Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

Но увы. Несмотря на полный успех встречи с Лестером Фогелем (после которой Дортмундер почти поверил, что план сработает), он абсолютно пал духом в этом дешевом магазинчике на окраине, разглядывая собственные колени, словно смотрящие на него с немым укором, и саму одежду.

Начнем с того, что это были не брюки, а шорты. Шорты! Это претило чувству собственного достоинства Дортмундера, последний раз носившего их в возрасте шести лет, Да еще здоровенные мешковатые бежевые шорты со складками. У него складывалось впечатление, что на нем надеты два пакета из оберточной бумаги, ниже которых располагались колени и черные носки на ступнях, засунутых в темно-коричневые сандалии. Сандалии! Итак, снизу вверх: широкие массивные сандалии, его собственные черные носки, колени, шорты. Точно ли это нормальная одежда?

И не забывать еще про рубашку! Хотя забыть это было невозможно: она выглядела так, словно ее сшили в глухую полночь во время отключения электричества. Все части рубашки были разного цвета: левый рукав – сливового, правый – лимонного, спина – темно-синего, левая передняя часть – ядовито-зеленого, правая – светло-вишневого, а нагрудный карман – белого. При этом рубашка была огромной, также мешковатой и ниспадала вдоль его туловища поверх чертовых шортов.

Дортмундер отвел взгляд от своих коленей, без восторга осмотрел свое одеяние, которое заставил его напялить Энди Келп, и поинтересовался:

– И кто носит такое дерьмо?

– Американцы,– сообщил Келп.

– Что, в Америке кончились зеркала?

– Они думают, что это выглядит элегантно. Они считают, что это – настоящая одежда для тех, кто выбрался в отпуск, а на остальное им плевать.

– Им-то, может, и плевать,– проворчал Дортмундер,– но мне это кажется отвратительным.

– Если ты будешь носить эту одежду, то никто даже не взглянет в твою сторону.

– И я знаю, почему! – Дортмундер нахмурился еще больше, уставившись на возникшее рядом с ним в зеркале отражение Келпа, который выглядел весьма респектабельно в серых летних хлопчатобумажных брюках, синей рубашке-поло и черных мокасинах.– Интересно, почему для собственной маскировки ты выбрал совсем иную одежду?

– Это мой стиль,– пояснил Келп.

– А это – мой?! Да я похож на пляжный тент!

– Видишь ли, Джон,– доброжелательно начал Келп,– согласно моей легенде, я – мелкий служащий в отпуске, возможно, клерк или продавец в магазине электротоваров. Поэтому на отдыхе я ношу то же самое, что и на работе. Только вместо белой рубашки с ручками в нагрудном кармане на мне сейчас поло, что подразумевает мое умение играть в гольф. Понимаешь?

– Это – твоя легенда?

– Именно. А твоя легенда. Джон, такова: ты – работяга в отпуске. Ты каждый день пашешь на стройке, где носишь измазанные краской джинсы, тяжелые рабочие ботинки со стальными носами, футболки с дурацкими фразами и кадрами из мультиков, и на всем этом вечно лежит слой пыли от штукатурки. Поэтому, когда ты отправляешься на отдых, то не надеваешь там ничего, что хоть как-то может напомнить тебе о работе.

– О такой работе, как ты описал, точно вспоминать не захочется.

– Вот! Таким образом, ты идешь с женой в торговый центр, чтобы найти одежду, абсолютно противоположную тому дерьму, что ты носишь на работе. Твоя жена выуживает эту рубашку из груды вещей на лотке и говорит: «Выглядит здорово». А ты соглашаешься и надеваешь ее. Когда мы выйдем отсюда, Джон, я хочу, чтобы ты посмотрел по сторонам и увидел, сколько парней носит подобные рубашки.

– И ты уверен, что люди решат, что я – рабочий?

– Ну, Джон, тут одно из двух. Или они решат именно так, либо им на память сразу придут цифры 9-1-1. Ты понимаешь...

– И это,– пообещал Дортмундер отражению собственных коленей,– будет еще один должок Макса Фербенкса передо мной.

Когда у Стэна Марча возникала потребность во временной тачке, он предпочитал надеть красный жилет и отправиться к входу в один из шикарных отелей в центре города, желательно такой, где имеется подъездная дорожка. Обычно проходило всего десять-пятнадцать минут, и кто-нибудь из измученных приезжих, трепеща, словно антенна на ветру, от первого знакомства с уличным движением на Манхэттене, вылезал из своей машины и вручал Стэну ключи от нее. Первым плюсом здесь было то, что юридически это не являлось угоном, поскольку владелец отдавал ключи от автомобиля сам. Другим плюсом – то, что эти тачки были, как на подбор, новенькими, чистыми и комфортабельными. И, наконец, третье преимущество состояло в том, что экс-автовладелец обычно платил Стэну доллар чаевых.

Днем в четверг, 18 мая, как раз в то время, когда в полутора тысячах километров к западу Энди Келп наряжал Джона Дортмундера в клоунский наряд, Стэн Марч на шикарном темнокрасном «Кадиллаке Севилл» отъехал от отеля «Картел Интернэйшнл» на Бродвее и направился к автовокзалу на пересечении Девятой авеню и 39-й улицы, где должен был встретиться с Крошкой Балчером, человеком-горой. Там произошла небольшая заминка, потому что тот был занят тем, что объяснял нищему, почему попрошайничать – это плохо:

– Ты же не заработал эти деньги? Понимаешь, о чем я?

Поскольку при этом Крошка держал нищего за горло, тот не имел возможности ответить, да этого и не требовалось – все вопросы были чисто риторическими.

– Например,– продолжал Крошка,– деньги, которые в данный момент лежат у меня в джинсах,– ты думаешь, откуда они? А? Я скажу тебе. Я украл их тут неподалеку. Это была трудная работа, весьма рисковая, и я честно заработал их. А ты как зарабатываешь? Чем ты рискуешь? Ты вообще хоть раз в жизни трудился?

Честно говоря, нищий в данный момент весьма рисковал собственной жизнью и упорно трудился над тем, чтобы не задохнуться. Услышав, как притормозившему Стэну сигналят попутные машины, Крошка поднял глаза от жертвы, которой давал урок жизни. Заметив Стэна в темно-красном «Кадиллаке», он проревел:

– Подожди, я скоро!

Стэн сделал расслабленный жест рукой – мол, все в порядке, не торопись.

Крошка подтянул нищего поближе и дал ему последний совет:

– Найди работу. Или найди оружие. Но не попрошайничай. Это невежливо.

Он разжал руку, и бедолага рухнул на тротуар. Крошка аккуратно перешагнул через него и направился к «Кадиллаку». Он влез на пассажирское сиденье и осведомился:

– Чего расшумелся?

– Это все те такси,– пояснил Стэн.

Через тоннель Холланд они двинулись в Нью-Джерси, где свернули на улицу, занятую исключительно конторами автодилеров, среди которых значилась «Передвижные дома для Важных Персон». Проехав еще квартал, Стэн затормозил, заехав на бордюр.

– Я скоро,– сказал он.

– Стэн,– неожиданно произнес Крошка,– спасибо тебе. Это – очень просторный автомобиль. Мне редко попадаются такие. Помню, однажды мне пришлось заставить двух парней ехать на крыше,– настолько тесная попалась тачка.