Тамара Лисицкая - Двенадцать

— Лев Петрович? Какая приятная неожиданность… Извините, что не предложил вам сесть…

— Собирайся, — повторил Лёва, глядя на меня.

— А что, вы её забираете, да? — Макс весело посмотрел на меня. — Я очень рад… Получил нервное истощение, слушая всю ночь её рассказы о пламенной любви к вам. Очень страдает. Нуждается в тотальном понимании. Готова быть верной женой.

Лицо Лёвы не изменилось. Моё изменилось, но никто не смотрел на меня. Макс вскочил и начал весело собирать мои вещи. Лёва отвернулся и подошёл к окну.

— Выпила вчера всё моё пиво… Шеф! С вас червонец за пиво! У меня здесь не денежная фабрика! Я всегда готов, конечно, к пониманию. Но мне и без вас проблем хватает. Давайте собирайтесь и поезжайте… Мне ещё убрать надо…

— Ключи отдай.

— Что? — Макс остановился и посмотрел на Лёву.

— Ключи от квартиры!

— Это ещё зачем?

— Затем, что ты уволен, и я забираю у тебя квартиру.

— Вот это да! — Макс сел на диван. — За что?

Лёва подошёл ближе, с брезгливым любопытством взял двумя пальцами разорванный диванный ремень-завязочку… Затем повернулся и вышел.

— Жду в машине, — холодно сказал он уже из коридора. Дверь хлопнула так, что мы вздрогнули.

Мы с Максом переглянулись.

— Я останусь!

— Нет смысла, — Макс почесал щетину, нашёл на полу джинсы и достал сигареты. — «Безработный, бездомный молодой человек с вредными привычками не хочет брать на себя ответственность за несчастье ближнего…» Возвращайся.

— Я его не люблю!

— Я его тоже не люблю… Но вернусь.

— Вернёшься? Как?

— Просто. Он без меня жить не может.

— Почему?

— Долго объяснять. Как-нибудь в другой раз. Собирайся и вперёд. Ещё поболтаем…

— Но…

— Никаких «но». Делай, что говорят. Я — умный. Хоть и маскируюсь.

— Когда я тебя увижу?

— Увидишь. Давай быстрее. Мне ещё нужно мебель собрать.

Я бестолково топталась по комнате, пыталась одеться. Макс вытряхивал содержимое шкафов, утрамбовывал всё в полиэтиленовые пакеты. Параллельно всучал мне какие-то мои вещи. В конце концов, меня собрали.

Уже у двери я обернулась.

Макс стоял у окна и, прикрываясь рамой, внимательно наблюдал за улицей. Лицо его было заострено какой-то важной мыслью, он весь ушёл в эту мысль. Там, на улице, было что-то поважнее, чем я.

Лёва сидел на переднем сиденье в такси. В мою сторону не смотрел. Я тихо села сзади.

— Ну, поехали? — таксист отложил газету и завёлся. Лёва молчал. Я тоже.

Водитель долго лавировал по двору. В зеркале я видела его лицо — почему-то знакомое мне.

Проезжали Максов подъезд — я посмотрела под окно. Газон. Можно было прыгать…

Водитель рулил. Лёва смотрел в окно. Я взяла брошенную водителем газету. Вчерашняя «Вечерка». Первая полоса. «Очередное убийство!» «Сегодня вечером, несколько часов назад, известный врач…» Мне стало дурно. Я промчалась глазами по всему материалу. Знакомые фотографии, лицо Дмитрия Анатольевича, крупно — «нагрудный» рисунок, сделанный моей рукой, подпись под всем — Лора Ленская… Я закрыла глаза. Это какой-то кошмар. Неужели опять Макс?

Дома я сразу же приняла снотворное и выключилась до следующего утра.

Утро началось туманно. Я с трудом продрала опухшие очи, с трудом встала. Мутило, шатало, всё казалось мерзким. Лёвы не было — на работе скорее всего. Где ещё может быть Лёва?

