Дарья Донцова - Спят усталые игрушки

Идея стать богородицей поначалу окрылила девушку. В ее голове царила дикая мешанина из каких-то обрывков теологических знаний. В те дни она ничуть не сомневалась в святости Николая и гордилась своей избранностью. Рассказывать кому-либо о «благородном» деле «святой отец» запретил.

Потом с глаз постепенно стала спадать пелена. Сначала Николай строго-настрого приказал ей не причащаться. Перед утренней и вечерней молитвой он разливал по кружкам «кровь господню» и угощал паству.

– Не пей и лучше не приезжай на еженедельные моления, – сказал Николай, – организм твой должен окрепнуть до беременности.

Потом «мессия» велел хорошо питаться.

– Тебе предстоит особый путь, – вещал мужчина, – господь сказал мне, как следует поступать.

Привыкшая беспрекословно слушаться, Света покорно начала есть мясо, яйца, творог…

Через какое-то время она забеременела, и Николай велел «богородице» поселиться на его московской квартире. Он больше не молился с ней вместе, включая маленький ночничок с моргающей лампочкой.

Светочкин молодой организм быстро пришел в себя. Лишенный ежемесячных наркотических «причащений» и частого гипнотического воздействия ум заработал трезво. Света поняла, во что влипла, и ужаснулась. Был только один путь – бежать прочь.

– Он меня потом убьет, – спокойно объяснила Света, – просто придушит, как Лену или Наташу Леонову.

Людмила вздрогнула. Наташа Леонова тоже пропала несколько лет назад.

– Слишком много про него знаю, – продолжала подруга, – рожу́ – в живых не оставит. А младенца потом будет показывать как божье чудо. То-то в деревню появляться не велел, боится, мой живот увидят. Точно знаю, не жить мне.

– Зачем все мне рассказываешь? – в ужасе прошептала Мила. – Веру мою испытываешь?

– Да разуй глаза, – стала убеждать подруга, – мы жертвы ловкого обманщика, уж не знаю, чем он там нас опаивает, но моления – просто сеансы гипноза. Только на меня он почему-то перестал действовать, а у тебя мозги еще в тумане.

– Делать-то что? – задергалась Мила.

– Помоги мне.

– Как?

И Светочка рассказала. Она все продумала. Сняла квартиру на чужое имя и сегодня же туда переедет. Адреса никому не скажет, затеряться в многомиллионном городе просто, Николай ее не найдет.

– А работа? – спросила Мила.

– Уволилась.

– Жить на что будешь? – поинтересовалась Шабанова.

Светочка засмеялась.

– Позаимствовала кое-что у нашего «святого», думаю, лет на пять хватит, а там опять устроюсь. Стоматологи никогда не останутся без работы.

– Украла! – ужаснулась Мила. – У «святого отца»!

– Свое взяла, – отрезала Света, – не всю кубышку утащила, только пятьдесят тысяч.

– Не хватит на пять лет, – вздохнула Мила.

– Долларов, а не рублей, – пояснила Светочка.

Людмила замерла с раскрытым ртом.

– Иисус Христос, откуда у отца столько денег?

– От верблюда, – мрачно ответила подруга. – Мы в секту вступали и имущество отдавали? Только скажи спасибо, что институт за плечами и этому кровососу в качестве дойных коров подошли, а монахи на него кто квартиру, кто дачу, кто машину переписал.

– А убежище? – напомнила Мила.

Николай часто говорил об избранности «путников», пугал доверчивых людей вселенской катастрофой, атомной войной, невиданными пожарами и наводнениями.

– Но с нами, – вещал «святой отец», – ничего не случится, все спасемся в убежище.

На строительство этого мифического бункера и шли, по утверждению Николая, все средства. «Путники» ни разу не видели стройку: местонахождение ее, чтобы случайно не узнали враги, держалось в секрете. Сооружение возводили иностранные рабочие, не говорящие на русском языке.

Николай часто ездил инспектировать строительство и постоянно рассказывал о трудностях: то никак не получалась автономная электростанция, то возникали неприятности с отоплением…

– Нет никакого убежища, – сообщила Света. – Да очнись наконец и прекрати хотя бы пить эту гадость перед молениями.

– Как?

– Просто, прикрепи на булавке под платьем крепкий пакет и выливай туда.

Мила послушалась и тоже стала постепенно приходить в себя. Света же жила пока на положении «богородицы». Побег наметили дней за десять до родов.

– А вдруг не справишься одна с ребенком, – опасалась Мила, – я-то к тебе не приеду, могут проследить!

– Бабушка у меня есть, Марья Сергеевна, в Нагорье живет, никто про нее не знает. Когда обряд посвящения проходила – сказала, что родители умерли, никто о других родственниках и не спросил.

Мила внезапно сообразила, что почти все члены секты – люди одинокие. Сама она воспитывалась в детдоме, у Светы отец и мать погибли, у других тоже с родичами произошли какие-то несчастья. «Путники» оказались никому не нужны, никто не волновался об их судьбах: ни родители, ни супруги.

Побег удался. Роды приняла на дому знакомая врач-акушер. Девочка появилась на свет здоровенькой. Через три дня Света позвонила Миле, она прохрипела:

– Немедленно приезжай ко мне, пиши адрес.

Несмотря на позднее время, Людмила понеслась к подруге. Светочка металась в жару. Естественно, стоматолог не всегда может поставить правильный диагноз, но здесь сомнения отпали сразу – родильная горячка, по научному эклампсия. Очевидно, во время родов, происходящих дома, занесли инфекцию. Женщина умерла на следующий день уже в больнице.

Людмила организовала скромные похороны и, не устраивая никаких поминок, отправилась в Нагорье.

– Не могу оставить девочку у себя, – втолковывала Шабанова полубезумной Марье Сергеевне, – заберите Верочку, только знайте, Николай захочет ее найти, берегите пуще глаза.

Балабанова только кивала головой. Люда прожила у старушки неделю. На улицу не показывалась, отсиживалась в задней комнате. Из Москвы женщина вызвала бригаду мастеров, и изба украсилась железными решетками, стальной дверью и суперсовременным видеофоном.

На прощание Мила оставила крупную сумму денег.

– Уж простите, – говорила она старухе, – приезжать не смогу, может, потом, когда из секты сбежать сумею, но звонить стану.

Оставила она старухе на всякий пожарный случай и номер пейджера.

– В дом посторонних не пускайте, – наставляла Мила, – «путники» хитрые, Николай прикажет, кем хочешь прикинутся. А уж если все-таки придется с незнакомыми и общаться, постарайтесь в подмышку поглядеть, клеймо там смотрите.

Старуха во все глаза уставилась на «каинову печать» – небольшой черный треугольник с буквами П и И внутри.

– У всех наших такое, – пояснила Мила.

С перепугу Марья Сергеевна боялась даже вынести нежданную правнучку во двор. Но деревня не город, по Нагорью поползли слухи. Кто-то видел на веревке пеленки, кто-то слышал плач… А потом Верочка захворала, и пришлось звать доктора, тот сразу потребовал свидетельство о рождении и полис. Естественно, никаких документов не было.