Елена Логунова - Везет как рыжей

Колян и Ирка натянули на лица черные капроновые чулки и стали похожи на двух огромных негров с приплюснутыми носами.

– Вэлкам ту Гарлем, – не сдержавшись, хихикнула я.

– Тихо! – шикнул на меня муж.

«Вольво» подполз к коробке на дороге и неуверенно остановился. Минутная пауза. Не глуша мотора, Сашок открыл дверцу, выбрался из машины и подошел к препятствию.

– Боится, что там бомба? – предположил Колян.

Сашок внимательно оглядел коробку, не прикасаясь к ней, потом попятился, подобрал на обочине какую-то палку и осторожно пошевелил ею темный куб. Пустая тара легко покачнулась.

– Пошли! – дала я отмашку Ирке и Коляну, и группа захвата стремительно стартовала.

Сашок услышал, как затрещали кусты, но, поглощенный мыслями о подозрительном препятствии, не успел сориентироваться. Он повернулся, чтобы бежать к машине, но тут два огромных уродливых негра выскочили из придорожной канавы и повисли у него на плечах.

– Кто? Что? – вякнул Сашок.

Безмолвные арапы ловко скрутили ему руки и ноги, проворно залепили рот пластырем и бесцеремонно затолкали в ту самую пустую коробку. Ничего не видя и не имея возможности позвать на помощь, насмерть перепуганный Сашок услышал шум подъезжающего автомобиля, а потом его подхватили и вместе с коробкой опустили в багажник. Не закроется, машинально подумал Сашок, и оказался прав: огромная коробка не позволила опустить крышку багажника, однако гангстеров это нисколько не смутило. Машина рывком тронулась с места и покатила по проселку, виляя из стороны в сторону.

– Знаете, а ведь я впервые сижу за рулем иномарки, – радостно сообщила я своим фальшивым афроамериканцам. – В мое время у бывшенького был обыкновенный сорок первый «Москвич», но он и на нем мне ездить не давал, жадина-говядина!

– Скотина, – согласился Колян.

– Давай петляй почаще, – велела Ирка. – Пусть он подумает, что мы везем его далеко, и как следует напугается.

– Поедем, красо-отка, кататься, – фальшиво запел Колян. – А что? Бензина, я смотрю, у нас полно…

– Бензина полно, а времени мало. Полчасика покатаемся, и ладно, – не согласилась Ирка, мельком глянув на часы. – Напоминаю: кто как, а я-то еще не ужинала.

Я нажала на газ, и машина весело запрыгала по колдобинам.

– А хорошо, должно быть, сейчас в багажнике! – мечтательно сказал Колян, одновременно осмотрительно пристегивая ремень безопасности. – Ветер странствий, пыль дорог…

– Запах бензина, – подхватила Ирка, упираясь в стенки салона растопыренными руками.

Я зловеще усмехнулась, еще прибавила газу, и крышка багажника ритмично застучала по коробке.

– Долбит стерео, – восторженно сказал Колян.

– Да, долбит его там что надо, – оглянувшись, согласилась Ирка.

– За что боролся, на то и напоролся, – мстительно заявила я, закладывая крутой вираж и не отрывая взгляда от дороги, высвечиваемой фарами скачущего авто в режиме стробоскопа: найду булыжник покрупнее – пущу его под колесо! Эх, прокачу негодяя!

– А вот я тебя, Кыся, никогда не обижу! – схватившись за ручку на двери и опасливо поглядывая на меня, объявил Колян.

– И п-правильно, – заикаясь, одобрила подпрыгивающая на сиденье Ирка. – Ц-целее будешь!

Вован отпустил машину за квартал от дома и деловито направился в сторону, противоположную нужной. Когда огни такси скрылись из виду, он круто повернулся, под ближайшим уличным фонарем еще раз внимательно изучил начертанный Быковым план, сориентировался на местности и зашагал к искомому дому, сутулясь, чтобы меньше бросаться в глаза. Впрочем, смотреть на топающего по ночной улице Вована было абсолютно некому, потому что в третьем часу ночи все нормальные граждане мирно спали.

