Дарья Калинина - Дайвинг для крокодила

Леся с трудом раздвинула свои веки пальцами. И, придерживая их, поплелась к рукомойнику. Холодная вода в самом деле помогла. И она стала кое-что различать. Но все равно вид у обеих подруг был ужасный.

– Проклятое место! – простонала Леся. – Сначала труп в колодце, потом труп на колодце, а теперь мы с тобой едва не ослепли! Надо держаться от этого места подальше.

Баба Клава уже встала. И возилась возле печки.

– Газ беречь надо, – заявила она в оправдание своих действий. – Его мало осталось. А на свои кровные я газ для Настьки покупать не собираюсь. Зато дров у Лаврентия припасено на годы вперед. Вот ими и станем пользоваться. Ему-то они уж без надобности.

Подругам было все равно. Тем более что печь баба Клава истопила сама. Вкусную рисовую кашу с маслом, сахаром и молоком сварила тоже сама. Она же вбила туда яйца, отчего каша стала пышной и золотистой. А также баба Клава добавила в кастрюлю изюм и дробленые грецкие орехи. Получилась не каша, а настоящее объедение!

– Еще бы чуть-чуть корицы, – переживала баба Клава, накладывая девушкам по второй тарелке.

Те молчали. Корицу они не любили. Баба Клава внезапно выглянула в окошко и воскликнула:

– А к нам снова гости.

– Кто там?

– Как кто? Ваша Нинусик!

– Не может быть!

– Очень даже может! Я хоть и старая, но на зрение не жалуюсь. Она самая и есть!

И действительно, не прошло и минуты, как в дверь постучалась Нинусик. Тихая и скромная. Просочилась внутрь и робко стала возле двери.

– Можно?

– Зачем приехала? – сердито спросила у нее баба Клава. – Мы же убийцы! Мужика твоего замочили возле колодца! Чего притащилась-то?

– Простите меня!

– Еще чего! Ты нас в смертном грехе обвинять будешь, а мы что?

– Простите! – разрыдалась Нинусик. – Сама не знаю, что на меня нашло. Помутнение какое-то! Конечно, не могли вы Федора убить!

– Теперь ты так говоришь, а ментам вчера совсем другое говорила!

Подруги тоже взглянули на Нинусика с обидой.

– Из-за твоих показаний на нас уголовное дело едва не завели! – сказала Кира. – И, во всяком случае, мы точно у ментов теперь под подозрением!

– Никто вас не подозревает! – закричала Нинусик. – Я сегодня была у следователя. У него уже есть отчет экспертов. И он мне сказал, что на Федора напал высокий человек. А, судя по силе удара, это был мужчина.

Вот оно что! Выходит, Нинусик не добровольно раскаялась. А, так сказать, по принуждению. Под давлением веских улик.

– Рады слышать, что ты одумалась! – сухо произнесла Кира. – А теперь проваливай!

– Простите меня!

И Нинусик повалилась на колени.

– Простите!

– Эй! Ты чего? – испугались подруги. – Встань немедленно!

– Не встану!

– Что за комедия?

– Перестань дурочку валять! Поднимись на ноги!

– Не поднимусь!

– Ах, так!

Подруги, переглянувшись, подступили к Нинусику с двух сторон и легко подняли ее маленькое тельце. Но и Нинусик оказалась не промах. Она поджала ноги и висела в таком состоянии. Пришлось бабе Клаве выпрямить колени Нинусика. И только тогда подруги смогли удержать ее в вертикальном положении.

– Вот так!

Но стоило им оставить Нинусика, как та снова повалилась на колени.

– Умоляю! Помогите!

– Что за цирк?!

– Помогите!

– Да чем мы можем тебе помочь?

Нинусик моментально перестала реветь. Посмотрела на подруг сверкающими глазами и заявила:

– Найдите убийцу моего мужа!

– Что? При чем тут мы?

– Найдите! Вы это можете!

– С чего взяла?

– Сами рассказывали, как вы ловко умеете такие дела расследовать.

– Нам просто везло!

– И на этот раз повезет! Помогите!

– Мы своего кота найти не можем.

– Не то что убийцу твоего мужа!

– Помогите! Умоляю!

И Нинусик сделала попытку улечься на пол. Допустить, чтобы на их три дня не метенном полу валялась чистенькая, вся из себя всегда такая гламурная Ниночка, подруги не могли. Это вызывало в них подсознательный эстетический протест. Это было невыносимо! И они воскликнули:

– Хорошо! Сделаем, как ты хочешь. Только встань!

Нинусик мигом прекратила истерику. Поднялась на ноги, деловито отряхнулась и посмотрела на подруг:

– Так что? Я могу быть спокойна? Вы найдете убийцу моего мужа?

– Попытаемся! – буркнула Кира.

– Тогда я вам скажу, к кому надо обратиться, чтобы начать поиски!

И Нинусик подскочила к столу.

– Ой, а что это вы такое вкусное едите?

– Кашу. Рисовую. Будешь?

– Да! Два дня во рту маковой росинки не было!

Баба Клава плюхнула ей на тарелку внушительную порцию каши. Но подруги заметили, что ни орехов, ни изюма почти не добавила. Хотя подругам положила в избытке. Этим она хотела выразить свое отношение к Нинусику. Мол, накормить голодного – это ее долг. И она его выполнит, потому что совесть имеет. Но вот баловать вкусностями неприятную ей бабенку, пусть даже та и вдова и нуждается в сочувствии, баба Клава не собирается. Это уж дудки!

Но Нинусик ничего не заметила. И с аппетитом принялась наворачивать кашу. По мере того как тарелка пустела, Нинусик веселела и розовела.

– Вкуснятина! Оказывается, я была просто голодная. А думала, что умираю от горя!

Дождавшись, когда Нинусик утолит свой голод, подруги приступили к ней с расспросами.

– Что ты знаешь о случившемся?

– Ничего!

– Хм. А как же ты хочешь, чтобы мы нашли убийцу Федора?

– Но я знаю, кто может об этом что-то знать!

– И кто?

– Анатолий Артемович!

– Кто это?

– Отец.

– Чей отец?

– Федора.

– Другими словами, твой свекор?

– Ну да.

Слова приходилось вытягивать из Нинусика чуть ли не клещами. И подруги на нее за это даже рассердились. Является к ним, просит о помощи. А сама!

– Ни мычишь ни телишься! Ничего не рассказываешь!

– Девочки, просто у меня с Анатолием Артемовичем не очень хорошие отношения, – залепетала Ниночка. – Даже совсем нехорошие. А попросту говоря, мы друг друга терпеть не можем!

– Это еще почему?

– Почему он меня ненавидит, я не знаю. А я его не люблю, потому что он жадина, хам и сквалыга.

– Так уж?

– А вот представьте себе! Живет себе бирюком один-одинешенек, ни жены у него, ни других расходов. Богатый, одним словом, ужасно. И все равно квартиру в городе сдает, а сыну жить негде.

– Совсем негде?

– Мы с Федором как поженились, так все время у меня жили!

– Но у тебя же три комнаты!

– Ну и что? – пожала плечами Ниночка. – Мы бы мою квартиру сдать тоже могли. И отлично бы жили в квартире Федора! А те денежки мне бы и самой пригодились. Очень мне нужно, чтобы их Анатолий Артемович себе присвоил.

Вспомнив про обиду, Ниночка всерьез завелась. У нее даже щеки покраснели. Подруги и раньше знали, что Ниночка немножко, как бы это помягче сказать, сребролюбива. И единственное, что могло задеть ее до слез, были материальные потери. Все остальное в жизни она воспринимала довольно легко.