Дарья Калинина - Босиком по стразам

Жениться, остепениться, немного успокоиться. Однако семья почему-то выступила против этих отношений. Косте пришлось уехать из страны, а Мерседес… Ее выдали замуж.

– Как-то странно, разве в наши дни девушек еще выдают замуж против их воли?

– Одним из пунктов вероятного возвращения Кости в страну хотя бы через несколько лет было замужество Мерседес. В противном случае она бы никогда больше не увидела моего сына. А он не увидел бы ее.

– Она могла сесть на самолет и полететь к нему. Косте вернуться в Перу было сложнее. Но и он мог что-нибудь придумать.

– У сеньора Альмы было достаточно связей, чтобы закрыть для нее границу. Ссориться с ним не входило ни в чьи планы.

– Так сеньор Альма также был знаком с этой девушкой? Он был в курсе, что его сын встречается со взрослой женщиной?

– Ну да, – замялась Джоан. – Именно он и подыскал ей богатого и влиятельного супруга. Он так много сделал для этой нахалки, а она ни в грош не ценила его заботы!

Подруги переглянулись. Наверное, если бы им столь жестко посторонние люди попытались навязать свою волю, они тоже воспротивились бы этому. Подняли бы бунт. Уехали бы с любимым и жили, наплевав на все условности.

Но незнакомая подругам Мерседес поступила иначе. Она все же вышла замуж за предложенного ей жениха. И теперь ее законный муж имел на нее определенные права. Мерседес не могла просто так снова начать встречаться со своим прежним любовником. Законный муж неизбежно воспротивился бы этому.

– И где нам искать Мерседес? С чего начать поиски?

– Полагаю, след нужно искать в доме ее мужа.

– А где живет министр внешней политики? У него есть адрес? Кто его знает?

Но прежде, чем Мигель или Энрике успели ответить, Джоан уже покачала головой:

– Бесполезно, – произнесла она. – Мерседес ушла из дома своего мужа в тот день, когда вы все прилетели в Перу.

– То есть… ты хочешь сказать, что Мерседес знала о возвращении Кости?

– Да. Знала.

– И она ушла от мужа к… к Косте? А он вовсе не сбежал из дома, а вернулся к своей любимой женщине?

– Боюсь, что так.

– Но где они собирались жить? И главное, на что они собирались жить?

И тут кусочек головоломки, который не давал Кире покоя все это время, встал на место. Вот для кого Костя пытался получить эти сто тысяч евро, назначенные похитителями за его голову. Косте эти деньги были нужны, чтобы начать жизнь с его обожаемой Мерседес. Вероятно, парочка надумала бежать из страны. И вероятно, сделать они это должны были под чужими паспортами.

Смерть сеньора Альмы должна была здорово облегчить этим двоим бегство. В возникшей сумятице одна лишь беззаветно преданная сыну Джоан крепко помнила о существовании Кости и исходящей от Мерседес опасности. Все остальные были слишком заняты другими делами.

Что же, для влюбленных голубков ситуация складывалась удачно. Но сама ли она сложилась, эта ситуация? Или кто-то помог ей сложиться нужным образом?

– Однако фальшивые паспорта даже в Перу стоят недешево, – задумчиво озвучил общую мысль Энрике. – Парочке были нужны деньги для побега. Вот почему Костя оказался вынужден разыграть с помощью дружков свое собственное похищение. Мерседес ушла от мужа, а Костя сбежал из дома! Они получили деньги и теперь, вероятно, уже готовы бежать из страны.

Услышав это, Джоан едва не упала в обморок. К счастью, Мигель сориентировался достаточно быстро: он подхватил женщину и усадил ее в кресло.

– Как он мог? – шептала Джоан. – После всего того, что я для него сделала… Оставить меня одну… В это невозможно поверить! Это все она!.. Эта дрянь запутала моего мальчика! Развратила его! Испортила! Отвратила от родной матери! Чтобы она сдохла!

Джоан могла бы еще долго проклинать выбор своего сына, все морально к этому готовились. Но внезапно она замерла с открытым ртом, словно ее осенила какая-то догадка. А затем она произнесла:

– Мой муж… мой бедный Слава, он догадывался о чем-то! Он говорил мне про эту дрянь! Предостерегал, что надо ждать беды. Но я-то была уверена, что если Мерседес замужем, то нам беспокоиться не о чем! Муж присмотрит за своей женой и…

– А кстати, что там с мужем? – перебил ее Энрике. – Он обращался к нам с заявлением о пропаже супруги? Не знаете? В таком случае надо будет выяснить, и если да, то узнать подробности по этому делу.

Мигель вышел в коридор, чтобы позвонить своим коллегам. А Энрике подсел к Джоан. Говорил он с ней по-английски, специально чтобы девушки также могли понимать, о чем идет речь. И первым же делом он спросил у женщины:

– И что же конкретно говорил ваш муж о Мерседес? Чем она могла быть опасна вашему сыну?

– Я точно не знаю. Я ничего не знаю. Слава не посвятил меня в подробности. Он лишь сказал, что эта девица не та, за кого себя выдает. Тогда я подумала, что муж имеет в виду, что она хочет использовать нашего сына в своих целях. Но теперь… Теперь я уже не знаю, что и думать!

Но в это время в комнату вернулся Мигель и кивнул:

– Заявление о пропаже Мерседес Альварес у нас в полиции имеется. Ее муж написал его сегодня утром, потому что его жена отсутствует дома уже больше трех дней и он не имеет о ее судьбе никаких сведений. Я позвонил господину Альваресу, он ждет нас у себя дома через полчаса.

– Через полчаса? Тогда надо ехать немедленно! Такой человек не привык ждать долго.

Джоан первой вскочила на ноги, словно и не она умирала от горя в кресле всего минуту назад. Мать все еще надеялась вернуть блудного сына. И как это ни печально, она совсем не хотела понимать одной очевидно неприятной вещи: ее Костя давно вырос и управлять им ей больше не удастся.

Не будет Мерседес – появится другая женщина, с которой Костя станет строить отношения. Мать больше не нужна этому юноше. И бедной Джоан еще предстояло понять эту горькую истину.

Господин Альварес оказался симпатичным кругленьким господинчиком, с лысой головой и маленькими ручками и ножками, упруго торчащими из его упитанного тельца. На вид ему было лет пятьдесят. Он был богат, влиятелен и, увы, совсем не красив.

Тем не менее о своей жене он говорил исключительно хорошие слова. И очень сожалел, что не имеет известий о ее судьбе.

– Вот портрет моей жены, – грустно произнес он, показывая на огромное полотно, занимавшее почти всю стену его кабинета напротив рабочего стола самого господина Альвареса.

Уже по расположению портрета становилось очевидно: муж был влюблен в свою жену. Он тепло относился к молодой женщине, хотел сделать ее счастливой. А Мерседес… Да, она была красива. Даже очень красива. Художник постарался как можно более выигрышно передать ее породистые черты лица, красивые изгибы статной фигуры. Руки у Мерседес были безупречной формы. Она была бы идеальна, если бы не какой-то странный, даже фанатичный блеск в ее глазах.