Вован подошел к трехэтажному дому на отшибе, рассмотрел на боку его номер, сам себе одобрительно кивнул и вошел в первый подъезд, оказавшийся при ближайшем рассмотрении третьим.

– Перелет, – пробормотал Вован, выходя из этого подъезда и направляясь в другой.

Он рассчитывал сориентироваться по номерам на почтовых ящиках, но обманулся: ящик в подъезде был только один, и вместо номера на нем красовалось выведенное масляной краской непечатное слово из трех букв.

– Все ясно, – подбодрил себя Вован и произвел логическое умозаключение. – Это квартира номер три!

Он поднялся на второй этаж и растерянно замер. Лунного света, льющегося из разбитого окна на лестничной пощадке, было достаточно, чтобы рассмотреть цифру «пять» на средней двери, но дверь слева украшал только выцветший ромбик от снятой таблички с номером, а основательная с виду металлическая дверь справа мутно поблескивала «глазком», оставаясь непронумерованной. Матерных слов тоже нигде не было видно. Так где же квартира номер шесть?

– Должно быть, эта, – неуверенно проворчал себе под нос Вован, подходя к солидной сейфовой двери. По его мнению, дорогущий персидский кот должен был жить в соответствующем интерьере.

Вован приложил ухо к металлу и прислушался: тихо. Правильно словоохотливые бабки во дворе сказали Петруше, что хозяева уехали еще ранним вечером.

Вован вздохнул, вывернул карманы и скептически осмотрел предоставленный нанимателем инструмент: набор отмычек и стамеску. Опыта практикующего медвежатника у Вована до сих пор не было, но элементарным слесарным работам он обучился в свое время еще на школьных уроках труда, и потому согласился влезть в пустую квартиру, полагая, что сумеет если не открыть, то взломать замок. Правда, про металлическую дверь Петруша ничего ему не сказал, зато заплатил задаток.

Вован неуверенно потыкал отмычками в замок и понял, что, как взломщик, не состоялся. Однако возвращать полученные деньги и отказываться от обещанного гонорара ему решительно не хотелось: с такого заработка можно будет неделю по-царски гулять в баре отеля «Москва»!

Вован минутку подумал, спустился по лестнице во двор, обошел дом, посчитал балконы на фасаде и без труда вычислил нужный, особо приметив гостеприимно открытое окно. От места, где стоял Вован, до выступающего вперед нижнего края балкона было не больше двух с половиной метров. Вован почесал в затылке и вернулся к подъезду.

Там стояла прекрасная парковая скамейка на витых чугунных ногах.

– И-эх! – крякнув, Вован приподнял один край скамьи, рывком сдернул ее с места и медленно поволок за угол, оставляя на рыхлой земле газона две глубокие борозды.

На титанический труд ушло около получаса времени. Подтащив тяжелую скамью к фасаду дома справа от нужного балкона, Вован взгромоздил ее на попа и прислонил к стене чугунными ногами наружу. Потряс конструкцию, проверяя ее на прочность, потом сбоку, чтобы не обрушить сооружение на себя, шаркая ногами по потрескавшимся блокам фундамента, забрался на верхние ножки скамьи и оттуда легко дотянулся до застекленной балконной рамы. Пятисантиметровый выступ под ней дал неверную, но все же опору дрожащим от напряжения рукам Вована. Косо растянувшись между балконом и вздыбленной скамьей, он оттолкнулся ногами, по инерции откачнулся влево, едва успел по-обезьяньи перехватить руки, огибая угол балкона, и повис прямо под открытым окном. Под ногами у него была пустота, но это не пугало, потому что в случае неудачи он упал бы в чей-то любовно ухоженный огород. Обливаясь потом и проклиная отросший за последние годы животик, Вован криво подтянулся на руках и перевалился на балкон, зацепив ногой бельевую веревку и сорвав с нее какие-то сырые тряпки. С треском пистолетных выстрелов отлетели прищепки. Вован вздрогнул, втянул голову в плечи. В темной комнате послышался шорох.