Кира Измайлова - В – значит виктория

— Да. Главное, на этом фото она была достаточно похожа на кого-то из его близкой родни или знакомых, чтобы умирающий ее узнал. Или подумал, что узнал. Кстати, а почему мы решили, что это мужчина? Может, это старушка?

— А какая разница? Пойдем, пороемся в старых газетах, — мотнул головой Виалисс, и мы устремились на кухню.

К нашей радости, Адита еще не успела спалить газеты за последние два месяца: сперва она использовала на растопку те, что постарее. Новые, говорила она, нужно как следует просушить и проветрить, иначе они воняют типографской краской, и огонь получается плохой. Как по мне, это были выдумки, но сейчас они пришлись как нельзя кстати: искомый номер обнаружился на дне ящика…

— Вот она! — нашла я заметку на предпоследней полосе, между объявлением о выставке комнатных роз в городской оранжерее и рекламой нового теннисного корта. — Смотри, Лисс!

— Так… так… первое место в конкурсе на лучший ягодный пирог заняла нэсс Н. из Приречья, — прочитал брат, заглядывая мне через плечо. — Счастливая обладательница приза попросила не разглашать ее имени, поскольку нэсс Н., с которым они сочетались браком менее года назад, весьма печется о своей карьере и не желал бы упоминаний своей фамилии в прессе по столь незначительным поводам. Ха! Можно подумать, он какой-нибудь миллионер! Обычный клерк, каких сотни…

— Именно таким людям, Лисс, свойственно печься о своей репутации, — ответила я, аккуратно складывая газету. — Кстати, это наверняка тот самый, который «что люди скажут», как думаешь?

— Скорее всего. Победа жены на конкурсе пирогов для него ерунда, не стоящая упоминания. Еще и начальство, если узнает, будет поддразнивать, мол, как там твоя, всё печёт? — хмыкнул он. — А вот если бы она в лотерею сотню тысяч выиграла, автомобиль или там кругосветный круиз — тогда другое дело, тогда бы он на всех фотографиях рядом с нею красовался и раздавал интервью направо-налево. В духе: «она никогда не пытала счастья в лотерею, а я ей говорю — дорогая, попробуй хотя бы раз купить билет… и вот, глядите, что значит вовремя дать правильный совет!»…

— Точно, — кивнула я. — Ну вот, эта часть мозаики у нас сложилась. Значит, убийца примерно знает, как выглядит наследница. Знает, что она меньше года назад вышла замуж и живет в Приречье. И уверен, что она сирота. Кстати, почему? Тут в заметке нет ничего вроде «я выросла в приюте, готовили там ужасно, поэтому я пристрастилась к кулинарии»!

— Вероятно, наш умирающий по какой-то причине был уверен, что девочка осиротела, — задумчиво произнес Виалисс. Мы как раз поднялись из кухни обратно в гостиную. — Идем ко мне, что ли?

— Лучше ко мне, — ответила я.

Поскольку я частенько стучу на пишущей машинке по ночам, то братья настояли, чтобы мои комнаты были надежно звукоизолированы: и меня никто не отвлекает, и я никому не мешаю спать непрерывным стрекотом клавиш, шуршанием и руганью (если эпизод не задался). Виалисс, помнится, хихикая, предлагал обить стены войлоком, за что был нещадно бит последней моей рукописью.

Закрывшись у меня, мы мрачно переглянулись.

— Идеи есть? — спросил Виалисс. Я развела руками. — И у меня нет. Главное, непонятно: если умирающий знал, что эта девочка сирота, почему не разыскал ее раньше?

— Может, ему только на смертном одре в голову ударило, что он виноват перед ней, бла-бла-бла… и нужно исправить свершенную несправедливость? — предположила я. — Говорят, случается такое с людьми, когда они осознают, что вот-вот отправятся в мир иной, а деньги с собой не заберешь…

— Н-да… Даже если допустить, что он ее искал… не так уж много в стране приютов, обшарить их все можно за год. Ну ладно, за два.

