Дарья Калинина - Ателье царских прикидов

– Но почему к Волковым?

Разгоряченные любопытством, подруги хотели последовать за Крошевым, но им не дали.

– Оперативное мероприятие! Стойте, где стоите!

Объяснить им что-либо незнакомый оперативник тоже ничего не захотел. И в подъезд не пустил. Так что подругам и оставалось только молча стоять во дворе и следить за происходящим. А разворачивались события так. Волковы закрылись в своей квартире и делали вид, что их нет дома.

Тяжелая бронированная дверь из четырех листов стали упорно сопротивлялась попыткам группы задержания проникнуть в дом. Вот что значит богатство! Небось был бы на месте Волковых рядовой жулик, вышибли бы ему его хиленькую дверку одним мощным ударом. А тут – нетушки!

– Будем взрывать!

Об этом решении подруги догадались, когда весь старый дом буквально содрогнулся от взрыва. Похоже, подрывник был от природы косорук или просто плохо учился. Но он наляпал столько «пластика», что из окон квартиры Волкова и из стеклопакетов его ближайших соседей вылетели все стекла.

Зато больше Волковы не проявили ни малейшей попытки к сопротивлению. Как миленькие вышли из дома со скованными руками. Под недоумевающими взглядами соседей пересекли двор и забрались в милицейскую машину. Парни с автоматами, которые и осуществили эту операцию, грозно поглядывали по сторонам. Не появится ли новый неприятель на горизонте? Но никто и не думал отбивать у них Волковых.

Когда милицейские машины скрылись из виду, а пыль немного улеглась, Инна ошеломленно произнесла:

– Что это было, а?

Андрей пожал плечами и посмотрел на свой дом. Окна его квартиры уцелели. А вот жильцы пострадавших квартир громко выражали свое возмущение. Было их много, как и выбитых окон, поэтому во дворе стало слишком шумно. И так как делать в этом дворе подругам было решительно нечего, то Мариша предложила:

– Поехали в отделение, а? Может быть, там что-то узнаем.

Сказано – сделано! Но в отделении девушкам и Андрею пришлось помыкаться довольно долго. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Все сотрудники были жутко заняты или делали вид, что заняты – они проносились мимо неожиданно оробевших подруг, не останавливаясь.

Наверное, друзья так и стояли бы, не зная, на что решиться, но потом Мариша увидела того оперативника, с которым она ездила к Степкиной тетке Ане. Это был он, без всякого сомнения. Вот только насчет его имени у Мариши был какой-то загадочный провал в памяти.

– Как же его звали? Кажется, Сергей. Да! Точно!

Оперативник на это имя не откликнулся. Впоследствии оказалось, что звали его Антоном. Но эта промашка ничуть не смутила Маришу. Они с подругами, похоже, столько нелепостей наворотили в этом расследовании, что одной ошибкой больше или меньше роли уже не играло.

Антон тоже куда-то мчался, но все же ради прекрасных Маришиных глаз притормозил ненадолго.

– Любовница Бубенцова начала давать показания, – пояснил он подругам причину ареста отца и сына Волковых.

– И кого еще арестовали?

– Пока только Волковых.

– А пропавшие девушки? Света и Ангелина! Вы их нашли?

– Пока нет. Но ищем! Не беспокойтесь, все будет хорошо.

И после этого подруг из отделения просто выставили.

– Все равно раньше завтрашнего дня вам никто и ничего не скажет, – заявил Антон. – Идите и постарайтесь сами не потеряться.

Мариша с Инной так и сделали. Андрей поехал к себе домой. Инна отправилась к мужу и Степке. А Мариша перед возвращением домой еще заехала к Глафире Ивановне в ресторан, где заканчивались поминки по Виктору Сергеевичу.

– Вы представляете, Волковых арестовали!

– Да? – довольно вяло отреагировала женщина. – И Вову тоже?

– И Вову! И его отца!

– Ну и очень хорошо!

– И это все, что вы можете сказать? – поразилась Мариша.

Впрочем, она быстро поняла причину рассеянного состояния Глафиры Ивановны. Перед той стояла почти пустая бутылка красного вина. Напитка там оставалось на самом донышке. И еще полбутылки водки, вторая половина которой тоже исчезла благодаря усилиям Глафиры Ивановны. Такое сочетание оказалось не под силу даже закаленной женщине.

А рядом с ней сидел тот самый оперативник, который проявил такое горячее участие в жизни Светы. Служил он в зеленогорском отделении. И явно, что на поминки приехал в такую даль не ради Виктора Сергеевича, которого при жизни совсем не знал.

– Все понятно, – пробормотала Мариша. – Он приехал ради Светы. А Светы тю-тю. Нету.

Глафира Ивановна в этот момент пьяно икнула, обдав всех винными парами. Но пьяная или трезвая, она пока держалась на ногах и соображала вполне прилично.

– Вы езжайте, девочки, – сказала она, обращаясь к Марише и Полине. – Все равно люди уже расходятся. А официанты присмотрят тут за всем.

Полина тоже была на похоронах. И выглядела ничуть не лучше Глафиры Ивановны. Да и с чего бы лучше, если пили они вместе. Пили, откровенничали, плакали и снова пили. К тому же она постоянно рыдала, что на поминках в общем-то было не удивительно, но усугубляло действие алкоголя.

– Когда освободишься, загляни ко мне, – сказала ей Мариша.

Сообразив, что ведет себя довольно странно, Полина попыталась встать.

– Потом, потом! – замахала на нее руками Мариша. – Сегодня не тот день. К тому же единственную важную новость я вам обеим уже сообщила.

Дома Мариша первым делом приняла горячую ванну. После похорон и вообще после посещения кладбищ ее всегда донимала мелкая холодная дрожь, избавиться от которой помогала только горячая вода. Так что Мариша насыпала в ванну побольше ароматной пенящейся соли так, чтобы вода покрылась огромными «снеговыми» сугробми.

Отмокая в ванне, Мариша сама не заметила, как задремала. Проснулась она от требовательного звонка в дверь. Часы показывали уже почти десять часов вечера. Получалось, что Мариша проспала в ванне час с небольшим. И даже уснула. Ну и ну!

Решив, что звонок в дверь – это все-таки пьяная Полинка, Мариша, недоумевая, как же той удалось добраться до ее дома, распахнула дверь, не спрашивая.

– Ты!? – ахнула она, увидев на пороге совсем не Полину. – Ты тут?! Как это?

– Мари-ша!

И шагнув к ней, Смайл распахнул свои широкие объятия.

– Глазам своим не верю, – бормотала Мариша, тут же благодарно и уютно устраиваясь в них. – Смайл – это в самом деле ты?

– Я! Дорогая, если бы ты знала, как я рад!

– Я тоже!

– И я!

– И я!

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только звуками поцелуев. Но целуясь с мужем, Мариша все же краешком своего угасающего сознания зацепилась за мысль. Как же так? Почему Смайл вернулся раньше времени? Ведь его экспедиция не закончена!

И Мариша решительно высвободилась из объятий мужа.

– А чего ты примчался, хотела бы я знать? Ведь твоя экспедиция должна была длиться еще недели две?