Дарья Донцова - Контрольный поцелуй

Савостин, совершенно не понимая, что происходит, маленько прибалдел. Но тут в коридор вышла миловидная женщина лет сорока в фартуке. За ней приплыл чудесный запах жареного мяса.

– Кто это, Слав? – спросила она.

Савостин замялся, и я решила внести в ситуацию ясность:

– Сестра я им единственная, только меня не узнает, да и понятно, сама его еле-еле признала. Был худенький да маленький, а теперь закабанел. Старость-то не красит!

– А вы, часом, не ошиблись? – недоверчиво спросила женщина.

– Вот, – радостно сообщила я, подсовывая ей квитанцию из «Мосгорсправки», – гляньте, адреса-то не знаю, пришлось разыскивать, целых двадцать рублей отдала. Как в Москве все дорого! Поехала на проезд этот, а там бабка сюда отправила…

– Квартиру сдаю, – буркнул Сергей.

Его глаза лихорадочно перебегали с меня на женщину.

– Так что ж мы стоим в дверях, – приветливо улыбнулась хозяйка, – проходите.

Мы направились в кухню.

– Ты, Славик, говорил, что родственники умерли, – удивилась женщина.

– Да у меня, Иришка, и прямь почти никого не осталось, – промямлил Сергей.

– Чтой-то ты несешь, – возмутилась я, – а брательники, а Лизка с Катькой, а снохи – чем мы тебе не родня? Ишь какой, уехал в Москву да загордился! Ясное дело, деревенские уже не нужны! Ты вон сколько годов дома не казался! Меня вот не признал!..

– А вы откуда приехали? – поинтересовалась Ира.

– Деревня Рябиновка Тульской области, – пояснила я.

– Звать-то твою сестру как? – обратилась Ира к Сергею.

Тот опять почувствовал себя не в своей тарелке, но в мои планы не входило пока разоблачение самозванца.

– Анна Николаевна, мы свои ведь, Нюшей зовите, не привыкли мы к отчеству.

– Вы, Анечка, наверное, проголодались, – хлебосольно заметила Ира и наполнила тарелку удивительно вкусным мясом и картошкой.

Я принялась уничтожать угощенье, походя вываливая нехитрые новости. Лизка без мужа родила троих, Катька при супруге, но лучше б осталась одинокой. У нее семеро по лавкам, а хозяин пьет в темную голову. Зато у брательников полный порядок – оба работают фермерами, свиней разводят, и снохи попались работящие…

От обилия негаданных родственников у бедного Сергея Яковлевича небось голова пошла кругом, а я все сыпала и сыпала подробностями, без конца тормоша очумевшего мужика.

– Дом-то материн еще совсем хороший – помнишь, Славк, там сарай был кирпичный?

– Ну! – буркнул Савостин.

– Весь развалился, – радостно сообщила я, – а вот изба стоит, добрая, пятистенок, печка не дымит, и картошки можно хоть десять соток посадить. Вот из-за дома-то я и приехала. Мать померла, а мы, дети, наследники. У братьев и сеструх у всех по своему дому, да и у меня хороший сруб. Материн продать хотим. Но без Славы никак нельзя. Так что надо ему в Рябиновку ехать и с родными потолковать.

Выпалив последнюю фразу, я поняла, что доконала мужика вконец. Сейчас он постарается отправить куда-нибудь Иру и начнет выпроваживать меня по-быстрому. Так и вышло.

– Слушай, Ириш, – пробормотал Савостин, – сходи на угол, будь другом, купи бутылочку, выпьем за встречу.

Ира покорно убежала. Чтобы не дать Сергею расслабиться, я быстренько спросила:

– Слышь, Славик, а она в курсе, что ты сидел?

Савостин заскрипел зубами:

– Нет.

– А ты с ней по-честному жить собираешься или как с теми бабами? Ну, когда брачными аферами промышлял.

Савостин вылетел из-за стола и заорал:

– Слушай, Анька, убирайся назад в свой Зажопинск, никуда я не поеду. Делайте с домом что хотите, меня только не трогайте, столько лет не виделись, и еще век бы не встречаться. Хочешь, денег дам, только уматывай, пока Ира не вернулась, у вас своя жизнь, у меня моя.

Я посмотрела на его слегка порозовевшее лицо и с обидой сообщила:

– Не родственный ты, Славик, а куда же родимое пятно с подбородка дел? Свел, что ли?

Савостин затрясся от злости.

– Ну, говори, сколько тебе дать, чтобы отвязалась?

Отлично, клиент дозрел, и мы одни. Я посмотрела на него и совершенно другим тоном, голосом человека, который полжизни объяснял людям лексику и фразеологию иностранных языков, произнесла:

– Договориться мы, Сергей Яковлевич, безусловно, попробуем, надеюсь, что достигнем консенсуса, но деньги мне не нужны.

Даже если бы с потолка вдруг хлынул внезапно золотой дождь, Савостин не удивился бы больше. Рот мужика уехал в сторону, словно каретка пишущей машинки, глаза почти вывалились из орбит.

– Вы кто? – только и сумел выговорить он.

– Сестричка, Анна Николаевна, из деревеньки Рябиновки, – ухмыльнулась я, – а где, кстати, ваша родина, знаете, Славик?

Савостин молчал.

– Не знаете, – констатировала я, – а родственники-то живы? Не боитесь, что вот так, не ровен час, прибудут в гости с гостинцами? Если уж, господин Савостин, вы решились поменяться судьбой с Расторгуевым, то хотя бы уточнили кое-какие биографические данные для порядка. А то может случиться конфуз!

Но многократно сидевший Савостин уже успел прийти в себя и спокойно осведомился:

– Так что хотите за молчание?

– Всего лишь имя, фамилию и адрес человека, который попросил вас с Котэ Джапаридзе отправить в «Милосердие» девочку полутора лет.

Сергей Яковлевич помолчал секунду и сказал:

– А зачем вам?

– Ну, господин Савостин, это не разговор! Время идет, сейчас явится Ира, то-то она обрадуется, узнав правду. Ведь кругом тридцать восьмая получается! Если вы Расторгуев, значит, брачный аферист, а если Савостин – то вор-рецидивист, к тому же не отмотавший срок до конца!

На лице собеседника нехорошо заходили желваки. Я поспешила заметить:

– Надеюсь, понимаете, что пришла на встречу не одна? Меня ждут внизу.

Сергей тяжело вздохнул:

– Да вот хотел знакомому помочь.

Оказывается, к нему с просьбой обратился Котэ. У того есть довольно хороший приятель, тоже когда-то сидевший, – Алексей Лесников. Правда, попал Леша в тюрьму только один раз, потом взялся за ум и сейчас занимается коммерческой деятельностью – конфетами торгует. У него завязался роман с молодой женщиной, а у той – дочка Оля от другого мужика.

Лесникову не захотелось кормить чужого приблудыша, вот он и придумал целое дело. Отправил любовницу отдыхать, а сам обратился к Котэ с просьбой увезти девчонку. Убивать ребенка он не собирался, а просто деть куда подальше, чтоб под ногами не путалась. Матери Алексей скажет, что Оля скоропостижно умерла.

Котэ был чем-то обязан Лесникову и взялся помочь. Он тоже не хотел убивать ни в чем не повинного ребенка и, вспомнив про Жанну, нагрузил Сергея этой проблемой. Так Оля оказалась в «Милосердии».

– Узнайте адрес Лесникова, – велела я.

Сергей быстро сообщил:

– Волгоградская улица, семнадцать, туда за девчонкой сам ездил, а зачем она вам?