Дарья Калинина - Босиком по стразам

– Ваша жена явно личность незаурядная.

– О да! Мне никогда не удавалось контролировать ее. Впрочем, я ведь знал, на что шел, беря в жены женщину из рода Альма. Они все такие. У нас в Лиме говорят: женщину из рода Альма может удержать в узде только мужчина Альма.

– Что вы имеете в виду? Мерседес происходит из рода Альма?

– Ну, конечно. А вы этого не знали? Мерседес – это одна из дочерей покойного сеньора Альмы. Пока старик был жив, он еще помогал мне совладать с норовом моей супруги. Но он умер, и я мгновенно потерял рычаги управления моей женой. Ничего не поделаешь, держать женщин из рода Альмы в узде может только другой Альма.

– Неужели ваша жена просто сбежала из дома, даже ничего вам не объяснив?

– Понимаете… Нет, Мерседес мне ничего не объяснила. Но я другого и не ожидал. Мерседес с самого начала предупредила меня, что замуж за меня выходит исключительно под давлением отца и обстоятельств. Никаких теплых чувств лично ко мне она не питает. Но если я буду ей хорошим мужем, возможно, со временем она и сможет притерпеться ко мне.

– Притерпеться? Не полюбить, а только притерпеться?

– Увы, не произошло даже и этого. В последнее время я все больше и больше раздражал мою супругу. Она с самого начала нашего брака поставила условие, что будет иметь собственную спальню. И всегда предпочитала ночевать там и как можно реже со мной встречаться. Но в последнее время наши отношения даже перестали быть добрососедскими, мы вообще не виделись с моей женой целыми днями.

Живя в одном доме, это было сделать трудно. Однако Мерседес сумела избегать встречи с опостылевшим ей мужем. Но чем же занималась молодая женщина, с кем она проводила свои долгие дни и не менее долгие ночи?

– О нет, в этом плане у меня не было сомнений! Мерседес хранила мне верность, но не потому, что любила меня или считала себя чем-то мне обязанной, просто… Понимаете, Мерседес удивительно цельная натура, она просто не могла любить одновременно двух мужчин. Ее сердце раз и навсегда было отдано тому мальчику, с которым ее разлучили. Я выступил в роли пусть и невольного, но все же разлучника, думаю, проживи мы с ней хоть сто лет, она бы мне этого так и не простила.

– Подождите, мы совсем запутались, – остановил Энрике своего собеседника. – Почему вы говорите, Мерседес – дочь сеньора Альмы?

– Но это так и есть.

– Ваша жена была дочерью сеньора Альмы?

– Да. Это так. Она его незаконнорожденная дочь. Однако сеньор Альма признал Мерседес. В последнее время она была очень близка со своим отцом. Часто к нему ездила. Я не препятствовал этим встречам. Я знал, что сеньор Альма на моей стороне, и надеялся, что он сможет убедить свою дочь быть со мной поласковей.

– Вы… вы уверены, что сеньор Альма был отцом Мерседес?

– Ну, конечно! И он дал мне хорошее приданое, когда я женился на ней.

– Подождите вы со своим приданым! Как же быть с Костей?

– Я вас не понимаю.

– Серьезно? Вы ничего не знали? Этот юноша… Он ведь тоже был сыном сеньора Альмы!

Судя по вытянувшейся физиономии господина Альвареса, он был не в курсе.

– Так что же, – пробормотал он, когда наконец обрел снова дар речи, – Мерседес и Костя… Эти двое были братом и сестрой? Тогда я ничего не понимаю. Как такое возможно? Брат и сестра… Дети одного отца… они были любовниками? О ужас! Это же позор! Невероятный позор!

Вид у господина Альвареса был до того потерянный, что никто не усомнился в том, что открытие стало для него страшным ударом. И это лишний раз доказывало, насколько далеки были господин Альварес и его молодая жена друг от друга. Да и роль покойного сеньора Альмы в данной ситуации тоже была не вполне ясна. Он знал, что его дочь крутит роман с братом, но ограничился лишь тем, что выслал одного из страны и выдал замуж другую.

Ждать, пока господин Альварес придет в себя и обретет возможность излагать свои мысли связно, пришлось очень долго. И все взгляды обратились к Джоан.

– Что? – воскликнула несчастная женщина. – Что вы все так на меня смотрите?

– Вы знали об этом?

– О том, что мой Костя и Мерседес – дети одного отца? Разумеется, знала! Иначе зачем бы я стала противиться их связи!

Джоан выглядела очень удрученной. Где-то подруги ее даже понимали. Нелегко узнавать о своих близких отвратительные тайны. И вдвойне тяжело, когда эти тайны выставляют на всеобщее обозрение и обсуждение.

– Мы с сеньором Альмой снова сблизились, как ни странно, именно благодаря этой связи наших детей. Кровосмесительные связи – это позор. Всегда так было и есть. Какими бы негодяями не были мужчины из рода Альмы, они никогда не принуждали к соитию ни своих дочерей, ни сестер, ни матерей. Им хватало других женщин. Кровосмешение – это не в духе Альма!

– Однако Костя полюбил Мерседес.

– Тогда он еще не знал, что она его сестра.

– Но потом-то узнал?

– Да. Мы с сеньором Альма сказали ему правду. Не знаю, поверил ли он нам. Думаю, что нет. Никаких документальных свидетельств мы не могли ему предоставить. А нашим голословным убеждениям Костя не поверил. Кричал, что мы все это придумали, чтобы заставить его отказаться от Мерседес!

– А сама молодая девушка?

– Я с ней не разговаривала на эту тему. Полагаю, что для нее это не было тайной. От такой мерзавки можно ожидать всего, даже этого!

Интересно получалось у Джоан: ее сын был невинным агнцем, который не ведал, что творил, вступая в кровосмесительную связь с единокровной сестрой. А вот Мерседес – развратная дрянь и лгунья, конечно же знала, к чему склоняет своего брата.

– И тогда вы решили, что нечего объясняться с влюбленными, пора ласки и уговоров миновала. Пора применять более жесткие меры.

– Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Общественность бы не одобрила этой связи между братом и сестрой. Про сеньора Альму в последнее время в прессе и так начали печатать неприятные сплетни, его положение в обществе пошатнулось. А за эту историю журналисты бы ухватились обеими руками!

Подруги уже знали, что последние десять лет семью Альма преследовали сплошные неудачи и цепь банкротств. Он потерял не только законнорожденных сыновей, внуков и супругу, он также лишился приличной части своих богатств.

– Конечно, сеньор Альма продолжал оставаться очень богатым человеком. Но я могу точно сказать, что больше половины его владений ушло в другие руки. А то, что оставалось, было распределено между многочисленными незаконнорожденными детьми сеньора. Позиции сеньора Альмы в обществе значительно пошатнулись. Выпады борзописцев могли иметь для него катастрофические последствия.

– Но кто мог выдать правду репортерам? Ведь официально Костя считался сыном Славы!