Дарья Донцова - Тайная связь его величества

– Как она попала во двор? – перебил я. – Откуда узнала про платок?

– Проникла в кухню…

– Кто открыл ей окно?

– Очутилась в квартире, а Игорь неожиданно пришел в кухню за водой или поесть захотел…

– Сам говорил, что у него в кабинете есть и холодильник, и СВЧ-печь.

– И ударил Валерию, – не останавливался приятель.

– Чем? Куда подевалось орудие убийства?

– Ты мне надоел! – рассвирепел Воронов. – Почему защищаешь Гусева?

Я постарался подобрать правильные слова.

– Дело маньяка особенное, оно не отпускало тебя пятнадцать лет, было темным, и вдруг забрезжил свет. Прости, Макс, я думаю, что ты теряешь объективность и можешь совершить ошибку, потому что очень хочешь поймать того, кого не стал искать много лет назад твой начальник Бабичев.

В телефоне повисло молчание, мое ухо улавливало лишь легкое потрескивание и шорох. Потом прорезался голос друга:

– Возможно, ты прав. Мне нужна помощь.

– Ради тебя я готов выйти на улицу в костюме «Atdedas», – заверил я.

– В чем? – не понял Воронов.

– Это не совсем удачная шутка, – усмехнулся я. – Говори, что надо?

– У Николетты есть дача в Авдеевке?

– Да, маменька не продала дом, – подтвердил я. – Она его сдает, там сейчас живет приличная семья.

– Значит, если Иван Подушкин завтра приедет в деревню, это никого не удивит? Просто хозяин решил зайти в местную администрацию и узнать, все ли в порядке с коммунальными платежами.

– Макс, в последний раз я посетил поселок в юношеском возрасте. После кончины отца Николетта сразу стала сдавать дачу, – объяснил я. – Матушка сама занимается вопросами, связанными с загородной недвижимостью, я к финансовым делам не допущен.

– Николетта сейчас в Америке, никто не поразится приезду ее сына, которому она поручила проверить, как идут дела, – настаивал Макс.

– Представляю, как изумятся люди, снимающие дачу, – пробормотал я. – Забыл, как их зовут.

– Нет необходимости посещать дом, – перебил меня приятель. – Рули в местную администрацию, выясни, кто в Авдеевке самый старый абориген, и осторожненько расспроси его о смерти Ростика. Заодно собери сплетни о Гусевых.

– Забыл, сколько лет утекло после того происшествия? – спросил я. – О нем небось давно не вспоминают.

– Ошибаешься, это деревня, там помнят все, – заспорил Воронов. – Иногда я езжу к тетке, которая живет в селе за Тверью. В детстве я у нее пару раз лето проводил, и в шесть лет на меня индюк соседский напал – заклокотал, шею раздул, крылья растопырил. Я в ужасе с криком бежать бросился, упал, штаны порвал. А под этот Новый год прикатил к тетушке с презентами, вылез из машины и увидел какую-то бабку. Она на меня глянула и руками всплеснула: «Ну и гость прилетел! Тетке подарки припер? Молодец, не забываешь ее. Вырос ты! Помнишь, как тебя индюк Петровых по селу гонял?»

Мой друг замолчал.

– До Авдеевки недалеко, – сказал я. – Постараюсь разузнать там что-нибудь полезное для дела.

– Ваше величество, разрешите задать вопрос? – неожиданно дурашливо поинтересовался Макс. – Верного рыцаря Воронова грызет элементарное человеческое любопытство. Ваше величество, у вас тайная связь с прекрасной незнакомкой?

– Не понимаю, о чем ты, – удивился я, – на данном этапе я свободен и никогда не скрывал от тебя своих отношений с женщинами.

– До тебя трудно дозвониться по вечерам, – не успокаивался приятель, – телефон постоянно твердит: «Абонент недоступен».

Я хотел сказать, что езжу к Полине, но почему-то смутился.

– Сам знаешь, в Москве отвратительно работает мобильная связь.

– Ага, – протянул Макс, – точно!

Подмосковье сейчас активно застраивается, и я ожидал, что на месте тихой деревеньки вырос коттеджный поселок. Ан нет! Свернув с шоссе и проехав по проселочной дороге, я притормозил на небольшой площади и ощутил себя путешественником во времени. Ну надо же, тут ничего не изменилось с момента моего последнего визита сюда!

Слева стоит одноэтажное деревянное здание, выкрашенное темно-синей, местами облупившейся краской, над дверью криво висит табличка «Магазин-сельпо». Чуть поодаль железная скамейка, урна и стенд с объявлениями. Справа чернеют покосившиеся сараи, между ними вьется узкая тропинка, ведущая в деревню. Никаких многоэтажных каменных особняков и высоченных заборов не видно. И упоительно свежий – не московский, наполненный выхлопными газами – воздух.

Я постоял несколько минут, наслаждаясь тишиной и опьяняющим кислородом, толкнул дверь сельпо, вошел внутрь и чуть не засмеялся вслух. Ну точно, просто дыра во времени! Даже пузатые стеклянные прилавки остались здесь со времен моей юности, в Москве таких сейчас не сыскать. Изменился лишь ассортимент продуктов, в советские-то годы тут не было изобилия гастрономии и начисто отсутствовали импортные товары.

Раздалось покашливание, цветастая занавеска, висевшая на стене, раздвинулась, появилась толстая баба в белом халате. Мне захотелось зажмуриться. Некоторые женщины, чтобы выглядеть посимпатичнее, пускаются во все тяжкие и перегибают палку. Продавщица явно следила за модой – ее волосы переливались разными оттенками блонда, брови поражали чернотой, лицо потемнело от загара, зато шея впечатляла белизной. Добавьте сюда ярко-бирюзовые тени на веках, помаду цвета апельсина, здоровенные серьги с зелеными камнями – и поймете, отчего я был буквально ослеплен.

– Ба! Какие гости! – завопила тетка. – Ваня! Сто годов не виделись!

Я растерялся, но догадался сказать:

– Добрый день, рад встрече.

– Погоди… – испугалась продавщица. – Неужто Таисия померла?

– Жива-здорова, – ответил я, – вчера с ней по телефону говорил. А почему вы решили, что она скончалась?

– Потому что ты прикатил сегодня, – пояснила красавица. – Всегда же Тася заявляется. Сначала в контору заглянет, поинтересуется, вовремя ли жильцы счета погасили, потом ко мне заходит. Мы с ней чайку хлебнем, поболтаем. Эй, а чего ты мне выкаешь, а? Поди не узнал? Я Зина.

– Ну что вы! Конечно, я сразу понял, кого вижу, – соврал я. – Добрый день, Зинаида. Как поживаете?

Продавщица аккуратно поправила художественно завитые локоны.

– Видать, я здорово постарела.

– Выглядите прекрасно, – заверил я, весьма удивленный тому, что Таисия каждый месяц прикатывает в Авдеевку. Хотя если подумать, то ничего необычного в этом нет. За оплатой коммунальных расходов надо следить, не станет же Николетта сама кататься в Подмосковье.

– Я – Зина! – с нажимом повторила продавщица. – Моя мама, тетя Клава, у вас дачу убирала, полы по средам мыла. Меня с собой приводила, мы с тобой во дворе играли. Ты все с книжкой сидел, а я тебя пинала…

В памяти всплыл образ тощей, веснушчатой противной девчонки с косичками, похожими на мышиные хвостики. В ушах зазвенел резкий, напоминающий царапанье вилки по фарфору голос: «Ванька балда, Ванька балда, Ванька не умеет через забор лазить…»