она зовет нас всех на шашлык.

— Кого — нас всех? — не поняла я.

— Ну как это кого? — возмутился моей глупостью Хромов. — Мы ж ее первый выпуск! Раньше, если ты помнишь, она вела только младшие классы. А после переквалификации мы ее первый удачный опыт!

— Такой ли уж удачный, — хихикнула я.

— Да брось. Два медалиста на класс для первого раза — совсем неплохо, как считаешь? — Димка имел в виду себя и меня. — Так вот. Многие не смогут, но мы с тобой обязаны! Как наглядный пример прилежных учеников.

Я усмехнулась, вспомнив, как в десятом классе мы с Димкой получили за тестирование по географии «пару» и, обидевшись на тест, сожгли листочки с оценками в женском туалете. Догорающие остатки бросили в ведро, куда незадолго до этого кто-то вылил остатки водки. Ох и пламя было, скажу я вам! В этот момент мимо туалета проходила уборщица с полным ведром грязной воды, мы налетели на ту как коршуны и, отобрав помои, потушили-таки пожар своими силами. Никто об этом больше не узнал, но уборщице, как вы сами понимаете, пришлось дать взятку, состоявшую из ста рублей и жевательной резинки. В оправдание сказать, тест был сложный, весь класс накатал на «двойки», просто удивительным было, что и отличники тоже. Впоследствии завучи, посовещавшись, вынесли решение не засчитывать эти оценки и вместо этого экспериментального теста провести другой, а то не видать бы мне золотой медали, как своих ушей.

Я поделилась с Димкой своим воспоминанием.

— Да, я в тот раз пошел у тебя на поводу. Ты заявила, что, следуя обряду Вуду, нужно предать неприятность огню, дабы она никогда не повторилась. С одной стороны — чепуха, а с другой… Мы ведь не получили после того случая ни одной «пары»! Может, правда, а?

Я рассмеялась.

— Вряд ли. Я тогда пошутила насчет Вуду, я просто люблю смотреть на огонь. Слушай, может, ты без меня обойдешься в субботу?

— Нет. Без тебя я не пойду, мне будет скучно. — Ха, знаю я, как тебе бывает скучно! Особенно, когда вместо того, чтобы проводить домой, ты сбегаешь с одноклассниками в бар! Но если бы ты в тот раз не убежал, решился бы Ромка ко мне подойти? Не думаю. То есть, сам того не зная, Димка оказал мне услугу. — Как раз на огонь свой любимый посмотришь! И мясца поешь.

— Кто точно идет?

Собеседник напряг память и принялся перечислять:

— Санек Усачев, Машка Алексеева, Вано́, Танюха, сама юбилярша и мы с тобой. Может, кто еще, о ком я пока не знаю.

— Ну ладно, я подумаю.

Только я отделалась от Хромова, как объявилась Таня, также по телефону. Про нее даже поговорка имеется: вспомнишь Грачеву — вот и оно.

— Юлька, привет! Чего не звонишь? Совсем забыла свою Таню! Ты знаешь, завтра…

— …Юбилей у Марии Николаевны, — договорила за нее я, — знаю.

— Верно. А послезавтра…

— Это тоже знаю. Она зовет на шашлыки.

— Хромов! — сообразила Танюха. — Опередил, гад. Вот всегда так… Ну, что скажешь?

— Неохота, — скривилась я. — В последнее время мое настроение ниже нулевой отметки, своей кислой рожей я испорчу людям праздник. — Отчасти это было верно, но, по большому счету, я рассчитывала после субботних занятий в институте провести время с Ромкой. Если он меня куда-нибудь пригласит, естественно.

— Прекрати. Знаешь, как Ванька вкусно мясо готовит, закачаешься! Сам выбирает, сам нарезает, сам замачивает. Их, наверно, в матонабивальном деле этому учат! — едко хихикнула Танька. — В общем, надумаешь — звони.

Что ж, бог любит троицу. Позвонит кто-нибудь еще — дам согласие.

Отложив телефон, я похромала на кухню чистить картошку с целью сотворить из нее в дальнейшем пюре, однако судьбу не обманешь и через четыре с половиной почищенные картофелины она, судьба, вновь вынудила меня взять в руку зазвонивший аппарат.

На сей раз Рок представляла Пронина, позвонившая с предложением… ну, понятно, с каким.

— И никаких возражений! Я заеду за тобой в половине третьего.

— Я, наверно, еще учиться в это время буду!

— Ничего, уйдешь с занятий пораньше. И никаких но! Я все уже за нас решила, за обеих!

Ох и раздражает меня, когда люди пытаются все решить за меня, не спрашивая моего на то мнения. В то же время, в чем-то Лида права: если меня не вытащить из дома насильно, я останусь пожизненной затворницей, до того я домоседка, не любящая тусовки! А так нельзя.

— Ладно, — выдавила я.

— Все, давай, а то ко мне сейчас придет педикюрша. До послезавтра.

Мне осталось лишь добавить: «До послезавтра», — что означало мое окончательное и бесповоротное согласие.

Ровно в полшестого я выскочила из дома и, прихрамывая, потопала к близрасположенной автобусной остановке, посчитав себя недостаточно дееспособной для того, чтобы пройти шестнадцать минут до института пешком. Но шестнадцать минут — это дворами, а по маршруту транспорта выходило три остановки, начальная из которых была размещена в двух минутах ходьбы от моего дома, конечная — в одной минуте от здания института, так что сокращение пути в пять с половиной раз для моей ноги было лучшим подарком.

Запертые двери института с доходчивым объявлением: «Институт закрыт до 18 марта, — то бишь еще на пять дней. — Все занятия для очного, заочного и очно-заочного (вечернего) отделений на этот период отменены» — не стали для меня сюрпризом. Посмотрев по сторонам, я с удивлением обнаружила возле себя Жанну Бондарчук — одну из немногочисленных подружек ныне покойной Орловской. Вот это удача! Вдруг удастся нащупать какую-нибудь важную ниточку, которая поможет распутать преступление?

Короче, с этим все ясно, я вновь вступила на опасный и тернистый путь собственного расследования, наверно, это в у меня в крови.

— Жанн…

— А? — Девушка отвлеклась от созерцания крупных черных букв объявления на белом фоне листа. — Привет.

Я не знала, как начать, потому выдала вот что:

— Когда похороны Алисы?

— Ее мать сказала, что им пока не отдают тело. Они должны закончить экспертизы всякие, протоколы составить…

Подумав, я сказала:

— Ужасная смерть.

— Да. Ты не поверишь, что случилось. — Только сейчас я заметила, что Жанка здорово нервничает, и обратилась в слух. — Я думаю, что… Это глупо, конечно, но… мне кажется, что маньяк на меня охотится.

Я споткнулась на ровном месте и выронила сумку, выдохнув что-то вроде: