Лора Ванхорн - Выход зубной феи

И под рукоплескание зала адвокат гордо вернулся к своему месту. Судьи плакали, свидетели обнимались и клялись друг другу стать лучше, а прокурор записывал основные моменты речи адвоката на будущее.

Вердикт был однозначным, хотя и вызвал недовольство публики своей мягкостью. Поленко приговорили к десяти годам с конфискацией. Впрочем, у него, как у всякого приличного человека, ничего не было, но от этого ему было не легче. Еще не до конца поверившего во все происходящее директора вывели под улюлюканье и свист публики, которая требовала для него самой далекой и холодной колонии. Еще долго под сводами областного суда раздавались антиполенковские выкрики, и только к вечеру следующего дня волнение улеглось.

А через неделю все забылось, потому что на небосклоне городской жизни засияли новые звезды. Совершенно справедливо директорское кресло занял выдающийся во всех смыслах человек и учитель Назар Никонович Берин. Чиновники из Районо ломали свои светлые головы, почему же это очевидное кадровое решение их прежде не посетило. Но поздно — дождь спонсорской помощи уже вовсю изливался на гимназию, минуя высшие инстанции. Благодарили все: дети, родители, педколлектив, областная и городская администрация, и даже рядовые члены партии власти. В результате скопилось достаточно, чтобы вообще не работать, как учителям, так и всем детям, когда вырастут. Спасли положение только принципиальность и острый ум школьного завхоза. Деньги ушли в стабилизационный фонд, на черный день, и, поскольку жизнь настала чудесная, они из этого фонда никогда и носа не казали.

Марина Тухтидзе была вне себя от счастья. Наконец-то кресло, которое должно было принести ей мужа, досталось достойному, интересному и холостому человеку. Господин Рафаэль изготовил для биологички приворотный амулет из шишки с перышками, Мариной тут же в меру своих знаний усовершенствованный. Пришлось немного попотеть и в каждую чешуйку заткнуть по мухе, которую девица величала шпанской. Получился мощный афродизиак, биологичка даже не рисковала выталкивать его из декольте на людях, такую сильную реакцию он вызывал. А вообще казалось, что химик начинает поглядывать на первую красавицу с интересом.

Вернувшийся к жизни Афонькин некоторое время поработал у Господина Рафаэля, а потом исчез. Городские сплетники говорили, что с битой Поленко ему предалась страсть к небу и полетам, и он поступил на службу в какой-то авиакружок. Не то конструктором, не то полотером. Но дело ему, видимо, понравилось, потому как в губернии его больше никто не видел.

Катанин был признан лучшим оперативников по итогам года, ему выдали почетную грамоту и премировали ежевоскресными поездками на лыжные соревнования. Защищать честь коллектива мог только самый достойный. Виталий смущенно отнекивался, кивая на Рыжего и намекая, что есть в их отделении и куда более выдающиеся люди, но подчиненный прикрылся бюллетенем. Зато Катанин значительно укрепил здоровье, толкаясь каждые выходные в холодном автобусе, чтобы попасть на другой конец города в парк, где шли состязания. Лыжи к концу сезона даже загнулись от нагрузок, зато опер выпрямился, постройнел и получил новенькую звездочку на погоны. За стойкость.

Неутомимый Тихон Гаврилович в своих походах по инстанциям наконец-то набрел на неподготовленного слушателя. Еще до суда над Поленко он обнаружил в городе таинственную организацию, некий учебно-экспериментальный центр Американской культуры при Пенсильванском обществе орнитологов. Ориентация заведения трудовику сумасшедше подходила. Он одолевал их дирекцию письмами, заявлениями и проектами, пока ничего не подозревающие гринго не согласились с ним встретиться. После этого жизнь Тихона круто изменилась. Он стал именовать себя Тайхон Гаври, заглатывал букву "Р", что лишило в его дикцию предпоследней ясной согласной, и поставил свой труд на коммерческие рельсы. Рельсы, правда, к пункту назначения не вели, в этом Тихон остался себе верен. Он занялся выпиливанием для привередливого американского потребителя товара первой необходимости: дайверского оборудования из дерева в натуральную величину. Пока он брал за основу величину среднего дуба. Во дворе центра уже стояли готовые фонарик и баллоны, когда дирекцию поняла, куда вляпалась. Она поспешила отправить Тайхона от греха подальше, прямо в сердце американской мечты. Вместо Майами мечта в этом случае засела в научно-исследовательском корпусе клиники Стэнфорд. Там Гаври жутко понравилось, судя по восторженным письмам на Родину на адрес бабули из Районо. А вот была ли в Стэнфорде медицина после приезда Квазимодыша, история умалчивает.

Счастливые, хоть и слегка растерянные внезапной развязкой инженеры, уехали на Север. Катанин, супруги Поповы и дедушка с внуком пошли провожать их на вокзал, чтобы еще раз пожать мужественные руки лучшим помощникам следствия, почти родственникам и последним певцам коллективного сознания. Дедушка часто моргал, пытаясь скрыть предательскую слезу при виде двух честных работяг, которые не побоялись встать одни за всех, и всех бросить ради победы. Настя принесла бывшим племянникам пирогов и жареную курицу в исполнении Костика, чтобы хоть как-то подсластить инженерам горечь утраты почти пойманного Поленки. Ну и помочь им забыть годы погони, растворимых супчиков и походных кроватей. А Виталий осчастливил семью Лукиных супер-подарком: Поленковский автомобиль на днях случайно уронил эвакуатор. Капот вдребезги. Пришлось пока поставить фанеру, но супругу директора планирует продать остатки на запчасти. Аэрография канула в лету. Отец и сын уезжали спокойные и счастливые и обещали писать своим новым друзьям.

Но лучше всех жили Настя и Костик. Нина Васильевна съехала в деревню, нести в массы знания, полученные от господина Рафаэля. Однажды зимним вечером супруги мирно сидели на кухне и пили чай.

— А, кстати, — вдруг встрепенулась Настя, — помнишь тех инженеров, ну тех, что гостили у нас дома?

— Припоминаю, — супруг нехотя оторвался от булочки с маком. — Хорошие ребята, их инструменты — просто высший класс. Видела, как я ими капусту прижал?

— Отменно, — согласилась девушка. — Только знаешь, я все время думаю, что же было на той фотографии, что ради нее они поехали не знамо, куда, и даже хотели нашего Камикадзе убить?

— Так ты до сих пор не поняла? — удивился Костик. — Ты же видела машину?

Настя непонимающе развела руками и посмотрела на супруга

— Машину видела. Ну и что?

— А то! На переднем плане Поленко, за ним самолет. Слева ангар, в нем инженеры и… — физик подмигнул жене, будто ожидая, что та немедленно догадается. Чуда не произошло, Настя в сомнении нахмурилась: