Дарья Калинина - Призрак в кожаных ботинках

– Это он на чердаке исповедь бабушки подслушал?

– Сначала подслушал, а после и доказательства в бумагах у нее нашел!

Это было уже интересно.

– Глафира Андреевна над Сережей опеку приняла, когда его родные родители погибли. Сереже в ту пору шестнадцать месяцев исполнилось, он инвалид, один жить не может. Вот Глафира Андреевна и взяла его под свое крыло.

– С чего это она чужого ребенка взялась опекать?

– Не совсем чужого. Она за много лет до этого и Сережиного папу усыновила.

– Еще интересней.

– Да, Глафира Андреевна папу Сережи вырастила. Только у них там какие-то разногласия начались. Так что Сережин папа со своей приемной матерью дела иметь отказывался. Ну а когда он умер и мама Сережи тоже умерла, всей родни у Сережи осталась одна Глафира Андреевна. Хоть и не родная она ему бабушка, а все же именно она Сережу пожалела и взяла на себя опеку над ним.

– Доброе дело сделала!

– Только баба Глаша приняла Сережу не по доброте душевной, а потому что ей квартира его родителей приглянулась. И еще она прикинула, что когда мальчик подрастет, то помощник по хозяйству из него получится. Чтобы сильный был и нетребовательный. Так и вышло. У бабы Глаши до того, как она на Сережу всю работу взвалила, сколько работников сменилось, не сосчитать. И никто не задерживался. А все почему? Потому что она всех работой заваливала, а платить нормально скупилась. Ну а Сереже она вообще никаких денег не платила и не давала. Считала, что раз он у нее на всем готовом живет, то и будет с него. Кормила тем, что реализовать не удалось. То есть совсем уж просроченным товаром. И одевала… Да вы сами должны были видеть, в каких Сережа обносках ходил.

Действительно, одевался Сережа своеобразно. Все вокруг думали, это потому, что парень слабоумный и иначе одеться просто не сообразит. Но что, если Сереже не во что было нарядиться? Может, он и рад был бы сменить портки и рубаху, да смены у него просто не имелось?

– Баба Глаша даже на мыле экономила. Еще бы! Оно же покупное. Если бы не тетя Мальвина, которая иногда Сережу жалела и дешевые шампуни ему дарила, он бы вообще грязью зарос.

Саша не знал, что и сказать. Личность бабы Глаши раскрывалась перед ним совсем с другой стороны. Но в то же время Варвара своими словами заколачивала гвозди в крышку Сережиного гроба. Она окончательно губила его надежду оправдаться.

– Если Сереже так плохо жилось у Глафиры Андреевны, то он должен был изыскать способ, как от нее избавиться. Он вполне мог ее убить.

– Нет! – Варя испуганно всплеснула ручками-веточками. – Он этого не делал! Я Сережу знаю лучше других. Он не мог ее убить. Сколько раз мы с ним обговаривали, как нам быть. А он ни разу даже не обмолвился, что может сделать… такое!

Варвара была свято убеждена в том, что ее жених не убивал свою бабушку. Но невесте иначе считать было просто невозможно. А вот Саша в невиновности Сережи теперь как-то сомневался.

– Глафира Андреевна призраков боялась, – неожиданно произнесла Варя. – Она мне много раз говорила: никогда не делай, Варвара, такого, о чем впоследствии пожалеешь. Время идет, но оно старые раны не лечит. Вроде бы давно все забылось, ан нет. Вдруг возьмешь да и вспомнишь. И так жутко делается! Смотрят они на меня своими глазами, словно укоряют. Боюсь я их. Знаю, что через них мне погибель придет. И знаю, что по заслугам.

То, что Глафира Андреевна считала себя грешницей, это Саша уже и сам понял. Но призраки, с какими бы претензиями они не явились в наш мир, никого подушкой придушить не могут. Для этого у них силенок маловато. Напугать, жути напустить – это пожалуйста, сколько угодно. Но ведь Глафира Андреевна умерла не от остановки сердца или его разрыва, ее именно что задушили. А для этого был нужен кто-то вполне реальный, так сказать, во плоти. И самым реальным кандидатом снова рисовался Сережа.

И возможность у парня была. И причина имелась. И даже не одна, а несколько.

– Ты тут долго собираешься сидеть и носом хлюпать?

– Наверное.

– Ты как сюда добралась?

– Пешком.

Если пешком, значит, пришла еще засветло. А теперь в темноте добраться до Низинок девушка не сможет, даже если и захочет.

– Пойдем к нам. Переночуешь.

– Я тут посижу.

– Не выдумывай. Не будешь ведь ты под открытым небом всю ночь сидеть!

– Мне все равно.

– Пойдем. И твоим родителям сообщить надо. Небось они с ног сбились, тебя ищут, не могут понять, куда ты подевалась.

– И пусть, – мстительно буркнула Варя. – Это они виноваты! Разрешили бы нам с Сережей пожениться, не испугались бы угроз его бабки, ничего бы этого не было.

– То есть Глафира Андреевна осталась бы жива?

– Может, ее бы все равно убили. Но Сережу бы в ее убийстве не смогли обвинить. Он бы уже не с Глафирой Андреевной жил, а со мной. Я бы ему алиби предоставила.

Саша молча взял девушку за руку и повел ее с собой. И ни Варя, ни он не обратили внимания на глаза, которые светились из темноты. Два глаза, которые следили за каждым их движением. И глаза эти светились так ярко, что тут впору было вспомнить о страхах Глафиры Андреевны перед призраками прошлого, следящими за ней из темноты.

Рано утром приехали родители Вари. Это были славные на вид и уже немолодые люди, которые первым делом тепло поблагодарили Сашу за участие в судьбе их дочери.

– Ведь удрала и нам ничего не сказала.

– Мы чуть с ума не сошли, когда она вечером домой не вернулась. Думаем, где искать? Куда делась? Уже самое плохое начали предполагать.

– А все по вине этой проклятой семейки! Как Варя с этим Сережей познакомилась, как подменили девочку.

– Нет, про самого Сережу мы ничего плохого сказать не можем, он парень и работящий, и покладистый. Но его бабка… Вот уж неприятная персона. Знаете, что она нам наговорила, когда приехала в гости? Первым делом предупредила, что ничего нам с нее получить не удастся. Что она уже давно все имущество Сережи на свое имя переписала и что возвращать ничего не будет.

– Прямо так и сказала?

– Прямо так. Понимаете, как нам не хотелось видеть Сережу своим зятем?

– Потому что он нищий?

– Потому что у него такая бабка! Яблоко от яблони недалеко падает.

– Но говорят, что Сережа не родной внук Глафиры Андреевны.

Родители Варвары переглянулись.

– Мы этого не знали. А кто вам сказал?

– Варя.

– Да? А нам почему не сказала?

– Может быть, потому что вы не дали девочке возможности оправдаться?

Укор попал, что называется, не в бровь, а в глаз. Родители Вари заерзали, а потом отец спросил:

– А кстати, где она сама?

Стали искать Варю, но ее нигде в доме не оказалось. А ведь Саша хорошо помнил, как он устраивал девушку на ночлег, уступив ей свою кровать. Сам он устроился на раскладушке в маленькой угловой комнатке. Зимой там вообще нельзя было спать из-за холода, но сейчас уже потеплело, так что кое-как устроиться было можно. И Саша с Бароном, согревая друг друга, провели ночь вполне сносно. Могли бы и лучше, но свою комнату они уступили Варе. И вот такой была ее благодарность.