Татьяна Луганцева - Табу на женатых мужчин

Перрон, переход в туннеле под путями и наконец – выход в город с пыхтением и применением грубой физической силы для переноса чемодана. Муза перевела дух, потому что здесь тащить чемодан ей никто не помогал, что выглядело странно в большом потоке мужчин, шагающих мимо ее страданий.

Когда Муза вышла из вокзала, она увидела три странных здания на импровизированной привокзальной площади. На одном из них была большая вывеска «Автовокзал». Железнодорожный и автовокзал в этом городе являлись близнецами-братьями. Ну, оно и понятно, Верхневолжский – областной центр. Люди, приезжавшие сюда по железной дороге, сразу же могли пересесть на автобус и поехать в Торжок, Удомлю и другие города, располагающиеся в Верхневолжской области. Второе здание – серое, большое и мрачное, было обнесено лесами и напоминало какое-то религиозное сооружение. Было совершенно непонятно, что это строилось: мечеть, храм или костел? Здание, относящееся непонятно к какой религии, как будто специально строилось у вокзалов, с целью поприветствовать представителей всех конфессий, приезжающих в городок.

И третье здание – гостиница «Турист» – тоже поразило воображение Музы, туда она и направлялась. Слава богу, что оно было так близко. Это была большая «спичечная» коробка, исключительно советская постройка без тени декора, без колонн, без лепнины, без орнамента, без лица… Такой большой параллелепипед с квадратными окнами и вывеской «Турист».

«Мне туда», – поняла Муза, а когда подошла ближе, поняла, почему название гостиницы написано с маленькой буквы, а перед буквой «т» остались какие-то металлические конструкции аккурат для двух букв. Скорее всего, в советские времена эта гостиница называлась «Интурист», как главный отель в городе, способный принять иностранную делегацию. Такие гостиницы были в каждом городе, имеющем значение. Когда вся система рухнула, не нашлось денег сделать для гостиницы новую вывеску, от названия просто оторвали первые две буквы и оставили ненавязчивое название «Турист». Так решила Муза, да скорее всего, именно так все и было. Еще Муза подумала, что это, должно быть, хорошая гостиница, раз в прошлом в ней селили иностранных граждан. Тогда это должна была быть лучшая гостиница в городе. Отрицательными сторонами таких гостиниц были валютные проститутки, круглосуточная продажа алкоголя, торговля валютой из-под полы и пристальное наблюдение за гостиницей определенными структурами. В номерах, где селились иностранные граждане, всегда устанавливалась прослушка.

Движение перед гостиницей было очень интенсивным, и Муза еле перешла площадь со своим чемоданом. В холодном сером холле гостиницы ее встретил унылый взгляд охранника и безразличный взгляд молодой женщины за стойкой администратора, которая была пластмассовой, белой и абсолютно некрасивой, со следами чернил на поверхности и скоплениями пыли в уголках светлого пластика.

– Да? – подняла на нее один глаз девушка, другим продолжая выверять что-то в документах.

– Для меня заказан номер, бронь номер восемнадцать, – сказала Муза.

– Муза Юрьевна? – уныло спросила женщина, проверив документы по брони.

– Да, это я, – ответила Муза.

– Люкс трехкомнатный? – спросила женщина.

– Я не знаю, сколько комнат, но люкс, – согласилась Муза.

– Сутки – три тысячи. Сколько суток будете оплачивать? – спросила женщина.

– Для начала неделю, – достала кошелек Муза.

– Сразу неделю? Мы деньги назад не возвращаем! – сразу же предупредила девушка.

– Зачем мне возвращать? – не поняла ее Муза. – Я, наоборот, все заплатить хочу…

– Смотрите! – поджала губы женщина и выписала квитанцию. – Посещения в гостинице до одиннадцати вечера, – сказала женщина. – Проживать в номере может сколько угодно человек.

– Что значит – сколько угодно? – не поняла Муза такой своеобразный подход.

– Двое, трое, четверо, десять человек – только все должны отметиться здесь, на стойке регистратуры. Вы оплачиваете номер за сутки и можете делать в нем что угодно и проживать тоже, – сказала девушка, смотря на нее пронзительным взглядом, словно говоря: «Ну что тут непонятного?»

– Я поняла, но я в этом городе никого не знаю, проживать буду одна, – ответила Муза, словно отчитываясь перед администратором и словно сглазив свое будущее.

Ей выдали ключ и сказали, чтобы она ехала на лифте на третий этаж. О том, чтобы в этом отеле помогли донести чемодан до номера, к чему Муза привыкла за границей, даже и речи не было. Муза докатила до номера свой груз сама. Она воочию смогла оценить допотопный лифт щербинского производства, который резко останавливался, трясся на ходу, долго думал, открывать двери или нет, и явно был опасен. В таком лифте возникала только одна мысль – доедет он или нет?

Полы и стены в гостинице были обшарпанные, давно просящие ремонта. На стенах к тому же висели страшные объявления типа «Массаж на дому классический – тысяча рублей, эротический – по договоренности». Или «Маникюр и педикюр с целью экономии времени сразу за тысячу рублей». «Туристическая фирма «Эдельвейс» – основное направление – «Турция все включено», словно это было полное название страны. «Кто бы сомневался», – усмехнулась Муза, она сама ни за что не обратилась бы ни по одному из объявлений, висящих в таком гадюшнике. Муза протащилась по длинному и очень узкому коридору, который, казалось, не имел ни начала, ни конца, по обе стороны которого тянулись двери в номера. Они все были одинаковые, тонкие, из ДСП, с черными номерами и круглыми ручками с замочными скважинами. Это при том, что во всем мире давно пользовались электронными карточками. Пол в коридоре был неровным, шел устрашающими волнами, поэтому Муза все время спотыкалась.

Муза открыла свой номер ключом, который ей выдали, и вошла в помещение. Затхлый запах прошлого сразу же ударил в нос. В номере было убрано, но сразу было понятно, что в нем давно не жили, да и уборки прямо перед заселением не было, поэтому все покрылось уже небольшим слоем пыли. В прихожей стоял покосившийся шкаф для одежды и висело большое зеркало без рамы и с большой продольной трещиной, что было неприемлемо для суеверных людей. Смотреть в него было не очень приятно, изображение разламывалось на половинки, но, видимо, администрация посчитала, что одна трещина – это еще немного, вполне можно себя рассмотреть. Однако это сулило всем посмотревшим в него неприятности и несчастья, если верить в приметы. Муза прошла в комнату, большую, богато обставленную гостиную. Длинный стол с поцарапанной поверхностью, шесть стульев с высокими спинками, тумбочка с весьма неплоским телевизором и шкаф для посуды были раритетными. Последний был заполнен чашками, фужерами, рюмками, тарелками и другими столовыми принадлежностями. Ни один предмет не повторялся, словно они были собраны «со всего мира по нитке», такой сборный сервиз. Наверное, командированные постояльцы гостиницы забывали в своих номерах то чашку, то вилку, и все это складывалось в этот старый шкаф как в бюро находок.