— Хм… а если девочка была совсем маленькой, когда туда угодила? Говорить не умела, назваться не могла? Или от испуга всё позабыла… Ей дали другое имя, вот и всё, и ищи её!

— Всё равно, — покачал головой Виалисс, — если известен возраст и хоть какие-то приметы, можно разыскать всех подходящих, даже тех, кого взяли в семью. Дети-то хоть волосы не красят! Ну а потом уже копать конкретно: откуда взялся тот или иной ребенок, как попал в приют, передали его туда официально или подбросили. Если официально, — добавил он, — тут всё просто, если подбросили или нашли в придорожной канаве — сложнее, но тоже можно раскопать, кто, что и как, особенно если действовать по горячим следам. Да и по остывшим можно, если сыщикам как следует заплатить.

— Что в очередной раз подтверждает версию — убийца искал сам, — удовлетворенно кивнула я. — Но упорно. Тут тебе карты в руки, Лисс. Если он искал ее по Приречью, то наверняка спрашивал кого-то. Например, в магазинах, в парикмахерской, да хоть у чистильщиков обуви на улице! Представлялся, к примеру, репортером. Или агентом той фирмы, которая призовые сковородки делает.

— А почему в клубе не спросил? — напомнил Виалисс.

— Побоялся престарелых тетушек и принудительного чаепития, — улыбнулась я. — А может, хочет сделать сюрприз, вручить еще один приз и описать и даже заснять живую реакцию. Ты лучше меня знаешь, чего можно наплести, сам же говорил, как искал мужей убитых!

— Дело нехитрое, — усмехнулся он. — Хм… Но если он искал именно кулинарку, как вышел на остальных?

— Ну… — я подумала. — Кто-то мог сказать, что это вылитая нэсс М. с такой-то улицы, но она вроде бы не участвовала в конкурсе. А другой — что похожа на нэсс Р., которая в хоре поет. И так далее.

— Ага… и тут наш убийца осознает, что кругом полным-полно похожих женщин, — взялся за голову Виалисс. — Но нэсс Л. не подходит, не замужем. Нэсс У. тоже не годится — у нее двое детей. Нэсс А. — не сирота. У нэсс Б. темные глаза. Нэсс С. замужем за рабочим с завода, тоже не то. Что-то мне даже жаль его стало — такую работу проделал… Когда там первое убийство случилось? Полгода назад? Да он расторопный!

— Эту бы энергию да в мирных бы целях! — вздохнула я. — Знаешь, Лисс, мне еще кое-что пришло в голову. Но этим я займусь с утра, нужно будет порыться в городской библиотеке. А ты…

— А я разузнаю, не спрашивал ли кто об этой женщине, — кивнул он, взяв у меня газету. — И что ему отвечали. Но, сама понимаешь, дело это не на один день, даже если я сразу пойду по тем кварталам, где жили убитые.

— Ты, главное, не скупись, — посоветовала я. — А, впрочем, тебе лучше знать, как разговаривать с подобной публикой!

Виалисс ушел к себе, а я долго еще лежала без сна, так и этак переставляя детали истории. Чего-то в ней еще не хватало, и я надеялась завтра найти это что-то!

С утра пораньше я наведалась к нашему семейному доктору с жалобой на колотье в боку. По правде говоря, меня ничто не беспокоило, но нэсс Кирль лечил самых состоятельных жителей нашего города и окрестностей, и я рассчитывала узнать от него, не собирается ли кто-нибудь из этих богачей в ближайшее время отправиться к праотцам. В итоге я была вынуждена долго слушать жалобы на нэсс Адарин, весьма взбалмошную даму, которая, по словам врача, переживет всех нас вместе взятых. Увы, она была страшно мнительна и примерно раз в месяц обнаруживала у себя признаки стремительно развивающегося неизлечимого заболевания, после чего принималась картинно умирать и распределять наследство между многочисленными безутешными родственниками, слетающимися к одру болезни, как мотыльки на огонек свечи.