А Мурка - Дневник мусарки

Так вот, однажды жена Коли облила себя бензином и попыталась поджечь, на его месте я бы не останавливала ее, учитывая, что это было именно ее желание изуродовать себя огнем. После того как он все-таки попытался ее остановить, она вонзила ему в шею нож. Он выжил, но провалялся на больничном немало. В объяснительной указал, что упал на штырь, но рана ровными краями говорила об обратном. Конечно, по селу поползли слухи, что его жена порезала. Видимо, она сказала своей подруге и про поджог, и про ранение мужа, а та успела растрындеть на весь мир. К чему я рассказала эту маленькую и неприятную историю? К тому, что наш шеф не упускал возможности позлорадствовать над Коленькой и постоянно при всем личном составе издевался, кричал, что он каблук, и жена всю жизнь будет за ним гоняться с ножом. Также шеф знал о всех романах нашего отдела, соседнего отдела, у какого участкового ощенилась собака, сколько яиц несет в неделю курица оперативного дежурного, и какие кредиты имеет оперуполномоченный. Опускаться до такого уровня — это страшно. Это говорит о том, что у человека нет своей личной жизни, что он скучно проживает дни, вот и лезет не в свои дела.

У него есть жена и двое детей, дочь старше меня на 4 года, сын еще старше. Оба живут и работают в столице, один в генеральной прокуратуре, вторая что-то где-то рядом. Из разговора своих коллег я поняла, что дети такие же подлые, как и папа, лезут на вершину власти самыми подлыми путями. Кстати, их папа не всегда был начальником этого отдела, к нам он попал как в ссылку. Когда-то он занимал должность начальника всего очень перспективного районного отдела в маленьком городке. Самое интересное то, что в этом районе находится вся нефть нашей страны. Именно оттуда качают основную часть черного золота, и, соответственно, люди там живут на широкую ногу. Богатенькие сыночки вытворяют что угодно, ведь денег у них достаточно, чтобы разрулить какой-нибудь инцидент, спровоцированный ими, например, на выходных. То стрельба, то изнасилование, то дорожно-транспортное происшествие, в общем, благородностью богатенькие детки не отличались. Еще была вторая половина населения: люди не работали в нефтяных компаниях и, соответственно, не получали бешенных заработных плат. Их дети с ранних лет видели несправедливость и совершали в отношении первых разбойные нападения, грабежи, хулиганства и т. д., то есть расправлялись как хотели, раз полиция не может по справедливости наказать виновных.

В один прекрасный день в отдел попытались проникнуть сотрудники финансовой полиции, но дежурный своевременно сообщил нашему шефу-козлу, и тот объявил сигнал «тревога» и отдал приказ никого не пускать в здание. Оперуполномоченные финансовой полиции достали оружие и попытались все же пройти, однако эти открыли огонь, из своих табельных пистолетов стали производить предупреждающие выстрелы, чтобы те покинули здание. Короче, началась перестрелка, которая попала во все газеты. Оказалось, что нашему шефу принесли конверт с денежкой для разрешения какого-то вопроса по делу и его хотели задержать с мечеными купюрами, вот только если бы дежурный не пошел против совести и пропустил бы сотрудников по борьбе с коррупцией, сидеть шефу не у нас в отделе, а в местах лишения свободы. Из рассказа моих коллег, от меченых денег он каким-то образом избавился, тех людей, из-за которых решался вопрос, закрыли и дело направили в суд. По факту этого инцидента его жена продала всю спецтехнику, что была у нее в наличии (свой бизнес), и сделала все, чтобы мужа не только не посадили, но и оставили на работе. Ведь у нее двое детей, занимающих хорошие места в столице, она не могла рисковать. Если их отца осудят, то на них это обязательно отразится, вплоть до увольнения.

После того как служебное расследование было закрыто, шефа направили в наш отдел, где он проработал три года. Бедная, властная и расчетливая, лишившаяся своего бизнеса жена переехала из роскошного коттеджа в маленький служебный домик и, чтобы не умереть дома со скуки, устроилась на работу в почтовое отделение. Кого-кого, а жену свою он боялся как огня. Поговаривали, что благодаря ей он добился таких успехов в карьере, ну еще, я думаю, без его подлостей не обошлось. Он, как уже упоминалось, любил пускать интриги, а вылизывая чей-то зад, умел вовремя убрать свой язык, дабы не испачкаться какашками.

Да, я ненавидела и презирала его раньше, это сейчас понимаю, что он жалок. Когда его провожали на пенсию, он расплакался, но спустя несколько месяцев вернулся уже советником начальника департамента. Почему? Казалось бы, проработал больше тридцати лет, скопил неплохое состояние, дети в столице, бери жену, езжай туда, сиди и радуйся внукам, ан нет. Не нужен он своим детям, жене своей не нужен, устали они от него. Что ему еще остается делать? Дома ведь нельзя «подлянить». На радостях про него забыли все, и никто уже не приглашал ни на мероприятия, ни в гости. Он остался со своими подлостями один на один и, вероятнее всего, смотря в зеркало по утрам, ненавидел весь мир, так как больше всего боялся того, что стал отработанным материалом, то есть отходом, который огромная машина, такая как МВД, выбросила за борт. Повезло, что он ушел на пенсию, а то со своими конкурентами на пост он расправлялся безжалостно. В лицо улыбаясь, играл с ними в нарды, а после ухода начинал звонить вышестоящему руководству и плести интриги. Прежде чем уйти на пенсию, с маленького районного отдела он перевелся начальником управления внутренних дел.

В тот же год я перевелась туда же. Мне пришлось. Я родилась и прожила всю жизнь в городе, в район отправили из-за нехватки кадров, но мечтала-то работать именно в городе. В районе я была самой маленькой, поэтому доставалось мне больше всех. Затем, набрав обороты, я стала самым лучшим следователем в селе, а потом и в городе. Я стала лучшей, соответственно, и спроса стало больше, и дел больше, а значит, и недовольных моей работой тоже больше.

На меня кляузничали, жаловались, мне завидовали и, к сожалению, думали, что я родственница этого интригана, так как с района в город я перевелась на редкость быстро, можно сказать, сразу после его перевода. Они считали, что он на людях ругает меня нарочно, мои коллеги и не предполагали, что все это происходит на самом деле. Как только этот козел меня ни называл: и психбольная, и взяточница, и мужу своему голову я вскружила, бедный попался в мои сети, а я еще та актриса, и т. д. Неоднократно взрослые коллеги, то есть полковники и подполковники, люди, которые были в почете, и к мнению которых прислушивались, заходили к нему в кабинет и пытались пристыдить его. Говорили, что он неправильно себя ведет по отношению к моей личности, что нашел себе неровню, чтобы мериться яйцами. Я же в свою очередь не уступала ему и вела себя с ним как с ничтожеством. А как еще? Он хотел, чтобы я плакала и боялась его. Зачем? Кто он такой? Он не всевышний, так что пусть бамбук курит.