Юлия Веденкина - Прикоснуться взглядом

Несколько молодых ребят промывали мне желудок. В ванне сняли душ со шланга и на метр всунули в рот. Не знаю, сколько литров воды в меня влили, но рвота была сильная. Врачи были в ужасе от такого количества выпитых мною таблеток… Потом меня увезли в больницу, проверили желудок, посадили в палату для психов, чтоб не сбежала или что еще не учудила. На окнах решетки, на дверях решетки, сыро, холодно, серо. Так еще одну привезли, травившуюся таблетками. Мимо ходила медсестра и причитала: «В праздники от вас покоя нет. Не хотите жить, бросайтесь с 17-го этажа. Мозги по асфальту — и никаких проблем». Время шло, за мной пришел медбрат. По дороге он очень ласково мне рассказывал, что такой дурной поступок может всю жизнь переломать. Умирать передумаешь, а желудок испорчен, придется жить и мучиться. Какой был хороший день. Майское солнце уже жарило, птички чирикали, почки распускались. Мне было так благодатно, так хорошо. А я ведь могла все это больше никогда не почувствовать и не пережить. Вскоре мы добрели до психолога. Там была и мама. Психолог пыталась разобраться, что произошло:

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать, — ответила я.

— Ну, наверное, мальчики, безответная любовь.

Я думала, что у меня хватило сил пережить безответную любовь, а вот ежедневно переживать попреки, которых не заслуживаешь, не хватило.

Как в сказке «Золушка». Сколько я каждый день заслуживала похвалы? — тридцать три раза, а отец не похвалил меня ни разу. Сколько я заслужила замечаний? — ни одного, а он обижал меня каждый раз, как только появлялся.

А по поводу мальчика… У меня был мальчик, он служил в армии в Хабаровске. Звали его Николай. Как мы с ним познакомились? Летом я отдыхала на даче. По вечерам с подружками в клуб ходили. Там сдружились с местными. Одним из которых был он. Я переживала безответную любовь, только что упомянутую, поэтому холодно относилась к Коле. Безответная любовь заставляла меня воздыхать и ничего другого вокруг себя не замечать, Николая в том числе. При этом я считала себя страшной, никчемной девушкой и думала, что вообще никому не могу быть по-настоящему нужна, особенно «объекту своего воздыхания». Когда ты влюблена, то образ дорисовывается сам собой, и из обычного, причем не всегда хорошего человека, получается ангел с крылышками. Я не знала, как он ко мне относился.

Мы жили в одном подъезде, ходили в одну школу и, конечно, общались. Думаю, я для него была другом детства. Вот и все — бесполым другом детства. Для того, чтобы преодолеть сильное чувство, нужны и сильные эмоции. А он годами очень ровно относился ко мне, то есть никак. Вот господь сжалился надо мной, послав его клона, только на дачу. Клон был знакомым Николая, так что получилась своеобразная геометрическая фигура, даже не треугольник. Клон, положив на меня глаз, позаигрывав со мной, стал встречаться с моей подругой. Подруги так не делают, так что будем ее называть приятельницей. Это было больно. Я ощутила на себе всю силу ревности, злости и разочарования, зато вскоре я наконец-то освободилась и от чувств к нему, и от чувств к первоисточнику. Клон, конечно, гуляя с моей приятельницей постоянно цеплял меня. И вот однажды он фамильярно обращается ко мне:

— Ну что, как дела, малышка?

— А почему ты так со мной разговариваешь? — злилась я.

— Ну ты же самая маленькая здесь!

— Почему же? Мне четырнадцать лет, а твоей подружке двенадцать.

У него из орбит выползли глаза. Потом его друзья рассказали, что нравилась ему я, но он счел меня очень маленькой и переключился на двенадцатилетнюю девочку, выглядящую на восемнадцать. У нее на голове была химия, тонна косметики, а я была скромная тихая девочка с юбочкой в пол и стрижкой под мальчика. В тот момент я не замечала воздыхающего по мне Николая. Он даже с настоящей моей подружкой — Светой — сдружился, чтобы видеть меня. Он всегда был рядом с нами. Приходил и по бездорожью в нашу деревню, и в хорошую погоду, и под проливным дождем. Втирался в доверие Светланы. Она с ним обо всем советовалась и меня упрекала: «Блин, как тебе повезло, такой хороший парень за тобой бегает, а ты о дряни воздыхаешь».

А однажды мы с приятельницей пошли в кино (именно с приятельницей, не со Светой) и на обратном пути встретили ее парня, клона по совместительству. Все в одном флаконе. Коля любит Алю, Аля любит клона, клон любит Алю, но встречается с приятельницей. Я дружу с приятельницей. Клон с Колей. Запутались? Попробуйте перечитать. В общем, кривой четырехугольник! Возле дороги был овраг, и на краю дороги стояли ограничители. Мы присели на них. Вскоре появляется пьяный Николай. На меня с приятельницей он внимания не обращает. Умоляет клона пойди в нашу деревню, говоря, что он без меня жить не может и хочет меня увидеть. Клон ржет:

— А зачем нам по грязи так далеко переться, смотри какие девчонки сидят, — кивает в нашу сторону.

— Мне никто кроме нее не нужен. Ты не понимаешь, я Альку люблю.

— Так вот она там и сидит.

— Зачем ты смеешься надо мной? — слегка обиженно говорит Коля.

Но все же подходит ко мне и, узнав, пугается, убегает в овраг. Много что еще было, например, гипс со сломанной руки снимал и на столб начинал лезть, потому что мое высочество так хотело. Пробегав за мной все лето, он ушел в армию, откуда переписывался со Светой. К следующему лету меня отпустила моя первая безответная любовь.

Однажды я пришла к подруге на терраску, от скуки разглядывала все, что попадалось на глаза. И вот я увидела письмо от моего Воздыхателя-Николая.

— Как у него дела? — спрашиваю я у подруги ленно.

— Тебе не скажу! Такого парня упустила!

— Да я и сама спросить могу, — меня немного задел такой ее ответ.

— А я тебе его адреса не скажу.

— Ну и не надо, я его и так уже запомнила. Город Хабаровск, ул. Ленина, дом 50. Дебил запомнит.

А фамилию я его и так знала.

Наша переписка никогда бы не началась, если бы не реакция подруги. Я из принципа написала ему письмо: «Привет. Как дела?»

От него пришел ответ, что он не знает, зачем я ему написала, но все еще испытывает ко мне нежные чувства. Мы стали переписываться сначала как друзья. Но со временем становились все ближе и роднее, не смотря на шесть тысяч километров, отделяющих Москву от Хабаровска. Я ему доверяла, как самой себе. Он всегда меня во всем поддерживал. Дружеская переписка перешла в любовную. Я скучала по нему, очень хотела его увидеть и ждала возвращения. Мы планировали быть вместе и даже хотели пожениться. Именно его существование спасало мою жизнь, ведь я чувствовала поддержку на другом конце страны. Мы переписывались больше года. Где-то через полгода он должен был вернуться. Я с нетерпением ждала этого момента. Приедет человек, которого люблю я, и который, как мне казалось, безумно любит меня. Мы столько пережили вместе.