Дарья Калинина - На шпильках по джунглям

Но в ту же секунду Кира ослепла и оглохла от выстрела, прогремевшего совсем рядом с ней. Первый бандит упал, но ему на смену хлынули другие.

– Стреляй! – услышала Кира крики. – Чего ты ждешь?!

И она начала стрелять. Да, да, она, в жизни своей не зарезавшая даже курицу и всегда избегавшая покупать живую рыбу, потому что ей было страшно ее убивать, принялась палить из своего ружья по тем, кто пришел к ним в дом.

Кира жала и жала на спусковой крючок, пока внезапно не поняла, что ее ружье совсем не стреляет.

– У меня кончились патроны!

Кира крикнула и поразилась тишине, которая воцарилась в доме. Похоже, патроны кончились одновременно у всех.

Все! В голове у Киры замелькали панические мысли. Это конец! Сейчас бандиты ворвутся в дом и… Осаждавшие дом негры тоже поняли, что в них никто больше не стреляет. И разразились торжествующим хохотом. Один – самый большой и наглый, явно предводитель этой шайки разбойников, двинулся вперед, грязно ругаясь и сквернословя.

– Сейчас мы вас всех…

Дальше следовали отвратительные подробности того, что они сделают со всеми женщинами, начиная от пятимесячной малышки Джейн, которая еще сосала бутылочку, и заканчивая слепой бабулей Мэри-Энн. Слышать это было невыносимо. Кира зажала руками свои уши, и оказалось, очень вовремя это сделала. Внезапно прогрохотал еще один выстрел, от которого черного разбойника отбросило назад. Обливаясь кровью, он рухнул на пол. В груди у него зияла огромная дыра.

Бабушка Джесс все-таки перезарядила охотничье ружье своего мужа и поразила своего льва!

Увидев, что их главарь упал на пол и не шевелится, негры сначала горестно завыли, но потом опомнились.

– Их мало, а нас много, – закричали они. – Вперед! Покажем белым тварям!..

Но и на сей раз их намерения остались лишь намерениями. Внезапно за стеной дома раздался шум машин и знакомые голоса, говорящие на английском. Это вернулись Пэм и остальные защитники дома!

– Спасите! Караул! Мы тут! – завопили женщины что было сил.

Теперь уже черные бандиты оказались в трудном положении. Зажатые с двух сторон, они не знали, куда им деваться. Сзади напирали вернувшиеся мужчины, а впереди ощетинились перезаряженными ружьями женщины и старики. В такой ситуации черным не оставалось ничего другого, кроме как сдаться, что они и сделали, подняв руки и жалобно закричав:

– Не стреляйте! Мы сдаемся!

Через полчаса все было кончено. Дом был очищен от черных разбойников. Женщины бросились обнимать своих мужчин. Дети были извлечены из погреба целыми и невредимыми, кажется, они даже ничего не поняли и восприняли все происходящее как веселую игру.

– И слава богу, что они не узнали, какая опасность им всем грозила.

Кира лишь содрогнулась и кивнула в ответ. Слишком свежи были воспоминания о том, что собирались сделать бандиты с маленькими девочками, спрятанными в подвале.

– Зачем они творят эти зверства? – недоумевала она. – Ну, война с мужчинами – это еще понятно. Изнасиловать белую женщину – тоже еще как-то можно понять. Но дети? Они ведь собирались изнасиловать всех девочек в доме!

На ее вопрос ответил Петрес, который во всей этой кутерьме и свистопляске единственный не потерял самообладания.

– У черных есть поверье, – сказал он, – которое упорно ходит по всем племенам, хотя и не имеет под собой ровным счетом никакого научного объяснения. Они верят, что если иметь секс с девственницей, то можно излечиться от СПИДа.

– Но это же чушь! Глупость!

– А никто и не говорит, что эти бандиты умны. В своем подавляющем большинстве они неграмотны. А те, кто закончил несколько классов школы, считаются среди них большими учеными.

Черных бандитов, разоруженных и связанных, пока что оставили на заднем дворе под присмотром нескольких фермеров. Что с ними делать дальше, надлежало еще решить.

– Мы можем отпустить их или сдать в полицию.

– Что, в общем-то, одно и то же, потому что в полиции сидят их дружки, и дело для этих мерзавцев ограничится несколькими сутками ареста.

– И что же нам с ними делать?

– Убить мы их просто так не можем. Или… или можем?

Над собравшимися в комнате мужчинами и женщинами повисло тяжелое молчание. Все они понимали, что проступок заслуживает наказания. Но что они могли сделать такого, чтобы внушить черным страх и навсегда или хотя бы надолго отбить у них охоту к нападениям на дома и фермы белых?

– На счету каждого из этих ублюдков уже немало жизней.

– Они убили старика Джефферсона и его семью!

– Они изнасиловали малышку Энн, после чего бедняжка скончалась, а ее мать покончила с собой.

– Они сожгли ферму бедного Йохана!

– Они уничтожили весь скот старого Бера!

Перечень преступлений, которые творила банда этих черных мерзавцев на территории округа, можно было продолжать до бесконечности. Всем было ясно, отпускать их без всякого наказания нельзя.

– Предлагаю зачинщиков пристрелить, а остальных высечь.

– Если их оставить в живых, то они могут потом обратиться в полицию за защитой, и мы же еще окажемся виноватыми.

– Но мы не можем убить их всех! Их тут больше сотни человек!

– И что? Наших за это время погибло не меньше!

Даже один этот округ насчитывал больше тысячи погибших с обеих сторон. И это было только начало, потому что так дальше продолжаться не могло. Противостояние двух рас в ЮАР все еще набирало обороты. И все должно было закончиться кровопролитной войной или же мирными переговорами, на которые у подруг после всего увиденного надежды, честно говоря, было мало.

– Ну и что будем делать? – повторила свой вопрос Пэм с еще большей настойчивостью. – Дядя Джордж… Разве не эти бездельники убили твою жену и племянницу? Ты ведь столкнулся с ними, когда они уходили из твоего дома, но успел унести ноги?

– Да. Я могу назвать двоих. Я узнал их поганые рожи.

– А ты, дядя Валентин? Разве ты не хочешь поквитаться с теми, кто сжег ферму твоего друга и убил его самого?

– Хочу! Конечно, хочу! Но как это сделать?

– Да, Пэм, как? Скажи нам!

Пэм обвела своих соседей фермеров тяжелым взглядом.

– Вы еще не догадываетесь? Мы взяли их под стражу за мародерство и проникновение в наши частные владения. Мы можем застрелить их всех, потому что закон позволяет нам защищать нашу собственность.

– Пэм… Они безоружны и связаны.

– Это убийство.

– Если мы поступим таким образом, чем мы будем лучше их самих?

Но Пэм была настроена решительно:

– Дело ваше. Убивать пленников я не собираюсь. За кого вы меня принимаете? Но еще ночь. До рассвета еще несколько часов. Я предлагаю вам всем принять участие в забаве. Мы сейчас скажем черным: если они хотят остаться на свободе, пусть бегут. Догоним – убьем. Уйдут – их счастье. Тех же, кто решит остаться, мы сдадим в руки полиции. Уверяю, те, кто за собой особых грехов не знает, выберут полицию. А те, кого ищут и без нас, выберут бегство.