Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

Затем настал черед сбора пассажиров. Стэн не хотел переться на этом монстре обратно в Манхэттен, поэтому заранее было решено, что все подсядут по дороге. В Хобокене он подобрал четверых, которые добрались туда на поезде, в Юнион-Сити троих, приехавших на автобусе по туннелю Линкольна, и, наконец, в Форт-Ли – еще троих, прибывших по мосту Джорджа Вашингтона на угнанном автомобиле.

В Форт-Ли также предстояло превратить могучую зеленую «Инвидию» в обычный серебристый передвижной дом с номерами штата Кентукки, который ничем не будет выделяться среди многих таких же машин, мчащихся по федеральной трассе номер 80 на запад.

– Дом вдали от дома,– фальшиво пропел один из пассажиров.

– Заткнись и займись делом,– посоветовал ему другой.

Воскресным утром через Америку. Серебристая «Инвидия» со Стэном Марчем, Крошкой Балчером и еще десятью парнями пересекла плоский, как столешница, Канзас и теперь катила по федеральной трассе 70. Стэн спал в дальней комнате, а в кабине теперь находились Джим О’Хара за рулем и позвякивающий кубиками льда в стакане Ральф Уинслоу на пассажирском сиденье. Крошка играл с остальными в покер и побеждал. Он всегда побеждал, но никто из парней не осмеливался отказаться от игры с ним, потому что все знали, что это может сделать Крошку вспыльчивым. Так они и ехали целые сутки в «Инвидии», сменяя друг друга за рулем и рассчитывая прибыть в Лас-Вегас завтра на рассвете.

А прямо над ними в это время также на запад летел самолет. Среди его пассажиров были Фред и Тельма Ларц, Гас Брок, Уолли Уистлер и еще один взломщик, которого когда-то, в период его политической активности, звали Германом Иксом. После того, как он на короткое время стал вице-президентом африканской страны Талабво, его имя изменилось на Герман Макэнин Стулу’мбник. Но когда после очередного переворота предыдущее правительство почти в полном составе было повешено, он вернулся в Штаты и теперь звался Германом Джонсом. Все пятеро летели в Лос-Анджелес, где Герман планировал угнать приличный автомобиль с парковки аэропорта, на котором Фред (в смысле, Тельма) довезет их до Лас-Вегаса.

С учетом Дортмундера, Келпа и Энн-Мэри, уже находившихся на месте, в операции, таким образом, было задействовано двадцать человек – в четыре раза больше максимума, который предпочитал Дортмундер. В результате ему приходилось снова и снова менять детали плана. Главной проблемой было обеспечить их работой, потому что все непременно жаждали принять участие в операции. И, конечно, получить свою часть прибыли.

Как, впрочем, и Лестер Фогель. Все тем же воскресным утром на его «Головном предприятии» в Хендерсоне готовился к отгрузке специальный заказ для Джона, приятеля Псевдонима.

– Ну не знаю,– переговаривались рабочие, качая головами.– Я бы так не делал.

Но, с другой стороны, им было невдомек, как собираются использовать этот спецзаказ.

Воскресное утро в Лас-Вегасе. Переполненные свадебные часовни и залы с игровыми автоматами. Яркое солнце. Тишь и благодать.

Всю дорогу Макс проспал в салоне, расположенном в корме его личного самолета, и проснулся, только когда в дверь постучал стюард со словами:

– Извините, сэр, но через десять минут мы приземляемся.

Ничего не соображающий со сна Макс недоуменно заморгал:

– Где приземляемся?

– В Лас-Вегасе, сэр. Сейчас принесу завтрак.– Стюард поклонился и закрыл дверь.

Лас-Вегас. Макс все вспомнил и улыбнулся. Лас-Вегас. Здесь у него в ближайшие два дня были запланированы встречи в связи с покупкой пары небольших кабельных телекомпаний на юго-западе, по поводу принадлежащих ему земельных участков вдоль мексиканской границы в Нью-Мексико, а также переговоры с несколькими местными политиками, которые нуждались в его юристах, советах и деньгах. И главное: именно здесь он навсегда избавится от этого проклятого грабителя!

Макс прибыл из Сиднея, с небольшой остановкой в Сан-Франциско. Он пересек двенадцать часовых поясов, угодил из воскресенья обратно в субботу, а затем, где-то над Тихим океаном,– снова в воскресенье. Биологические часы не смогли дать ответ, во сколько именно это произошло, но ему было плевать. Здесь, в Лас-Вегасе, было воскресное утро, в иллюминаторах вовсю светило солнце, а это означало, что все идет по графику, составленному Эрлом Рэдберном. Приманка в ловушке уже выставлена, и осталось только дождаться, когда мышь прибежит на запах сыра.

Макс умылся, оделся и вышел в главный салон, где заискивающе улыбающийся стюард проводил его к столу, накрытому на одну персону: белоснежная скатерть; китайский фарфор с его личным символом на гранатовом фоне; одинокая ярко-красная роза в хрустальном вазоне; стакан апельсинового сока; ароматные тосты; тонкий квадратик бледно-желтого масла на белом блюдце; земляничный джем в розетке; свернутая полотняная салфетка с кроваво-красной каймой. Красота.

Макс сел на удобный стул, и стюард тут же налил ему кофе и почтительно сообщил:

– Сейчас подадут омлет, сэр.

– Благодарю.

Вошел второй стюард со свежей прессой: «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», лондонский «Дэйли Телеграф». Он положил газеты у правой руки Макса и удалился.

В иллюминаторе открывалась плоская безрадостная картинка: серые взлетно-посадочные полосы, коричневая мертвая земля и казавшиеся бесцветными постройки аэропорта. Макс снова улыбнулся, поскольку он был надежно изолирован от всего этого.

– Во сколько садимся?

– В три двадцать, сэр. Ваша машина будет к четырем. Я пойду за омлетом, сэр.

«Жизнь налаживается,– подумал Макс, отпивая сок.– Я это чувствую. Лас-Вегас – то место, где превратности судьбы разрешатся, и я снова буду на коне. Это произойдет именно здесь. Конец игры».

Он взял прохладный нож в правую руку, чтобы намазать джем на тост, и на среднем пальце замерцало веселыми огоньками кольцо удачи.

Через сорок минут за Максом прибыла целая кавалькада внушительных автомобилей. Все они, за исключением его собственного лимузина, были под завязку набиты здоровенными громилами. Такой охраны, наверное, не было даже у президента США, вздумай тот прогуляться пешком в библиотеку, чтобы вернуть книгу.

В лимузине, который остановился прямо у трапа, находились только Эрл Рэдберн и водитель. Эрл вылез из машины и ждал, пока шестеро телохранителей, взяв Макса в кольцо, сопровождали того от самолета. Нет, пожалуй, не президент. Скорее, серийный убийца на пути к эшафоту.

Хотя сравнение с президентом нравилось Максу больше.

Но вдруг Макс понял, что оба эти сравнения неверны. Он резко остановился, и двое охранников, врезавшись в него, принялись рассыпаться в извинениях. Не обращая на них внимания, Макс поманил Эрла пальцем, развернулся, растолкал эскорт (это напоминало попытку пройти сквозь стадо движущихся коров) и вернулся в самолет, где стюард, сидевший за столом, приканчивавший хозяйский завтрак и читавший его газеты, подскочил как ужаленный.