Галина Куликова - Банановое убийство

Та еще только открывала рот, а Костя Чихачев уже бросился в бой:

— Я могу. Сейчас позвоню одному знакомому хакеру.

Пока он звонил, все столпились вокруг Леонида Николаевича.

— Этого не может быть, — бормотал он, дергая себя за волосы. — Это невозможно, невозможно! Я должен сейчас же позвонить… Мне нужно позвонить…

Куда вы будете звонить? — мрачно спросила Шура. — Доверьтесь Сильвестру Семеновичу, он знает, что делает.

— Я должен позвонить… Герману, — выдавил Леонид Николаевич.

Ему сначала накапали валерьянки, потом принесли чаю с лимоном. Он связался с шурином, и тот пообещал, что приедет немедленно. К тому времени, как он появился, Косте уже удалось выяснить, откуда звонили похитители.

— Телефон установлен в доме сорок два по Второй Сельской улице.

— Номера квартиры нет? — уточнил Герман, расхаживавший от окна к столу и обратно.

— Это на юге Москвы, самая‑самая окраина, — пояснил Костя, листая атлас города, который он нашел на стеллаже. — Вероятно, там частные дома, — предположил он.

— Ехать долго будем, — Герман на глаз прикинул расстояние. — И хорошо бы в пробку не попасть.

— Я уже готова, — возвестила Шура.

Она стояла, наклонив корпус вперед и хмурясь, как будто собиралась лезть на стену феодального замка, вполне отдавая себе отчет в том, что сверху на нее будут лить кипящую смолу и сбрасывать валуны.

— Подождите! — осадил их Сильвестр. — Мы, разумеется, поедем, только врядли кого‑нибудь схватим. Раз бандиты дали нам свои координаты, значит, были уверены в собственной неуязвимости.

— Чего ждать? — рассердился Костя. Лицо у него заострилось, глаза пылали, на щеках го рели два малиновых пятна. — Чего мы будем здесь сидеть? Так с ума можно сойти.

— А если в милицию сообщить? — с сомнением спросила Шура.

— Нет! — взвился Леонид Николаевич. — Они же сказали — в милицию нельзя. А то Антонину убьют… Нельзя в милицию! Я не хочу. Я вам не разрешаю!

Сильвестр подошел к двери, ведущей в коридор, и загородил собой выход. Руки он сложил на груди и сразу стал похож на киношного шерифа времен сухого закона, который один решил выступить против банды головорезов.

— Я сказал — подождите.

Он не повышал голос, но все, кто находился в комнате, немедленно замолчали и уставились на него. Даже не на шутку распсиховавшийся Костя.

— Мы должны понять, о каком ожерелье идет речь. Есть ли хоть какой‑то шанс, что оно находится в квартире? Кто‑нибудь что‑нибудь слышал о бриллиантах с изумрудами?

— Никто ничего не слышал, — ответил за всех Герман. — Знай кто‑то об ожерелье, уже давно сказал бы.

Тогда Сильвестр повернулся к Шуре:

— Тоня не упоминала о свадебном подарке? Обычно девушки делятся друг с другом разными секретами.

— Не‑а, — помотала головой и мрачно сострила: — Фофанов мог подарить ей разве что кухонный комбайн.

— Может быть, у Тони был кто‑то еще… хм… кроме Фофанова? Девушка она красивая, современная…

— Да вы что себе такое позволяете? — крикнул Костя, подступив к Сильвестру вплотную и развернув плечи, чтобы показать свою силу и решительность.

«Только драки нам тут не хватает», — подумала Майя. Раньше она бы испугалась за Сильвестра, но сейчас, зная его прошлое, даже не дрогнула. Полков ник в отставке! Это дорогого стоит.

Словно в подтверждение ее мыслей босс ухватил Костю за плечо и одним резким движением рванул на себя. Тот влетел в коридор, а Сильвестр развернулся и очутился с ним лицом к лицу.

— Вот что, парень, — сказал он так, чтобы их никто не слышал, — у меня не десять рук и всего одна голова. Ты должен мне помочь. Нужно немедленно поехать в Ильменское и отыскать там старожилов, которые помнят балерину Лару Попкову, ее мужа‑дипломата и их дочь Тоню.

— Ноя…

— Узнай все, что только возможно, об аварии. Как, когда, почему, какие ходили слухи. Ясно?

— Это все ерунда, нужно ехать спасать Тоню!

— Если застанем ее на Второй Сельской, то обязательно спасем. А у тебя сейчас другая задача. Да. Еще ты сказал, что твой знакомый — крутой хакер? Попроси его порыться в архивах. Да поскорее! Чувствую, что у нас мало времени. И не говори никому, куда отправляешься.

Он разжал руки и отпустил парня, которого все это время держал за грудки. Развернулся к остолбеневшей публике и спокойно пояснил:

— Костя остается здесь связным на телефоне. Мало ли что может произойти. Вдруг Тоня вернется. Или позвонит. Кто‑то должен быть на подстраховке.

— Хорошо, что не я, — пробормотала Шура, которой не терпелось куда‑нибудь поехать и кого‑нибудь заломать.

Сидеть и кусать ногти, когда жизнь твоей ближайшей подруги в опасности, — для этого нужна выдержка. Бог не наградил Шуру подобным счастьем. Она всегда все делала сразу и не подумав.

— Кстати, на чем мы поедем? — первой спохватилась Майя. — Даже не считая Кости, получается пять человек.

— Я вас повезу, — заявил Герман. — У меня джип, так что все поместимся.

— И Шура поместится? — на всякий случай спросил Леонид Николаевич. — Шура, тебя уже возили на джипах?

— Да, Леонид Николаевич, — кивнула та. — Я ж с клиентами работаю. На чем они, подлецы, меня только не возили — и на джипах, и на катерах, и на вертолетах… До сих пор все выдерживало.

— Да я не в том смысле…

— Ничего, ничего, — отмахнулась Шура. — Вот спасем Тоню, я сразу же начну корректировать вес. У меня теперь есть знакомый психолог, который как раз занимается такими сложными случаями. Правда, сначала он мне не внушал доверия. Заявил, что жир — защита от реальности. И вообще, нес всякую чушь. Но потом я подумала, что он во многом прав.

Майя отлично понимала, почему Шура столько болтает — чтобы хоть как‑то унять тревогу.

— Может, стоит поискать ожерелье? — робко спросила Майя. — Что, если оно, действительно, где‑нибудь здесь, в квартире? Мы совершим обмен, и дело с концом. Так будет безопаснее всего.

Если оно здесь и было, — возразил Леонид Николаевич, — та брюнетка, которая все тут перерыла, его унесла.

— Может, его‑то она и искала, — задумчиво протянул Герман. — А вовсе не старые сережки и не фарфорового ангела.

Майя с Сильвестром выходили из квартиры последними. Никто не заметил, как босс повернулся и ободряюще хлопнул Костю Чихачева по плечу. Возможно, именно он первым узнает тайну далекого прошлого, которое лишь через много лет напомнило о себе.

Дом сорок два по Второй Сельской улице выглядел весьма и весьма неплохо. Застрявший среди хлипких, подлатанных, достроенных и перестроенных соседей, он походил на игрушку ручной работы. Все здесь было сделано на совесть и с любовью. Майя сразу вспомнила немецкие новогодние открытки, где Санта Клаус позировал на фоне таких вот чудных сказочных домиков. Обращали на себя внимание и резные ставни, которые, кстати, были закрыты.