Андрей Дрожжин - Одураченный случайностями (Борщ)

Больше про встречу я ничего придумать не успел.

Приехал я на полчаса раньше назначенного режиссером времени скорее всего по причине волнения. В качестве бонуса за это в кафе мне посчастливилось занять очень хороший столик у окна. Правда, довольно быстро я захотел пересесть, но все свободные места уже заняли одномоментно, словно по звонку, пришедшие на бизнес-ланч.

За столом напротив ел и сверлил меня взглядом очень неприятной наружности тип: невысокий, с маленькой круглой головкой, безобразного желто-соломенного цвета короткими по бокам, но длинными на макушке волосами, въедливыми редко моргающими голубыми глазками, маленьким, сродни всей голове, ротиком с тонкими губами и чуть вздернутым коротким носом. За манеру принимать пищу, то низко наклоняя голову к тарелке, то выпрямляясь и сопя, я прозвал изучающего меня Гусем. Пялится он не перестал даже когда к нему пришла и села рядом высокая, стройная девушка в миниюбке. Она появилась из-за моей спины, но, успев увидеть ее мельком и сбоку, я отметил, что она ко всему еще и симпатичная. После ее прихода пересаживаться, не смотря на слежку Гуся, уже не хотелось. К тому же, на другом месте солнце слепило бы в глаза, да и севший за соседний столик толстяк совершенно задвинул второй мой стул.

«Да, что ж Гусь на меня все смотрит-то?! – бесконечно переводя взгляд с ног на профиль девушки, думал я. – Такая краля к нему пришла, а он на меня пялится. Лучше бы почаще на нее смотрел и в тарелку поглядывал, – капли, вон, на рубашку летят. Зачем я так рано приехал? Режиссер наверняка вовремя не придет… Нет, ну правда, задолбал! Тоже что ли из этих, «одураченных»? Своего разглядел? Работает, видать, книжонка! А взгляд, как у следователя…»

К сожалению, я оказался прав, – режиссер опаздывал уже на десять минут. От Гуся только что ушла его красотка, а я уже устал крутить в руках «Одураченных случайностью», дабы приблизить момент своего спасения. И оно пришло внезапно. Гусь встал со своего места, бросил салфетку в пустую тарелку и подошел ко мне.

– Захар, – безмерно улыбаясь сказал он и протянул мне здороваться свою ладонь, как-то странно выгнув ее, словно показывал лежащее в ней удостоверение.

Даже оранжевое лоснящееся пятно борща на указательном пальце, хоть и смущало меня, но не вызывало такого неприятия, как эта вывернутая наизнанку ладонь. Режиссер словно специально демонстрировал мне ее, типа: «смотри, только палец испачкался, а остальное-то все чисто!»

«Странно, как это можно не заметить, что рука испачкана? – подумал я, разглядев подтек не только на пальце, но и на ладони. – Ладно не заметил, что рубашку на груди обкапал, но руку-то? И вывернул ее еще, как лягушка!»

Почему именно лягушка пришла мне в голову, – она, вроде, ничего не выворачивает, хотя я не знаток земноводных, может и выворачивает, – не понятно. Я нехотя, не отрывая взгляда от указательного пальца режиссера потянулся рукой к его руке, как вдруг он, ойкнув, отдернул свою и, вытерев ее о штанину, обнял мою ладонь в крепком рукопожатии.

– Вот теперь нормально, – кивнув, сказал режиссер, несколько запоздало резюмируя, что теперь его рука приведена в порядок.

– Андрей… – ответил я и не без труда вытащил из его хватки принадлежащую мне руку.

– А я за вами наблюдаю, – потряс чуть ли не перед самым моим носом вытертым пальцем новый знакомый.

– Зачем?

– Очень интересно! Вы знаете, это очень интересно наблюдать за другими людьми. Подмечать за ними чего-то…

– Да, за другими подмечать гораздо проще, чем за собой, – перебил его я и специально улыбнулся, чтобы правда сошла за шутку.

– Точно, точно! – мелко засмеялся Захар.

– За мной за сорок минут что-то интересное увиделось?

– Нет, – резко прервал смех режиссер. – Кроме этой дурацкой книги ничего.

– Что ж в ней дурацкого?

– Цвет и название, – без раздумий ответил Захар.

– Странное сочетание признаков дурацкой книги. Особенно учитывая содержание материала, – ответил я.

– Вы верите таким книгам?

– Я не читал ее. Вы просили меня быть с книгой, я взял специально эту, чтобы быть вами узнанным: в ней достаточно много страниц, обложка яркая, а название привлекает внимание.

– Вот именно на эти особенности и сделал акцент автор, – резюмировал Гусь, как заправский редактор. – А написана в ней, должно быть, полная чушь!

– Какие же книги вам нравятся?

– Где только правда.

– Да таких и нет! Даже автобиографии могут содержать недостоверные факты. Авторы всегда хотя бы немного преувеличивают, а проверить их, зачастую, невозможно… Вот может быть Федор Конюхов про себя ничего кроме правды не писал…

– Почему именно он? – задумчиво спросил режиссер.

– Ну, потому, что он человек глубоко верующий…

– Недостоверная информация, говорите… – еще более задумчиво произнес режиссер себе под нос. Похоже он меня уже не слушал.

– Захар, вы не режиссер, – сменил тему я, чтобы вывести его сначала из ступора, а потом и на «чистую воду».

– Да? – улыбнулся мой собеседник и внимательно посмотрел на меня. – А кто же тогда?

– Вы из органов.

– Да? Интересно! Из каких?

– Может сами расскажете, если уж я прав?

– Ну что ж… из каких не скажу, но из органов это точно. Давайте присядем и борща поедим.

«Режиссер» вывернутой ладонью указал мне на стул, с которого я поднялся, чтобы приветствовать его, а сам сел напротив, благо толстяк уже ушел и не мог помешать ему выдвинуть стул. Я сел, понимая, что уже начал подчиняться его указаниям. Настроение ухудшалось прямо на глазах.

– Борща? – спросил Захар.

– Вы же уже ели, – ответил я.

– А вы нет. И зря. Здесь отменный борщ. Я его очень люблю, поэтому съем еще тарелочку.

– Вторую? – бесцеремонно спросил я.

– А вы тоже наблюдательный! – ничуть не обидевшись, сказал Захар.

– Я же писатель…

– Нет, третью. Я еще до вашего прихода одну съел. Когда борщ, то я не беру второе, а съедаю несколько тарелок. За хорошим разговором до пяти штук! Так что… Так, – прервался на проходящего мимо официанта «режиссер», – нам два борща и две порции чесночных гренок. Что? А, да, ржаных, конечно.

Официант ушел, а мы стали рассматривать друг друга словно только увиделись. «Вот зверушка какая – пять порций! Буду-ка я называть тебя Борщ», – подумал я и первый отвел глаза.

– Я читал все ваши книги.

– Все? Зачем? Вам, любителю правды, они вряд ли подходят. В них одна выдумка.

– Не стану скрывать, – пришлось.

– А сами бы не стали?

– Сам?.. О, вот и борщ! Быстро работают, молодцы!

Официант поставил перед нами дымящиеся тарелки, пиалки с гренками, и пожелав приятного аппетита, удалился, помахивая подносом.

– Так что же с чтением без принуждения? – спросил я.