Фредерик Дар - Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

1969 год. Год после волнений во Франции, которые изменили Европу и часть остального мира, живущего в состоянии холодной, как впрочем, и горячей войны. На этот раз революцию сделала молодежь, студенты Латинского квартала. Они разобрали мостовые, соорудили баррикады и провозгласили: «Занимайтесь любовью, а не войной!» Они отвергли буржуазную мораль, заставили мир задуматься об экологии и о многом другом. Ещё не забыты репрессии, республиканские роты безопасности, гранаты со слезоточивым газом. Но Франция уже другая. Она сделала ещё один шаг к свободе, равенству, братству и заставила власть прислушаться к своим требованиям.

Сан-Антонио (настоящее имя Фредерик Дар) испытывал гордость за французскую молодежь. Он ведь и сам был нонконформистом, шел против течения, ломая литературные каноны, а также стереотипы в сознании французов. Один из респондентов журнала «Мир Сан-Антонио» сказал о нем: «Он впрыснул мужские гормоны в увядающий язык классики, и тот сразу зарумянился». Ирония, сарказм стали лейтмотивом его романов. Но сам он в своей автобиографической книге «Клянусь» говорит, что «не надо быть злым, это потеря времени». А свой роман «Берю и некие дамы» он начинает словами: «Запомните, никогда не следует терять из виду смешную сторону грустных вещей! Иначе жизнь станет Долиной рыданий». В его романах, кроме комиссара полиции Сан-Антонио, на сцену выходит комический персонаж, старший инспектор полиции Александр-Бенуа Берюрье, или Его Величество, Его Необъятность, Толстяк, Толстое, Бугай, Мамонт, Объёмный, Одарённый, Пухлый, Здоровяк, Ужасный, Чудовищный, Дерзкий, Свирепый, Отважный и т. д., и т. п., — персонаж, который шокирует своей неопрятной внешностью, грубыми манерами и языком парижского предместья. Но, несмотря на всё это, он быстро становится любимым героем французов, ибо — имеющий уши, да услышит — внутренний человек, который скрывается за шокирующей внешностью, отличается от многих внешне приличных людей мужеством, преданностью, смекалкой и благородством. С его появлением романы Сан-Антонио становятся не такими едкими, в них появляется бездна юмора.

В это время Сан-Антонио находится в «золотом» периоде своего творчества, он на пике славы. Он приносит в издательство «Флев Нуар» («Черная Река») до пяти романов в год, он уже создал сверхсерийные «толстые» романы: «История Франции глазами Сан-Антонио», «Стандинг, или Правила приличия по Берюрье», «Берю и некие дамы», в которых, по мнению французов, юмор достигает апогея. Учёная Франция воздаёт ему должное на конференции в Бордосском университете. Его называют «гением юмора», «французским феноменом», и его произведения издают огромными тиражами, которые раскупаются почти мгновенно, ибо весь франкоязычный мир уже живет в ритме с книгами Сан-Антонио.

И после беспросветной нужды Сан-Антонио становится богатым человеком, он покупает шале́ (альпийский дом) в Швейцарии, отдыхает со своей второй женой Франсуазой в Куршевеле и отправляется с ней в круизное путешествие на борту роскошного корабля «Франция». Но эта роскошь его тяготит, он не выносит праздности, и однажды во время круиза он покидает корабль и возвращается к своей пишущей машинке. У него уже зреет идея. Он начинает новый «толстый» роман «Отпуск Берюрье». И в этом романе он загружает на роскошный круизный лайнер орду французских полицейских («сапоги с гвоздями») вместе с их женами, любовниками, бедовой девчонкой Мари-Мари (новый персонаж, подсказанный Сан-Антонио его сыном Патрисом), и он показывает, как они себя там ведут, а также как себя ведут знатные пассажиры, богатые, облечённые властью…

Я очень люблю российский фильм «Окно в Париж», вышедший на заре Перестройки, в котором происходит некий сдвиг в пространстве, и одно окно в старой ленинградской квартире открывается на некоторое время… в Париж. Этот фильм полон юмора и грусти. Через это окно «простые советские люди» делают несколько вылазок, они открывают другой мир и творят там кучу дел, даже пытаются утащить малолитражный автомобиль «Ситроен 2CV». Но однажды это окно закрывается. В конце фильма эти бедолаги пытаются найти хотя бы маленькую лазейку в нескончаемой высокой стене, и не находят её…

Мне кажется, три года назад это окно ненадолго открылось, когда в 2009 году издательство Института соитологии выпустило в свет в Петербурге «Историю Франции глазами Сан-Антонио». А сейчас это окно открылось ещё раз, потому что то же петербургское издательство выпустило истинный шедевр юмора — «Отпуск Берюрье».

Вы слышите звуки аккордеона? Здесь где-то рядом кафешантан. Здесь когда-то кутили мушкетеры, сюда захаживал и Сан-Антонио — Фредерик Дар. Присаживайтесь, вам подадут сочную пухлую сардельку и бокальчик бордо, приправив их улыбками и острыми галльскими шутками, которые здесь ещё не забыли.

Что ж, переворачивайте страницу…

Ваш Геннадий Барсуков sanaphil6@yandex.ru

Вы ЗНАЕТЕ мой девиз?

Он такой же, как у братьев Кеннеди: «Никогда не убиваться !»

Поэтому когда всё плохо, я говорю себе, что всё хорошо.

Мой соперник по теннисной партии — мерзкий малый. Его улыбочка действует мне на нервы, как игра на фортепьяно соседских детишек. Он из тех, кто качает свои дельтовидные мышцы перед зеркалом, а по вечерам пишет левой рукой любовные письма и даёт их читать на следующий день своим корешам.

У каждого из нас еще по сету, но этот импо́ ведет со счетом пять — два в решающей партии. Сдаётся мне, братцы, что если третий тур будет его, то козлом станет ваш смущённый Сан-Антонио, чей смэш, класс и бронзовые ноги вызывают восхищение у целой орды зрительниц. In petto [2] В душе ( ит .). — Прим. пер . , ибо я не только теннисист, но и латинист, я взбешён, я в отчаянии! Мои пальцы побелели на ручке «пенисной» ракетки, как выражается мой товарищ Берю.