Наталья Александрова - Призрак фокусника

– Да какого дела? – заныла Лола. – У нас с этой Галиной никаких дел нету! Подумаешь – с собачкой познакомиться! Да можно вообще их обеих подальше послать!

– Пу И, ты слышал?! – самым драматическим тоном воззвал к песику Маркиз. – Она хочет лишить тебя твоего законного права! У нас даже в конституции записано: каждый индивидуум имеет право на любовь! А в Библии так прямо сказано: плодитесь и размножайтесь!

– Ты уж что-нибудь одно выбери – либо Библию, либо конституцию, – ехидно посоветовала ему Лола, – а то как-то несподручно обе сразу… И я что-то не пойму: почему ты-то так разоделся? Может, сам решил за этой Галиной приударить? Так флаг тебе в руки, барабан на шею! Ей в будущую субботу двести лет исполняется!

Лола нарочно так резко сменила тему. Если бы она согласилась остаться сидеть дома без капризов, Маркиз обязательно бы что-то заподозрил. Уж он-то прекрасно знал свою подругу! Сейчас же Лёня, как всегда, поддался на провокацию и начал оправдываться:

– Да ты что, Лолка, как ты могла такое подумать? У меня к этой Галине чисто деловой интерес, я просто хочу устроить счастье Пу И! Раз уж ты сама мне ее подсунула!

– Ну и пожалуйста! – Лола сделала вид, что надулась.

– Пу И, мы опаздываем! – Маркиз подхватил песика под мышку и выскочил из квартиры.

Разумеется, Лола и не собиралась последовать совету своего компаньона и сидеть дома тише воды ниже травы. После того как лифт увез вниз Маркиза с песиком под мышкой, Лола нырнула в шкаф и вынырнула оттуда уже в джинсах и простой курточке. Потом она зашнуровала кроссовки, спрятала пышные волосы под кепку с длинным козырьком и простилась только с попугаем, потому что кот Аскольд куда-то подевался. Кот – животное своенравное, если не захочет, ни за что не выйдет из укромного места.

«Еще чего Лёнька выдумал, – сердито думала Лола, вприпрыжку шагая до ближайшей станции метро, – чтобы я пропустила такое интересное событие, как знакомство Пу И с предполагаемой невестой! Не дождетесь!»

Однако наедине с собой она признала Лёнину правоту. Ей и правда ни к чему сталкиваться с Галиной лицом к лицу, но это ничего не значит – она понаблюдает за ними издалека.

В Таврическом саду было полно народу, поскольку день был выходной и погода стояла этой осенью изумительная. Вместо долгих нудных дождей сияло солнце, и небо было особенно чистого синего цвета.

Встречу назначили в дальнем углу сада, где собиралось изысканное собачье общество. Не было тут беспородных дворняжек – вольных сынов площадей и улиц, не было грозных бойцовых собак – этих не пускали в сад даже в намордниках, не было и сторожевых – кавказских овчарок и доберманов.

Под деревьями, на устланном сухими листьями газоне, чинно прогуливались два белых королевских пуделя, выстриженных идеальной классической стрижкой, борзая, взирающая на мир томным взглядом, годовалый щенок сенбернара, черный лабрадор – дама в интересном положении, золотистый кокер-спаниель, две таксы и ротвейлер по кличке Резидент, которого приняли в компанию за то, что он был незлобив и ласков до чрезвычайности.

Энни с хозяйкой уже ждали на скамейке. Пу И, сидя на руках у Лёни, старательно делал вид, что его все происходящее не касается.

– Дружище, – говорил ему Лёня вполголоса, – ты уж будь полюбезнее, а то собачке с хозяйкой и так досталось. Они тут никого не знают, одни в чужом городе.

Пу И нехотя повернул голову. Энни в розовом платьице с блестками выглядела безупречно. Галина Евгеньевна также не оплошала.

Ничто в ее облике не напоминало о недавнем трауре, напротив, она была одета в розовое ворсистое пальто и розовые же сапоги выше колена (все это замечательно сочеталось с нарядным платьем Энни). Дополнял эту композицию изысканный макияж в нежно-розовых тонах. В общем, создавалось впечатление, что и собачка, и хозяйка видят жизнь исключительно в розовом цвете.

Лола, которая успела к месту встречи раньше Лёни, поскольку ехала на метро, избежав таким образом пробок, кое-как устроилась в кустах неподалеку.

– Я потрясен! Я поражен! У меня нет слов! Дамы, вы просто обворожительны! – воскликнул Маркиз. – Пу И, парень, теперь твоя очередь говорить комплименты!

С этими словами он спустил своего песика на дорожку.

Лола выглянула из кустов и вытянула шею. Пу И припал к земле, прикрыв нос лапами.

«Вот еще! – говорили его глаза. – Буду я на комплименты размениваться!»

Энни посмотрела на него с явным интересом, и Лёне даже показалось, что она Лолиной собачке подмигнула. Затем она спрыгнула со скамейки и смело пошла навстречу новому знакомому.

– Кажется, они друг другу понравились! – прошептал Лёня, схватившись за сердце. – Вы просто не представляете, как я волнуюсь!

Лола, сидя в кустах, вынуждена была признать, что собачка по имени Энни выглядит неплохо.

Галина Евгеньевна тоже в умилении смотрела на собачек, но, как женщина практического склада, она сразу взяла быка за рога.

– Конечно, он очень мил, – признала она. – Но вы же понимаете, это не главное… точнее, может быть, это важно, но еще важнее происхождение…

– С этим у нас все в порядке. – Лёня уселся на скамейку и почесал переносицу. – Родители у нас – чемпионы породы из Германии, Оззи Набунага и Одиллия де Креси. В свою очередь, Оззи Набунага происходит от линии Винсента Монтгомери третьего, а Одиллия де Креси – от Маргареты де Буазен…

Галина Евгеньевна выслушала его весьма благосклонно и, в свою очередь, тоже принялась сыпать аристократическими именами. Лёня был уверен, что она точно так же выдумывает для своей Энни аристократических предков, как и он сам. То есть про Одиллию де Креси Лолка когда-то бормотала что-то и трясла перед Лёниным носом какими-то сертификатами, а более дальних родственников Пу И он придумал, что называется, от балды.

Тем временем оба чихуашки, заметив, что их хозяева увлечены разговором и не обращают на них внимания, переглянулись и припустили к лужайке, где собралось изысканное собачье общество.

Лола в кустах забеспокоилась и вытянула шею еще дальше.

Энни снова подмигнула Пу И и бросилась вперед. Она подкралась к беременной лабрадорше, которая присела отдохнуть на травке, и куснула ее за хвост.

Лабрадорша гавкнула, не столько от боли, сколько от удивления, и развернулась на сто восемьдесят градусов. Энни успела спрятаться за пенек, и на месте преступления оказался ни в чем не повинный ротвейлер. Укушенная лабрадорша возмущенно зарычала на него. В переводе на человеческий язык это значило:

«Что за манеры! Ваши пошлые шутки уместны только на городской свалке!»

Для верности она еще клацнула зубами.

Ротвейлер обиженно проскулил, что не имеет к происшествию никакого отношения. Но в это время Пу И, которому эта игра очень понравилась, подскочил к нему и цапнул за правую заднюю лапу.