Дарья Донцова - Кекс в большом городе

Луиза послушала Нату. Семен, так звали ее нового знакомого, предстал пред очи жены Андрея, а та, угощая парня ужином, ловко вытянула из него биографию: украинец, явился в Москву на заработки, ни жилплощади, ни хорошей профессии не имеет, полученные копейки отправляет на родину, там их ждут мама и пять маленьких сестер, у которых нет отца.

– Нам такой вариант не подходит, – подвела итог Ната, когда пьяный от непривычно сытой еды Семен ушел, – ему надо в Москве зацепиться, вот он и ищет дуру. Впрочем, если он тебе по вкусу пришелся, то пожалуйста, станешь батрачить на новых родственников. Сестрички-то живо в Москву переберутся, в твоей комнатке поселятся!

Луиза понуро молчала, у нее хватило сообразительности понять: Ната говорит разумные вещи, связывать судьбу с нищим юношей, вынужденным тащить на плечах кучу прихлебателей, не слишком разумно.

– Скажи спасибо, что у тебя я есть, – завершила беседу Наташа, – сделай одолжение, показывай впредь мне своих кавалеров, а то мигом обманут, останешься без комнаты, придется в Буркино возвращаться.

Луиза вздрогнула. В Буркино? Страшнее перспективы не могло быть! Может, Наташа права? Решив поверить сестре, Луиза продемонстрировала той следующего ухажера, с которым тоже познакомилась на улице, и опять вышел облом, правда, на этот раз кавалер оказался москвичом с собственной квартирой, но он был вдовцом с тремя крошечными детьми на руках, ясное дело, такому требовалась бесплатная домработница и нянька.

Шло время, хороший, богатый жених не появлялся, Наташа откровенно эксплуатировала сестру, взвалив на нее все хозяйство. Ната начала раздражать Луизу, младшая хотела избавиться от старшей, зажить собственной жизнью, ей стало казаться, что торговля сосисками у метро дело куда более веселое, чем возня тряпкой по чужим полам. У подземки было много ларьков, в каждом сидят люди, можно найти себе друзей. А еще Луизу напрягал Андрей. Нет, он вел себя корректно, к родственнице жены не приставал, никаких сальных намеков не делал, рук не распускал. Еремин не пил, не дрался, он даже делал Луизе на день рождения подарки, но в быту Андрей частенько бывал невыносим.

Он патологически боялся заболеть. Сначала Луиза посмеивалась над его привычкой по сто раз на дню мыться, потом чистоплотность мужчины стала ее бесить. Вставая утром, Еремин надевал все свежее, пижаму, в которой провел одну ночь, он швырял в бачок грязного белья. Луиза, которой в обязанности вменялось стирать и гладить, только качала головой. Ну разве можно запачкать куртку и штаны, повалявшись на чистых простынях? Кстати, постельное белье Еремин велел менять ежедневно. Придя с работы, Андрей шел в ванную, почти час принимал душ, выходил в халате, а брюки и рубашка оказывались в грязном белье. Ладно бы он менял трусы с носками! Но нет, «освежалось» все. Но на этом переодевание не заканчивалось. Перед сном хозяин облачался в чистенькую пижаму, а «дневные шмотки» швырялись на стиральную машину.

Луизе самой не нравятся потные мужики в мятых сорочках, она считала, что представители сильного пола должны мыться чаще женщин, но чистоплотность Еремина была патологической, превосходила все разумные пределы. Он требовал стирать подушки, одеяла, обрабатывать хлоркой пол в прихожей и подошвы ботинок, чашки следовало ошпарить кипятком, тарелки замачивать в растворе горчицы, а унитаз дезинфицировать после каждого посещения. Впрочем, в квартире имелось два санузла. Одним пользовались Наташа, Луиза и гости, а другим только Андрей. Один раз кто-то из заглянувших на огонек друзей, не разобравшись в ситуации, вошел в хозяйский сортир, после ухода гостя Еремин устроил форменную истерику. На следующий день явились рабочие, которые установили новый толчок, врезали в дверь замок. Теперь, если в дом заявлялись посторонние, Андрей нервно говорил Луизе:

– Немедленно запри мой туалет.

Но самый ужас начинался, когда хозяин вдруг подхватывал насморк или кашель. Вот тут Наташа просто стояла на ушах. Муж валялся в кровати, врача вызывать он не разрешал, пил всякие лекарства, которые жена притаскивала из аптеки, и стонал:

– Господи, мне конец.

Луиза, подавая «умирающему» чай с лимоном, старательно скрывала ухмылку, но в один день ей стало противно: ну до какой же степени должен любить себя человек, чтобы так испугаться соплей!

А еще Андрей мог выскочить из своей комнаты почти голым и истерически заорать:

– Скорей посмотрите! У меня на плече белое пятно! Катастрофа!

К слову сказать, Ната никак не реагировала на закидоны мужа, просто купила ему семь халатов, столько же комплектов постельного белья и тьму рубашек вкупе с трусами и носками. Жена не возмущалась, когда к вечеру бачок с грязным бельем наполнялся до краев, да и по какой причине ей было негодовать? А вот Луиза, без конца стоящая у стиральной машины и гладильной доски, тихо злилась. Хорошо быть чистюлей, если тебя обслуживают наемные руки. Но если не обращать внимания на некоторые шероховатости, Еремины жили в принципе хорошо, в достатке, особо не ссорясь с домработницей. Только Луизе очень хотелось иметь свою семью, отдельную квартиру и много-много денег, а со временем девушка стала понимать: навряд ли ей удастся осуществить свои мечты, если работать всю жизнь поломойкой при более богатых и удачливых.

Выговорившись, Луиза замолчала, потом вдруг, сложив руки крестом на груди, закричала:

– Но теперь это все мое! Мое! Я богата! Могу делать что хочу!!!

В голосе женщины звучало такое торжество, такое счастье, что меня передернуло. Неужели Луиза столь страстно хотела материальных благ? Она же узнала о смерти сестры и зятя! Ее не волнует ничего, кроме богатства?

Очевидно, Луизе в голову внезапно пришли те же мысли, она захлопнула рот, потом растерянно попросила:

– Посиди тут пару минут, деньги взять надо, куча средств понадобится.

Я кивнула, говорить не было сил, да и что тут скажешь?

Луиза резво убежала в глубь необъятных апартаментов, я осталась в одиночестве, в голову полезли разные темные мысли.

Я столкнулась с Наташей в бараке, довезла Еремину до Москвы, услышала рассказ про пропавшую сестру и мать-алкоголичку. Но сейчас выясняется, что, похоже, ни капли правды в той истории не было. Зачем Наташа соврала мне? Отчего просто не сказала: «Извините, но я ничего не слышала о женщине по имени Валерия Квашня»?

С какой стати ей пришло в голову нафантазировать неизвестно что?

Минуточку: если Валерия Квашня не сестра Наты, то что делала Еремина в бараке и почему она там была прописана? Она ведь жила с детства в Москве, вместе с отцом и мачехой. И потом, вот странность, и Наташа, и Андрей, с виду молодые, здоровые, умирают в одночасье. Кстати, Еремина сообщила мне, что супруг намного ее старше, так сказать, покрытый опятами пень, но мне хозяин фирмы не показался старикашкой. Допустим, он следил за собой, сейчас мужчины охотно пользуются новейшими разработками косметологов, пусть даже сделал круговую подтяжку лица, но задор в глазах не натянуть!