Валентина Андреева - Зигзаг неудачи

– Где вас носит?! – тепло приветствовала наше появление Наталья. – Задерживаете начало концерта. Яша себе все ноги оттоптал. Ириша, садись со мной рядом, я тебе кресло заняла. Слава, ты на задний план. Там спать удобнее. Ирка! Ой, прямо в зобу дыханье сперло… Сними с кресла футляр от скрипки и осторожно положи на крышку рояля. Нет, лучше дай мне в руки. Маэстро, прошу вас!

Она милостиво кивнула Яше, тот небрежно откинул голову назад, тряхнув гривой волос, и заиграл…

Если бы в эту минуту в доме находился вор, он непременно раскаялся бы и сдался добровольно. Не раз убеждалась, что классику можно слушать только вживую. Тогда ты впитываешь ее каждой клеточкой тела, всеми фибрами души. Глаза лучше закрыть. Ощущение единения с музыкой будет еще сильнее.

Казалось, я бегу босиком по зеленому клеверу, мягкой ковровой дорожкой расстилающемуся вдоль поля с ромашками и васильками, радуюсь тому, что живу на свете и имею возможность видеть всю эту красоту. В светлую чистую мелодию счастья врываются отдельные тревожные нотки, но я гоню их прочь. До тех пор, пока они не становятся слишком настойчивыми и пугающими. Почти физически ощущаю – еще минута, и начнется страшный ураган, который вырвет с корнем березки у дороги, растреплет и переломает тоненькие стебельки полевых цветов, а вместе с ними и мои радужные надежды и мечты. Обрушившийся следом на землю ливень постарается вывозить все в грязи. Возникает желание немедленно оборвать эту страшную мелодию, но это невозможно сделать, да и ни к чему: в ней уже начинает зарождаться утешение. Грустный момент. Момент жалости к себе, ко всем, к окружающему миру…

Грохот на втором этаже оборвал мое стремление к всемирной жалости. Смычок в Яшиной руке сделал неожиданный вираж, и скрипка отозвалась на него ужасающим звуком стоматологической бормашины. На пару секунд все замерли с немым вопросом: «Что бы это значило?» Еще пары секунд хватило каждому для немого ответа: «Не зна-а-а-ю».

Грохот определенно раздался прямо над нами – в бывшей спальне покойной. Сын опомнился первым и приступил к решительным действиям: прихватив с крышки рояля футляр от скрипки и размахивая им, как томагавком, с криком «За мной!» понесся на второй этаж. Прыгая через две ступеньки. Этот клич заставил нас немедленно вскочить. Лешик, легко обойдя Алену, натолкнулся на глухую стену непонимания. Стеной были мы с Наташкой, не пускавшие друг друга наверх, и путавшийся у нас под ногами Яша. Маэстро верещал диким голосом и совсем не вовремя требовал вернуть футляр. Удобная однокомнатная квартира скрипки была ему дороже жизни моего сына.

Лешик, помянув в сердцах нечистую силу, под которой, подозреваю, имел в виду меня и свою дорогую маму, проскакал прямо по креслам и догнал Славика наверху. Потому что прыгал через три ступеньки. Там, у комнаты Серафимы Игнатьевны, они и застряли – дверь была заперта.

– Ма! Ключи! – крикнули разом.

– Сейчас! – отозвались мы с Наташкой и переглянулись, теряя драгоценное время в воспоминаниях о месте их хранения. Пользуясь паузой, Яша попытался выдвинуть ультиматум: или ему немедленно возвращают футляр от скрипки, или…

– Славка, оставь скрипкино хранилище в покое! – прервала возможную страшную альтернативу Алена.

– Да! – поддержала ее Наталья. – Лучше вернись и возьми скрипку! Или смычок! Яша, немедленно успокойся. У ребят просто руки коротки. Ты же не хочешь, чтобы футляр скинули со второго этажа?

– Я сбегаю за ним, – торопливо проронила дочь, – заодно и ключи ребятам отдам.

И ласточкой вспорхнула наверх. Следом, босиком, толкаясь и мешая друг другу, понеслись мы с Наташкой. Яша остался внизу. С задранной вверх головой. Левой рукой он крепко прижимал к груди скрипку, правая со смычком, была поднята вверх.

Сын прилип ухом к двери и напряженно прислушивался. В обнимку с футляром. Метнувшаяся в нашу комнату Аленка мгновенно вернулась, держа подмышкой здоровенный том краткой политической энциклопедии доперестроечного года издания и гремя ключами.

– Знание – сила! – пояснила она, протягивая книгу Лешику, а ключи брату. – С футляром от скрипки не сравнить.

– Открывай! – скомандовал Славке Лешик. – Вломимся, вооруженные теорией марксизма-ленинизма.

– На фига ж нам теория? – пробормотал сын, отдав сестре футляр и возясь с ключами. – В данной ситуации важнее практическая сторона…

Он резко толкнул дверь. Наташка коротко взвизгнула. Визжать дальше не было смысла. Пока. Комната была погружена во мрак. Порыв ветра открыл балконную дверь. Взлетели вверх легкие занавески, а с туалетного столика сдуло на пол часть косметики. Мы моментально ввалились в комнату, закрыв за собой дверь, а Лешик зажег свет…

Вот когда Наташка оторвалась по полной программе! Включила резервные силы организма и переорала весь хор Пятницкого. Было от чего! При ярком свете люстры, на бешеной скорости и резко меняя траекторию полета носились два неопознанных летающих объекта. Я привычно онемела с открытым ртом. Вцепившись в мое плечо, рядом, обессилев, молчала дочь.

– Лешка, вырубай свет и выключи свою маменьку!

Наступившая темнота еще продолжала напоминать о себе ярким пятном в глазах – световая память от люстры. Визг оборвался. И в этой благодатной темноте прозвучал спокойный голос сына:

– Елена! Сбивай все стадо в стаю и обеспечь одноразовый вылет из комнаты. Лешка, нужен фонарик. Попробую выманить этих летучих камикадзе на балкон. Эх, жалко нет наших кошек!

– Они у вас вегетарианцы, – заметил Лешик. – Дамы, прошу стусоваться поплотнее и скопом выйти вон.

Наступая друг другу на пятки, мы послушно вывалились из комнаты, уронив на пол некстати прибывшего на помощь Маэстро. Падая на него вслед за Наташкой, я все-же успела ему сообщить: футляр от скрипки в целости и сохранности. В подтверждение этого факта, задетый чьей-то ногой футляр отпочковался от стенки и лег Маэстро на голову. Алена, рискнувшая открыть нам для вылета дверь, слабо пискнула и захлопнула ее сразу после того, как Лешик гигантским прыжком преодолел копошащийся клубок, центром которого был Яша.

С трудом выдернув из-под Маэстро свою правую ногу, которую он успел придавить, и пытаясь увернуться от слетевшего с его головы футляра, я на коленках проворно отползла в сторонку под Наташкин стон: «Музыка на-а-ас связала…». Мимо пронесся Лешик с фонариком, удивившись тому, что мать до сих пор барахтается на полу. Дверь в комнату приоткрылась, обеспечив удачный обмен Лешика на Алену. Она первым делом схватила несчастный футляр и предусмотрительно отступила к стене. К тому моменту маэстро окончательно собрал себя по частям, перестав хватать Наташку то за ноги, то за руки, уверяя, что это его собственные. Мне даже не пришлось ему помогать.