Дарья Донцова - Три мешка хитростей

Даня тоже уцепился за ножку…

– Раз, два, три! – прокричал начальник.

Послышался жалобный, какой-то придушенный вой, бедная Дюшка с завязанной пастью не могла заорать во весь голос. Потом раздался треск, и «композиция» развалилась на две части. Володя, Федор и Дюшка свалились у окна, Костя, Даниил и табуретка шлепнулись возле плиты…

– Слава богу! – в голос закричали Томочка и Ирина.

– Смотрите на табуретку! – завопила Крися.

Все поглядели в указанном направлении. На сиденье лежала серо-белая меховая накидка. Через секунду я поняла, что это шерсть несчастной Дюшки, а хозяйка выдранной шерсти сверкает голой розовой попой.

– Да, – констатировала Тома, – отличная вещь эта маска для лица!

– Классная штука, – согласился Федор, – если не жалко, отдайте мне остатки, дерматин приклеить.

– Забирай, бога ради, – простонала я, – унеси ее с наших глаз долой.

На следующий день, ровно в восемь утра, я поднялась в квартиру Полины и Насти, села на диван и принялась ждать звонка похитителя. Минуты складывались в часы, время текло томительно. Девять, десять, одиннадцать…

Сегодняшней бессонной ночью я придумала очередной план. Сейчас похититель позвонит, а я тут же ему сообщу, что деньги при мне. Что будет после, честно говоря, я представляла не слишком ясно… Что лучше? Потихоньку проследить за негодяем или поднять дикий шум? Приняв решение бороться с трудностями по мере их появления, я смотрела на трубку, как охотник за драгоценностями на алмаз «Орлов», но ни одного звука не раздавалось из куска черной пластмассы. Полдень, час, два, три… В шесть поняла: звонка не будет… Полная нехороших предчувствий, я пошла на кухню, поставила чайник, нашла в шкафчике банку кофе, немного сахара и упаковку сухариков. Именно коробка с аппетитными хлебцами и вызвала наибольшее изумление. На голубой крышке стояло: «Дата изготовления: 9 июня». Я уставилась на аккуратненькие черные буковки. Очень интересно: значит, кто-то заходил в квартиру несколько дней тому назад, во всяком случае, не позднее вторника, потому что сегодня четверг, одиннадцатое число… Но Полина четко сказала: «В квартире сидит моя сестра-инвалид, мы живем совершенно одни!» Кто же заявился сюда в отсутствие хозяев, да еще принес сухарики? Чувствуя себя подозрительным медвежонком из сказки «Маша и три медведя», я пошла в ванную комнату и уставилась на скомканное полотенце, валяющееся на стиральной машине. Отлично помню, что в прошлый мой приход в санузле царил идеальный порядок. Руки машинально пощупали махровое полотенце, оно оказалось чуть влажным… Может, воры? Странные, однако, пошли домушники. Приходят, едят с увлечением сухарики, принимают душ. Но если не грабители, то кто?

В этот момент раздался звонок в дверь. Я вздрогнула и, на цыпочках подкравшись к входу, глянула в глазок. На площадке стояла полная дама, облаченная в яркий цветастый халат. Ее лицо выражало мрачную решимость. Она безостановочно жала на кнопочку, звонок трезвонил, как сигнал тревоги.

– Немедленно открывайте, – крикнула тетка, – не то сейчас милицию вызову, а от двери не отойду, чтобы сбежать не надумали!

И она решительно потрясла перед глазком трубкой радиотелефона.

Я распахнула дверь:

– Что вам угодно?

Женщина удивленно спросила:

– А вы, собственно говоря, кто такая?

Придав лицу самое сладкое выражение, я улыбнулась и, скромно опустив глаза, ответила:

– Виола Тараканова.

– Очень приятно, – растерянно ответила дама, – Анна Петровна.

Потом она спохватилась и снова грозно поинтересовалась:

– Что вы делаете в квартире Полины?

Я вновь расцвела в улыбке:

– Полина уехала в командировку, сказала – на месяц. Свою сестру, Настю, инвалида, она поместила в наш санаторий. Но погода, видите сами, все время меняется, то жара, то дождь, а у Насти практически не оказалось с собой теплых вещей, вот она и дала мне ключи с просьбой привезти свитер и брюки. Работаю там медсестрой…

И я потрясла перед лицом бдительной Анны Петровны связкой, на которой болтались брелок в виде мишки и два ключика.

Лицо женщины отмякло.

– Понимаете, – начала она оправдываться, – слышу, кто-то ходит над головой. У меня комнаты под Полиниными расположены.

– Что же в этом странного? – спросила я.

Анна Петровна вздохнула:

– Вообще-то ничего, но две недели было совершенно тихо, честно говоря, подумала, что девочки поехали отдыхать, Поля два раза в год возила Настю в Мацесту. Но обычно, уезжая, они оставляли мне ключи. Я их с детства знаю, с матерью дружила…

Но на этот раз Полина и Настя предпочли исчезнуть, не поставив в известность Анну Петровну. Соседка слегка удивилась, поскольку отношения у них всегда были близкие… Но потом подумала, что Поля просто на нее обиделась. Примерно за неделю до исчезновения Леоновых Анна Петровна встретила на улице Полину, еле передвигающую ноги от усталости.

– Деточка, – воскликнула женщина, – ты ужасно выглядишь, краше в гроб кладут!

– День тяжелый выдался, – вздохнула Полина, – забегалась.

– Не жалеешь себя, – вздохнула Анна Петровна, – надо и отдыхать иногда, всех денег не заработаешь.

– Хочу Настю в Израиль отправить, на Мертвое море, – пояснила Поля, – говорят, что тамошние грязи чудеса творят.

И тут Анна Петровна допустила страшную бестактность. Вздохнув, она ляпнула:

– Жаль, конечно, Настю, но нельзя же всю жизнь из-за своей ошибки убиваться. Если разобраться, ты не очень-то и виновата! Анастасии вряд ли можно помочь, а тебе следует о себе подумать да мужа поискать, годы-то уходят. Может, лучше было бы пристроить Настену в больницу? Маловероятно, что найдется мужчина, готовый жениться на тебе с таким «довеском».

Поля ничего не ответила, только сверкнула глазами и исчезла в подъезде. Анне Петровне тут же стало не по себе. Ну зачем она сказанула такое? Полина уже давно не появлялась у соседки, хотя раньше частенько забегала просто так, на огонек. Вот Анна Петровна и решила сегодня проявить бдительность.

– Услышала шаги над головой, – откровенничала дама, – и, честно говоря, решила: Полечка приехала. Вот и пошла вроде как бдительность проявить. Думала, что Поля увидит, как я о ней забочусь, и перестанет злиться. Мне эта ссора страшно на нервы действует. Я девочек за своих считаю, не идти же к ним с извинениями. Вот и хотела использовать момент… Значит, Настя в санатории, а Полинушка в командировке!

– Почему Полина должна перестать убиваться? – тихо спросила я. – В чем она провинилась перед Настей?

Анна Петровна тяжело вздохнула:

– Такая трагедия, просто ужасно! Все из-за детской глупости. Кстати, вы торопитесь? А то мы могли бы выпить у меня чаю. Знаете, после смерти мужа живу совершенно одна!