Роман Матроскин - КОТнеппинг. Помеченная территория

Кошка дала согласие старому коту.

Кошачьи свадьбы у крестьян тогда играли день,

У батыров – три дня, у ханов – неделю.

А свадьбу у бая хотели играть месяц, вот как он был богат!

На пиру перед молодоженами устроили поединки львов.

Перед ними летали рыбы и плавали мыши.

Вот как он был богат!

Но жил рядом злой и жестокий хан!

Его гарем ломился от несчастных кошек,

Которых он не любил, а только мучил!

И он решил украсть прекрасную невесту прямо со свадьбы!

Заплакал бай, залился горючими слезами.

Молил он всех кошачьих богов, чтобы вернули ему невесту.

Все готов был он отдать: жизнь, богатство, волшебные диковины,

Но молчали боги, равнодушно глядя на муки несчастного хана.

Тут Ричи тайком глянул на слушателей. Глаза Гиры налились слезами, и она утерла их кончиком хвоста. А с Хураем творилось что-то странное. Он раздувался как шар. Неужели его мучило раскаяние?

Тут Хурай хрипло захохотал и заявил:

– Какой славный батыр этот хан! Всем этим богачам место на помойке!

– Хурай! Хурай! Хурай! – гортанно заорали коты боевой клич жестокого хана.

– Веселая история! – довольно замурлыкал вожак. – Что же было дальше?

Ричи продолжил:

– Злому хану не нужна была несчастная красавица.

Не нужны были ему все богатства бая:

Колбасы, сосиски, сардельки, копченые куриные грудки.

Он хотел добыть его главное сокровище,

Волшебную когтеточку из окаменевшего черного дерева.

Испокон веков хранилась она в байской семье,

И никогда не выносили ее за дверь.

Ибо легенда гласила, что если попадет камень

В нечистые руки, то разверзнутся врата нижнего мира.

Хлынут оттуда полчища крыс и мышей,

Убитых и съеденных за века.

И поработят они свободное кошачье племя!

Станет каждый кот прислуживать мышиному господину.

И служба эта будет длиться вечно,

Ибо смерти больше не будет.

А будут только дни, серые, как мыши,

Бесконечная боль и страдания.

Но прежде чем все это произойдет,

Злые духи-дивы уничтожат город,

В который попадет волшебная когтеточка

Вместе с жестокими похитителями.

Не послушался злой хан и забрал волшебный камень.

Но не успел он довезти его до логова,

Как пришел конец и ему, и всему старому миру!

Волной из-под земли прокатились мышиные полчища,

И все коты стали их рабами!

А красавица кошка встретилась на небесах с баем

И доиграла свою свадьбу там,

Где никто больше не мог им помешать.

Дослушав историю до конца, многие коты завздыхали. Им не хотелось расставаться с этой легендой. Потом между ними пробежал шепоток. Мол, неужели и правда есть такой волшебный камень?

Рассказ про мышей, отдающих приказы котам, позабавил хана. В целом Хурай выглядел скорее довольным, чем нет.

– Складная байка! – наконец-то сказал хан. – Ладно, беру тебя к себе в качестве снотворного! – Радостный мяв котов поддержал это решение. – И выставляю ведро валерьянки, чтобы отметить прибавление в нашем войске. – Новый вопль котов потряс стены павильона. – Тащите, у кого что из жратвы припрятано, гулять будем. – Хурай задумчиво посмотрел на котектива и заявил: – Выдыхай, Ричи! Теперь ты мой целиком и полностью!

Коты, которые приглядывали за котективом, подхватили его и понесли прочь от Хурая, туда, где уже вовсю разносился запах валерьянки, кошачьей мяты и кипело неудержимое веселье.

«Выходит, что Хурай и в самом деле ничего не знает про когтеточку и вымогал ее кто-то из его окружения. Либо он хитрый и искусный дипломат, во что я особо не верю, – подумал котектив. – Однако моя главная задача в том, чтобы спасти Мурчеллу, а на этот камень чихать я хотел».

– А вы, мои славные батыры, спойте храбрую песню о крови, налетах и победах! Довольно ныть над сказкой про старого бая! Сдох кот – и кидай из ворот! – пророкотал хан.

Десятки котов заголосили военную песнь, отбивая такт по деревянному полу лапами и хвостами:

Слух о новеньких, взятых в охрану Хурая, разнесся по рынку со скоростью бешеной мыши. Но ничего удивительного в этом не было. Вокруг хана и благодаря ему существовали десятки котов самых разных пород, характеров и образа жизни. От Хурая зависели все, начиная от мелких котят, попрошайничающих у подъездов двуногих, и кончая огромными боевиками, которые без страха могли выйти хоть на ротвейлера. Каждая капля молока падала куда-либо только по мановению его когтистой лапы.

На следующий день после бандитской инициации Ричи проснулся с самой тяжелой головой на своей памяти. Сказались многочисленные миски валерьянки, которые стремились распить с ним и Морозом все коты из ханской свиты. Сам-то Хурай вскоре после испытания отправился в свой многочисленный гарем. Зато Ричи с сержантом пришлось буквально отбиваться от желающих распить с ними мировую, штрафную, на хвостик, на носик, подвздошную, на четыре мурка, мяучью, первую кошачью, вторую кошачью, главную кошачью.

Впрочем, отбивался один Ричи. Мороз быстро нашел общий язык с такими же здоровенными котами, как он, личными нукерами Хурая, и удалился вместе с ними и пантерой за центральный прилавок. Гира конкретно положила на него глаз, возможно, уже и не только глаз. Во всяком случае, проснувшись, котектив не обнаружил рядышком массивной полосатой туши своего напарника.

– Кошки-матрешки, зачем же было так пить?! – Ричард приподнял голову от подстилки, и взгляд его упал на листики кошачьей мяты, разбросанные по цементному полу.

– Сехмет!.. – Ричард раздраженно помянул древнюю кошачью богиню, хотя, как мы уже говорили, вообще был не религиозен. Это был скорее литературный оборот. – Еще и мята!.. – Желудок котектива запросился наружу.