Я бесцельно побродила-пошаталась. Каждую секунду хотелось набрать Макса. Я и набрала несколько раз. Длинные гудки. Наверняка уехал куда-нибудь. Боже, ну что за жизнь?

Зазвонило. Я схватила трубку.

— Лора?

— Лора… Наташа…

— Это Инга Васильевна…

— …

— Приедете к нам?

— Зачем?

— Обсудим некоторые вопросы.

— Я неважно себя чувствую.

— Дома вам может быть только хуже… Я сама такая, я знаю. Приезжайте. Через час жду. У меня есть кофе и корейская цветочная настойка. Лечит всё.

Я сомневалась до последнего, потом выехала. Вдруг она знает, где Макс?

Она выглядела сногсшибательно, как всегда. Попросила секретаря не беспокоить её, заперла дверь в кабинете и подкатила к дивану стеклянный столик с напитками. Чашки, стаканчики, баночки, кофейники.

— Я люблю цветочные чаи и хорошо в них разбираюсь. Некоторые болезни вообще можно лечить только чаями. Потом, травы — это всегда хороший внешний вид. Обратите внимание, Лора, на мою кожу.

Кожа, конечно, была что надо. Хоть на диван натягивай…

Инга Васильевна села рядом и положила руку на спинку. Если бы она была мужчиной, я бы почувствовала тревогу. Слишком близко.

— Что вы намерены делать, Лора?

— Я не Лора.

— И всё-таки?

— Не знаю, что я буду делать. Мне просто страшно.

— Расскажите мне всё.

Она улыбнулась белыми зубками и положила вторую руку мне на плечо. Я напряглась и приготовилась защищаться. Мало ли что на уме у всех этих ненормальных… Я ничему уже не удивлюсь.

— Что я должна рассказать?

— Всё.

— Биографию? Вредные привычки?

— И это тоже, если можно.

Она гибко развернулась к столику и начала сооружать коктейль. Мне на секунду стало страшно — вдруг там отрава? А что?

— Может быть, вы не хотите чай? Есть кофе. Есть вино.

Она встала, открыла шкафчик и достала оттуда знакомую мне плетеную бутылочку.

— Нет, спасибо, я беременна. Мне нельзя пить.

— Беременны? — она удивлённо подняла брови, наливая себе вино. — Что ж, это прекрасно. Вы счастливы?

— Я хочу умереть.

— Такая молодая, красивая, талантливая и знаменитая девушка хочет умереть?

— Я — знаменитая?

— А почему, вы думаете, я так настаиваю на нашем сотрудничестве? Все вокруг с ума сошли, только о вас и говорят. В газетах пишут о вашем феномене и о вашей причастности к преступлениям. Издательства, журналисты и сыщики оборвали мне телефон — требуют ваш номер. Звонят какие-то ясновидящие, какие-то маньяки. Все хотят слышать вас. Но я берегу этот номер. И буду беречь ещё долго. До тех пор, пока не пойму, что вы не хотите дружить со мной.

— Я не очень понимаю… — я действительно ничего не понимала. Очередной изгиб судьбы — и меня снова выбросило на обочину разума. — Что вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы продолжили работать над серией своих материалов. Допустим, мы подпишем контракт на пять-семь репортажей.

— Каких репортажей?

— Как каких? — она села рядом и приблизила ко мне своё несравненное лицо. — Ваших, фирменных! Репортажей Лоры Ленской!

— С пылу, с жару, с места преступления?

— Ну да, — она откинулась на спинку дивана. Довольная, что я наконец-то поняла. Поднесла бокал к губам. — Обещаю согласиться на любые ваши условия.

Я тоже оперлась на спинку. Попыталась понять, что же именно предлагает мне эта женщина. Посмотрела ей в глаза. Глаза посмотрели на меня. В них было холодно и спокойно.