Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

– Доброе утро,– пропел он, садясь за стол, на котором ожидали его половинка грейпфрута, два хрустящих сухих тоста, стакан мультиовощного сока и большая чашка кофе.

– Доброе утро.– Шэрон вернула ему улыбку. Привлекательная и крепко сбитая женщина, она непостижимым для Брэндона образом сочетала в себе материнскую заботу и цепкий мужской ум. Перед ней стояла одинокая чашка кофе: она позавтракала уже несколько часов назад, поскольку вела привычный для нормального человека дневной образ жизни, от которого Брэндон отказался семь лет назад, когда принял предложение занять пост управляющего отелем «Гайети». Жизнь в отеле начиналась вечером и бурлила до утра, и Брэндон был убежден, что он, как ответственный за все, должен находиться на посту в самое напряженное время. Таким образом, он приучил свой организм к тому, что ложился спать не позднее четырех утра, а просыпался в полдень. Брэндон наслаждался этим режимом и считал его еще одним преимуществом Рая, в котором обитал.

Поглощая завтрак, он любовался открывающимся видом, который объединял в себе смысл его существования и средства к этому самому существованию. Он с удовольствием наблюдал за гостями, прогуливающимися по безукоризненно ровным асфальтовым дорожкам мимо идеально подстриженных газонов и кустарников, и бассейном, заполненном детворой, несомненно, визжащей от радости. (В его бунгало с кондиционированным воздухом и двойными стеклопакетами не доносилось ни звука, но он был уверен в этом, видя широко открытые, как у птенцов в гнезде, рты детей).

За бассейном располагалось шестнадцатиэтажное желтое здание отеля, имевшее нарочито неправильную форму. Слева виднелись теннисные корты, а справа – трибуны, окружающие Пушечное озеро. Над всем этим возвышалось ярко-синее, без единого облачка, небо Лас-Вегаса в легкой белесой дымке, напоминающей распыленную струю дезодоранта. Если бы окна были открыты, то, помимо воплей резвящихся в бассейне детей, он смог бы услышать трели многочисленных птиц, обитающих на деревьях. Был ли на свете человек, готовый потребовать еще что-то от этой жизни?

Если и был, то точно не Брэндон. Со счастливой улыбкой он съел кусочек грейпфрута (для босса его всегда нарезали дольками) и поинтересовался:

– Ну и что нового?

– Ничего особенного,– доложила Шэрон, перелистывая неизменный блокнот для стенографирования,– кроме Эрла Рэдберна.

– Ах!

Эрл Рэдберн был главой службы безопасности всей корпорации «ТЮИ», то есть фактически ему подчинялась и здешняя охрана. Ее начальник Уайли Бренч был очень толковым парнем, что признавал и Рэдберн, из-за чего и вмешивался в его работу крайне редко.

Поэтому Брэндон предположил:

– Что, плановая проверка?

– Не думаю,– ответила Шэрон.– Он хочет встретиться с вами.

– Хочет? Да кто он такой? – Брэндон осекся и исправился.– Ах, ну да. Важная шишка.

– Что-то вроде этого,– Шэрон лукаво улыбнулась. Вообще понимание с ней было налажено у Брэндона не хуже, чем с любимой женой Нелл, которая сейчас совершала очередной шопинг-тур по задворкам Америки, на этот раз – в Далласе.

– Он прибыл? – Брэндон взял тост.

– Прилетел с Востока рано утром. Мы открыли для него гостевой коттедж.

– Прекрасно.– Брэндон надкусил тост и задумался.

В былые времена не было отбоя от претендентов на проживание в шести гостевых коттеджах, расположенных вокруг Пушечного озера – от нефтяных шейхов до рок-звезд. Но после того, как Лас-Вегас сделал ставку на семейный отдых, наиболее денежные клиенты предпочли отдыхать в других оазисах релаксации – как правило, за пределами Штатов. Теперь коттеджи (в каждом – две-три спальни, сауна, бассейн, спутниковое телевидение, отдельный крытый дворик, полностью оборудованная кухня и штат специально обученной прислуги) по большей части пустовали. Лишь изредка там останавливались первые лица «ТЮИ» и их деловые партнеры. Когда в следующий понедельник прибудет главный босс, Макс Фербенкс, его также планировалось поселить в коттедж – самый лучший.

Но Эрл Рэдберн прибыл в среду, за целых пять дней, что могло свидетельствовать об излишней перестраховке. С наслаждением отпив кофе, Брэндон спросил:

– Вы уже назначили встречу?

– В 15:00.– Незаменимая Шэрон сверилась с блокнотом и уточнила.– Вместе с Уайли Бренчем, в коттедже номер один. Там, где остановится главный босс.

– Ну что же,– вздохнул Брэндон.– Не бывает жизни без скучных встреч. Ничего, переживем.

Снаружи беззвучно вопили дети.

Со времен блестящего королевского Версаля, где гондолы возили гостей на пикники по искусственному каналу в форме креста, проходили бутафорские морские сражения с участием настоящих кораблей, а на больших баржах при свете факелов устраивались светомузыкальные феерии, мир не видел таких пышных праздников на воде, какие сегодня проводились на Пушечном озере, на территории отеля «Гайети», что на Стрипе в Лас-Вегасе. В чистейших водах озера, у бетонных берегов, покрытых пластмассовыми папоротниками и плакучими ивами, скользили тысячи рыб, свезенные со всех пяти континентов.

В дальнем конце озера зияло отверстие огромной пещеры, защищенное воротами, которые открывались только для выхода кораблей. Это были большие парусные суда, военные фрегаты, уменьшенные вдвое точные копии таких прославленных кораблей, как «Бон Омм Ричард» Джона Пола Джонса [44] Джон Пол Джонс (1747-1792) – шотландский моряк, служивший в Британии, США и России. Герой Войны за независимость США. , «Эдвенчер» капитана Кидда [45] Уильям Кидд (1645-1701) – знаменитый английский пират, прославившийся своей жестокостью. Повешен по приговору лондонского суда. и «Голден Хайнд» сэра Фрэнсиса Дрейка [46] Фрэнсис Дрейк (1540-1596) – английский мореплаватель и пират. За организацию кругосветного путешествия и участие в разгроме испанской Непобедимой армады удостоен рыцарского звания. . Управляемые радиосигналами, они закладывали крутые галсы вне зависимости от направления ветра, хлопая парусами и давая пиротехнические залпы из всех бортовых пушек, к пущему восторгу заполнявшей трибуны публики. Некоторые мачты даже имели функцию, словно после точных попаданий, валиться на палубу.

Эти морские бои проходили дважды в день: в 16:00 и через полчаса после захода солнца. Дневное представление было посвящено, в основном, показу разнообразных маневров кораблей, а во время вечернего максимально использовалась пиротехника и, по крайней мере, два судна каждый раз были охвачены зрелищными пожарами.

Сражения сопровождались звуковыми эффектами из развешанных на деревьях колонок – тех же самых, которые между представлениями воспроизводили птичий щебет. Из-за стереофонического эффекта зрители затруднялись точно определить, откуда пришел звук, но громкий «бум!» одновременно с облаком белого дыма, выпущенного с корабля, заставляло их предположить, что это как-то взаимосвязано.