Дарья Донцова - Бизнес-план трех богатырей

Речь Алисии произвела сильное впечатление на девочку, она долго думала над словами няни и поняла: Ира, старшая сестра, ее терпеть не может. И Римма, дочь Наума, тоже плохо относится к ней. Ирина не упускала возможности применить физическое насилие. Пока Ниночка была совсем маленькой, сестра ее постоянно била, щипала, а после того, как художница начала продавать свои картины, стала упрекать:

– Загребаешь нереальные суммы, а я хожу в рваных сапогах.

Нина стала покупать Ирине вещи, давать ей деньги, но сестра ее не благодарила. Получив очередную сумму, она кривилась.

– Приятно держать в руках нищенскую подачку. Сделай одолжение, потрать одну сотую часть своих доходов на родную сестру, купи мне квартиру.

– Не могу этого сделать, – честно отвечала Нина, – моими гонорарами пока распоряжается отец, так будет до восемнадцати лет. Мне он выделяет небольшую часть. Я ее почти всю тебе отдаю.

– Не ври, – злилась Ира, – все равно не поверю.

Каждый день, когда Нина возвращалась из мастерской домой, сестра, с которой они жили в одной комнате, шипела:

– Приперлась? Опять твой храп ночью слушать! Фу!

Если Нина покупала себе новую сумочку или платье, сестра гневалась:

– А-а-а! На мою квартиру денег нет?! А себе вон чего купила!

И через несколько дней обновка мистическим образом оказывалась испорчена, на ней появлялись дыры, пятна…

Эдуард предпочитал не общаться с дочерью, правда, ничего дурного ей не делал. Альбина же постоянно ругала младшую девочку:

– Не лодырничай! Работай усердно, нам надо дачу купить, машину. Почему из мастерской в три часа дня ушла? Бездельничаешь? А нам из-за тебя голодать?

Нина старалась как можно меньше времени проводить с родственниками, ее тянуло к Ровиным. Но и там дела обстояли непросто.

Римма вела себя так же, как Ирина. Дочь Наума Модестовича, как, впрочем, и Ира, была старше Нины. Ну разве пристало шестнадцатилетней девушке толкать в ванной второклашку, а когда та больно ударялась лбом о рукомойник, шипеть:

– Крадешь мои идеи?

Ниночка, держась ладошкой за ушибленное место, удивлялась:

– Что я украла?

Римма опять пинала ее и объявляла:

– Я говорила папе в четверг за ужином про сюжет картины. Розовые шарики, перетекающие в зеленые фигуры, из которых строятся дома. А ты это нарисовала и за свою идею выдала!

Нина пыталась оправдаться.

– На моем полотне из головы обезьяны вылетают круги, а из макушки человека квадраты, они смешиваются в воздухе, и получается чудесный пейзаж. Смысл картины: люди и животные должны жить в мире. Это не то, о чем ты говоришь, сходство лишь в геометрических фигурах. И если ты сообщила папе о своем замысле в четверг, то я никак не могла слизать твою идею. Меня в тот день в гостях у вас не было, и моя картина была написана три месяца назад.

– Врешь! Пользуешься моей гениальной фантазией, – говорила Римма, опять ударяла Ниночку и угрожала:

– Если папе на меня пожалуешься, убью тебя.

Лет до четырнадцати Нина всерьез боялась, что Римма лишит ее жизни, но потом в ответ на очередной пинок она схватила свою обидчицу за горло и внятно произнесла:

– Еще раз меня тронешь, пойду к Науму Модестовичу, и он тебя вон выгонит. Да, твой отец любит меня больше, чем тебя, потому что я гениальна, а ты плевок на дороге.

Римма, не ожидавшая от всегда тихой Нины агрессии, живо дала задний ход:

– Да ладно тебе, уж и пошутить нельзя.

Больше Римма Муркину не обижала, но Нина знала: та ненавидит ее всем сердцем.

Руфина Григорьевна была мила с Ниной, она ни разу не сделала дочери поломойки замечания, хвалила ее картины. Однако Ниночка с самого юного возраста кожей ощущала, что жена Наума Модестовича ее терпеть не может.

К счастью, в жизни Нины были люди, которые к ней хорошо относились. Девочку любили Алисия Фернандовна и ее лучшая подруга Серафима Семеновна. Последняя иногда говорила:

– Нинуша, подрасти немного, и мой Артур тебе предложение сделает. Лучшей невестки и желать нечего.

Ниночка не хотела огорчать тетю Симу, поэтому всегда отвечала:

– Я расту, расту, стараюсь.

Если Нина забегала в гости к тете Симе, Артур, красивый, умный, хорошо воспитанный юноша, всегда делал ей какой-нибудь подарок: духи или коробку конфет. Артурчик с восьмого класса работал в разных местах, считал своим долгом помогать маме, рано основал свой бизнес, который стал стремительно расти вширь и ввысь, деньги у парня водились. Ниночка принимала презенты, демонстрировала радость, сама приносила Артуру какие-то милые его сердцу сувениры. Отношения девочки и юноши казались дружбой, но на самом деле таковой не являлись. Это было всего лишь ни к чему не обязывающее приятельство молодых людей. К слову сказать, такие отношения связывали Нину и с лучшей подругой Иры, которую все звали Бели. Отчего девушке дали такую кличку, Нина не задумывалась. Бели тоже старалась быть милой с младшей сестрой Ирины, угощала ее леденцами, подарила на день рождения красивый шарфик и несколько раз в присутствии Нины говорила:

– Ирка, чего ты к ней вяжешься? У тебя же одна сестричка, не чмори ее.

На Иру увещевания не действовали, и когда Бели уходила, Нине доставались еще более крепкие зуботычины. Близких отношений у Нины с сыном Серафимы Семеновны не возникло. На этом свете был лишь один человек, которого Ниночка считала самым любимым, ради него могла, не раздумывая, прыгнуть в огонь. Это был Юра Ровин, брат-близнец Риммы.

Парень опекал Нинушу с раннего детства, он защищал ее от сестры, чем невероятно злил последнюю, ходил в школу к Муркиной, если там возникали проблемы. Ниночка делилась с Юрой всеми тайнами, слушалась его. А когда ей исполнилось шестнадцать, у них вспыхнул страстный роман, который девочка тщательно скрывала, понимая, что Ровины разозлятся, узнав об их отношениях. И сильнее всех осерчает Наум. Он часто повторял Нине:

– Только тот, кто не думал о создании семьи и рождении детей, не занимался написанием картин ради получения денег, чтобы прокормить родню, только такой человек полностью открывает свой талант и использует весь потенциал. Нина, никаких мальчиков! Забудь о них навсегда. Узнаю, что ты с кем-то закрутила фигли-мигли, прекращу с тобой все отношения. Не будет у тебя ни выставок, ни статей в прессе, а без этого ты никто.

На семнадцатилетие Наум подарил воспитаннице золотой браслет, надел его ей на руку и заявил:

– Это символ безбрачия. Поклянись, что в ближайшие десять лет будешь заниматься исключительно живописью, выбросишь из головы все бабские глупости про свадьбу и размножение. Иначе мы станем врагами.

И как она могла поступить? Ниночка дала ему торжественное обещание.