Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

История с увольнением в запас действительно была связана с насилием. Но проявленное капитаном Чернышовым, насилие не имело ничего общего с маниакальным пристрастием или повернувшейся психикой садиста-извращенца. Все было просто и банально.

Зарвавшийся и зажравшийся сынок комполка, к тому же еще майор по званию, в сильно подвыпившем состоянии домогался до девушки. Когда она попыталась отвязаться от навязчивых приставаний нетрезвого кавалера, он ее ударил. Чернышов оказался случайным свидетелем неприятной сцены, мимо проходил, как говорится. Возмутившись хамским поведением по отношению к женщине, он набросился на майора. Завязалась драка. В результате майор получил несколько синяков и сломанный нос, а Чернышову настоятельно предложили написать рапорт об увольнении. Что он и сделал. Так что ни какой он не псих, а просто нормальный, вполне порядочный человек, которому немного не повезло — порядочность нынче не в цене.

Распрощавшись с товарищем спасителя обиженных девушек, Прохоров отправился навестить мать пропавшей Свиридовой. Скорее просто потому, что полагалось опросить людей, близко знавших каждого, кто проходил по делу, чем в надежде действительно что-то узнать. Хотя, конечно, всякое бывает.

Довольно хорошо сохранившаяся, миловидная, ухоженная женщина, открыла Прохорову дверь и встревоженно поинтересовалась целью его прихода.

— Это как-то связано с неприятностями Женечки? — испуганно спросила она. Прохоров удивленно посмотрел на мать пропавшей девушки, которой исчезновение дочери, вероятно, казалось недостаточным и менее важным поводом для прихода работника прокуратуры, чем неприятности какого-то или какой-то Женечки. Какие же там неприятности? Может это то, что он ищет?

— Нет. Я по поводу Вашей дочери, Анны Владимировны Свиридовой.

Женщина покачала головой. Как показалось Прохорову, она испытала облегчение, услышав, что он пришел по поводу дочери, а не неприятностей, свалившихся на голову Женечки.

— Да. Понятно. Так что, уже что-нибудь известно? Вообще странная какая-то история. Аня, вообще очень хорошая, воспитанная девочка. Вот так, никого не предупредив, просто взять и уехать куда-то, это на нее совсем не похоже.

Следователь не стал ее пока разубеждать, что дочь, вероятнее всего, не уехала, а непонятным образом пропала. Если она видит ситуацию в таком свете, пускай пока так и считает, что дочь просто, в кои то веки, «учудила», взяла да и сделала то, чего никогда не делала — уехала, никого не предупредив.

— А Вы давно в последний раз общались с дочерью?

Мать пропавшей сообщила, что виделись они в последний раз, недели две назад. А созванивались позавчера утром.

— А она не нервничала, ничего не говорила, может у нее что-то случилось?

Женщина пожала плечами.

— Да, нет. Она, вообще мало, что рассказывает. Ну, знаете, молодежь сейчас считает, что сама все знает, что советы старших им не нужны. Анюта всегда была немного скрытной. Все внутри себя держала, — она вздохнула. — Она была немного раздражена, когда мы говорили. Брат попросил ее о пустяковой услуге, а Аня начала капризничать. Начала говорить, что не может отпроситься с работы, еще что-то. Ну, в общем, вредничала из-за ерунды. А ведь близкие должны помогать друг другу, правда, ведь?

Прохоров, не до конца поняв пока, из-за чего капризничала и вредничала Анна Владимировна Свиридова, кивнул и подтвердил, что конечно близкие должны помогать и идти на встречу друг другу. Наверное. Он не вполне был в этом уверен, потому что бывают такие близкие, что очень хочется, что бы они были как можно более далекими.

По его просьбе мать пропавшей рассказала, весьма путанно историю о брате Анны Владимировны, Женечке и его страшном невезении, и о кознях, которые устраивают ему на каждом шагу все кому не лень. И о пустяковой услуге, которую не хотела оказать несчастному брату капризная Анна Владимировна. Страшная эгоистка, не желала ехать к нотариусу для подписания отказа на свою долю собственности на дачу, оставленную отцом Анны и Евгения Свиридовых жене и детям в наследство. Вот уж воистину, не только вредина, еще и жадина. Да уж, такая дамочка точно могла от расстройства в лифте пару-тройку человек порешить, это уж наверняка.

Прохоров, несколько удивленный позицией полнейшего потворства и потакания со стороны матери, выкрутасам и очевидному вранью, видимо, того еще проходимца брата Женечки, даже начал прикидывать, а не мог этот самый братец и в самом деле, каким-то образом быть ко всему этому причастен. Но, вообще-то ему выгоднее всего было, что бы сестра в назначенный час, целая и невредимая, явилась в нотариальную контору, чтобы оказать любимому братишке пустяковую услугу, фактически подарить кучу денег, на основании того, что его жизнь так трудна и мучительна.

Нет, хоть он и подлец, судя по всему, но он тут ни при чем.

— Мам! Привет! — жизнерадостный мужской голос, раздавшийся из прихожей, прервал бессмысленные размышления Прохорова. — Мам!!!

Улыбающееся лицо всунулось в комнату. Брат Женечка, оказался удивительно хорош собой. Такая киношная внешность. Брутальность и обаяние, этакий мужчина из женских грез, весельчак и балагур. Так с виду и не догадаешься, что мерзавец и врунишка.

— Здравствуй, дорогой! У нас гость, — мать паршивца-обаяшки указала на следователя.

— Здравствуйте! — красивое лицо немного вытянулось. В глазах было явное удивление.

— Добрый день. Следователь следственного отдела прокуратуры Прохоров.

Молодой мужчина явно немного нервничал. Но это не преступление. Нервничать никому не запрещается.

— А есть какие-нибудь новости насчет Ани? — поинтересовался любящий брат.

— Пока нет. Но мы выясняем.

Родственник пропавшей девушки кивнул.

— Угу. Ясно. Ну, а что вы вообще думаете? Ну, я имею в виду, какие есть версии, предположения? Ну, люди же просто так не пропадают. Тем более, Анька же не в глухом лесу была или еще где. Это же бизнес центр. Странно все, правда? — протараторил любитель врать мамочке и манипулировать окружающими.

— Согласен. Странности тут действительно имеются. Но, пока, ничего определенного сказать не могу. Извините.

«Допросив» Евгения Свиридова, Прохоров откланялся.

Направляясь к лифту, он размышлял о том, что, по всей видимости, пропавшей Анне Владимировне Свиридовой, не слишком везло с окружающими ее людьми. Начальник полный псих с пароноидальными наклонностями, ближайшие родственники довольно спокойно отнеслись к ее исчезновению. Никаких слез, криков, истерик, батареи пузырьков с сердечными и успокоительными, что более естественно при таких обстоятельствах, чем вежливая сдержанность и ведение бесед в светской манере.