Мария Лаговая - Говори, никто не услышит

Да вот так, милая Ника. Разве мало в жизни вопросов без ответов? Вот откуда труп на брандмауэре?

«О чём думаешь?»

Ника заорала от неожиданности. Абр!!

– Сейчас в твоем составе крови очень низкий уровень гормона серотонин. Поэтому ты такая грустная, – с сожалением в голосе констатировал он.

Верон усмехнулась. Перед ней стоял платиновый блондин с косой, заплетённой дугою вокруг головы, как у известной украинской женщины-политика. Ника молча кивнула Абру на висельника, в ответ он бросил взгляд через окно, где во двор, мигая огоньком, медленно въезжала милицейская машина.

Абр не мог сказать, кто это сделал, несмотря на попытки Вероники узнать правду. «Иначе меня покарают на тысячу лет», – невозмутимо отвечал он на все пытливые вопросы. «Хитрец! – думала про соседа Ника, – Зато проводку починил, и прокладку в кране поменял. Хоть какой-то толк от мужчины в доме». И посуду моет за них двоих. Это Веронику особенно подкупало.

Сегодня к Верон должна была заехать её хорошая подруга и большая любительница собак, чтобы вместе свести четвероного друга Ники с терьершей-невестой и её хозяйкой. Свахи познакомились на выставке миниатюрных пород, где Ники даже что-то выиграл. После ринга к Веронике и «собакомаме» подошла эффектная молодая женщина с милым нарядным существом на руках. Они разговорились, и новая знакомая пригласила Нику и собакомаму к себе в гости – обсудить перспективы по возможному разведению. Собакомама держала много разной живности, даже зарабатывала на этом небольшие деньги, но Никиным питомцем занималась для души. К Веронике она относилась как к дочери.

Ника сама не захотела жить с ней, она мечтала о своём уголке: чтобы много гостей и споры на кухне о смысле жизни. Собакомама, как могла, помогала: ходила вместе с ней по разного рода инстанциям, канючила, доказывала и настойчиво добивалась для Верон лучшего. Один вариант для переселения, который нашли по объявлениям, казался очень подходящим. Это была квартирка, переделанная из огромной коммуналки: с отдельным входом, в двадцать четыре квадратных метра общей площади. Но дело встало: для доплаты живых денег у Верон не хватало, а жить отдельно очень хотелось. Собакомама подобную сумму ссудить сразу не могла и обещала навести о квартире справки. Может, хозяева согласятся в рассрочку?

Собравшись, они выехали из города в полдень, чтобы успеть ко времени встречи. Ехать было недалеко, но по областной дороге пришлось двигаться медленно, по пути объезжая толстые, поломанные грозой, сучковатые ветки деревьев. Однако они не скучали, и подшучивали над терьером – расфуфыренный Ники сидел с важным видом на заднем сиденье: «Едет как жених на сватовство!» – смеялась собакомама, пока Ника настраивала свой слуховой аппарат для встречи.

По пути Верон успела прочитать газетную заметку об очередном случае догхантерства: подбросили отравленные куски мяса, да не куда-нибудь, а в Таврический сад. «Это какая глухая чёрствая душа должна быть у человека, чтобы такое сотворить своими руками!» – возмущалась собакомама.

Вероника всё ещё мечтала о своих несбыточных двадцати четырех метрах, когда они подъехали к большому частному владению за железной оградой. На крыльце их ждала хозяйка с «невестой» под мышкой. Гостей пригласили в дом. Обставлен он был с изысканным вкусом и восхищал своих нечастых посетителей сотворённым внутренним пространством из света, воздуха и предметов искусства.

Ника чувствовала, чего не хватает в пустынном доме – присутствия живых людей и детей. Он словно был лишён голоса – смеха, топота ног, лая потревоженной собаки, звонкого плача разбитой вазы, шелеста за занавесками, хлопанья дверей и бормотания стихов. Красивая молодая женщина проживала здесь своё одиночество, при вечно отсутствующем супруге-финансисте. После того, как выяснилось, что у него физически не может быть детей, он с головой ушёл в работу. «Ушёл, и до сих пор не вернулся», – с грустной улыбкой пошутила она.

«Да, да, мы, конечно, за десять лет попробовали всё, за границей лечились, я хотела усыновить, но муж против. Лучше тогда вдвоём, так он сказал. А я люблю его очень. Спорить не буду».

Однажды юная Лара, под влиянием эмоций, накупила ворох детских вещей и поехала в отделение Армии спасения, чтобы бесплатно отдать их нуждающимся. Ей казалось – она делает настоящее благое дело, и тяжелее, чем сумки со шмотками, сдавливало грудь чувство самодовольства. Но на пункте приема её никто не встречал с оркестром, около входа сидели на корточках два беспризорника.

Бабушка-вахтерша оживилась при виде гостьи: «Ой, спасибо, золотко! Какое всё красивое и новое! Дорогое, видать?» Окрыленная добрым словом, Лара в ответ распахнула душу: «Может, ещё чем помочь?»

«Да, вот тут пол надо вымыть», – тихо произнесла маленькая сухонькая женщина в очках, возникшая у неё за спиной. Лара онемела. Ей будто в глаза плюнули, промыли, прочистили, словно ёршиком, всё внутри и явили наружу – и гордыню, и самолюбие, и напускное геройство. Лара не нашлась, что ответить, пробормотала что-то на прощанье и поспешила уйти. Всю дорогу домой она как рыба ловила ртом воздух, словно пыталась найти хоть какие-то слова в своё лишь ей нужное оправдание. После последовали слёзы на груди у изумлённого мужа, нервный озноб и успокоительное, депрессия на месяц и приходящий психолог, далее много лет бесплодного ожидания в попытках зачать, опять терапия, и вот, наконец, четвероногое альтер-эго, малышка Дора.

Так они до сих пор существовали вместе: миниатюрная терьерша, красавица Лара и закрытый дом-музей, стерегущий её одиночество. «Как в сказке, будто мёртвая царевна в своих чертогах», – по дороге домой поделилась впечатлениями Вероника. Собакомама устало кивнула, она уезжала довольная – сватовство состоялось.

Виктор Павлович навестил Веронику через неделю после первой встречи. Он пришёл подписать бумаги в установленное посредством телефонных сообщений время. Было начало восьмого вечера, когда он «позвонил» в Вероникину дверь. На кухне и в комнате замигали лампочки, которые заменяли входной звонок. Открыла ему Надя, и проводила на кухню, где сидела Ника. Виктор Павлович попросил стакан воды.

– Может, чаю? – вежливо предложила Надя.

– Пожалуй, спасибо, – согласился он.

Перед встречей Виктор обошёл всех немногочисленных жильцов этого старого дома. Он чертовски устал за весь день, и в присутствии девчонок, мог немного расслабиться. Пока закипал чайник, Виктор листал свою записную книжку, что-то отчёркивая ручкой.

«Так, сестра Айришата есть, баба Настя – вычеркиваю, мама с дочей, молодожены, йог. Кажись, все», – он, довольный, засунул блокнотик в карман рубашки.