Маргарита Малинина - Имитируя визг

Силы небесные, зачем я только пришла сюда? Чтобы знать правду? И что я от этого выиграла? Что лучше — тешить себя надеждой, что однажды мы с Ромкой будем вместе, или же твердо знать, что вместе мы не будем никогда? Извечный вопрос: что лучше — горькая правда или сладкая ложь? Максим Горький был гением. Еще в 1902 году он поднял эту тему в своей пьесе «На дне», только сам автор склонялся к тому, что христианский гуманизм, чьим представителем выступила «утешающая» ложь Луки, приносит вреда многим больше, чем пользы. Я же в выборе между горькой правдой и сладкой ложью отдаю предпочтение второму. Надежда — это счастье, а когда ты уже ни во что не веришь — это конец жизни. Да, может быть, в моем возрасте уже глупо и стыдно верить в сказки, но, если в них не верить, зачем же тогда вообще жить?

Я прислонила к щекам ладони. Мокрые. Надо же, и в самом деле плачу. Правда — это боль и нервы, боль и нервы — это слезы, а слезы, как известно, сокращают жизнь. Выходит, горькую правду выбирают для себя самоубийцы.

Но я ведь пришла сюда. Зачем? Почему? Неужели подсознательно я тоже являюсь самоубийцей, требующей умереть, но знать истину?!

Да, не очень приятный конец романа с Романом. Но теперь это действительно конец.

Я утерла бесполезные слезы и вышла на улицу. Свежий ветерок холодком пробежал по моему еще влажному лицу, но ярко светившее солнышко тут же его высушило. Снег на улицах города уже почти сошел. При других обстоятельствах я бы непомерно радовалась этому событию, потому как снег остро не перевариваю еще с раннего детства, когда один особо резвый мальчик во время прогулки на улице запихнул мне снежок за шиворот, но сейчас на душе скребли кошки. Ну почему, почему мне так не везет? Почему мне не дали хотя бы некоторое время побыть счастливой дурочкой, уверенной в том, что ее парень — самый лучший? И есть ли они вообще, самые лучшие? Есть ли нормальные, душевные парни, которым можно доверять? Господи, пошли мне хорошего парня! Или не посылай вообще никого!

Ставя Всевышнему сей ультиматум, я шла по улице, проигнорировав автобусную остановку. Мне было очень плохо, и чтобы эта негативная энергетика не проникла в дом, надо было пройтись, успокоиться, избавиться от нее, сбросить в землю.

Я так и шла, ни о чем больше не думая, просто шла себе и глядела под ноги, это длилось минут двадцать, а то и больше, пока мне не вздумалось посмотреть вперед. Я подняла глаза и увидела, как из подъезда дома, мимо которого я проходила, вышел Павел Самойлов. Заметив меня, он двинулся к своей подруге навстречу. Неожиданно для себя и своего душевного состояния я широко ему улыбнулась и поздоровалась первая:

— Привет. Ты что, здесь живешь?

— Привет. Да, — в ответ заулыбался он.

Вот это да! Это что, провидение вывело меня на эту улицу? Странное дело, я знала Пашину семью (точнее, сестру из Тюмени), знала, когда у Павла день рождения, но почему-то не ведала, где он живет.

— Как у тебя дела?

— Отлично. Вот к Жеке иду. А ты гуляешь?

— Вроде того, — хмыкнула я.

— А… почему одна?

Почему-то я ответила правду:

— Больше не с кем.

Лицо Самойлова приняло серьезное выражение: он над чем-то задумался. Затем предложил:

— Слушай, может, сходим как-нибудь в кино? На какой-нибудь пятый, шестой или семьдесят второй «Визг»?

— Ого! «Визг 72» — это что-то! — засмеялась я.

— Хочешь умереть today? — грозно спросила трубка, старательно изменяя голос.

— Вика, я поняла, что это ты. Привет.

— Блин горелый! — отозвалась Ярлык своим обычным голосом. — Как ты поняла, что это я?

— Честно? По слову today. А вообще я хочу поздравить тебя с выздоровлением. Рада, что тебя наконец выписали.

— Я рада еще больше, чем ты! Но мерси. Есть какие-нибудь ньюсы?

Что за ньюсы? Ах, да, она имеет в виду новости. Нет, ну что за дурацкая манера, честное слово!

— Есть. Я досрочно сдала высшую математику на «отлично». Но досрочно он разрешает сдавать только тем, кто посещал все занятия. Вот я и явилась такая довольная, уверенная в себе, а он — бац! — и забыл дома журнал посещаемости! Прикинь. Откуда, говорит, я знаю, были ли вы на лекциях или нет?

— А ты?

— Что я? Пришлось напомнить ему про белую морду в окошке! Тут-то он, старый хрыч, меня и вспомнил! И снова поржал надо мной! Но зато не мучил, почти сразу «отлично» поставил.

— Good news. А ко мне в пятницу экологичка заходила. Намекала на то, что на зачете нам с тобой будет Калашников.

— Не поняла?

— Ой, Юль, ну автоматом она поставит, автоматом! Но только нам с тобой, представляешь? Круто, да? Ну, ладно, пока, еще увидимся. Аста ла виста…

Закончили мы хором:

— …бьем спиннингиста!

Попрощавшись таким образом, мы повесили трубки. Однако меня стала терзать мысль: что-то я хотела сделать, но не сделала. Что-то, связанное с экологией.

Ах, вот что!

Я полезла в ящик письменного стола и, достав общую тетрадь с конспектами по экологии, открыла на последней странице. «Тамара Ростиславовна», — выведено моим почерком. А вовсе не Руслановна или Рустамовна. Нет, ну что у меня за память?

Кстати, в выходные мы сходили с Пашей в кино. Фильм мне не понравился, но, кажется, понравился Паша. Впрочем, как я уже говорила, все бабы дуры и сами не знают, чего хотят.

2004, 2007, 2019