Светлана Подчасова - Наказание без преступления

– Нет, он сбежал. Уехал. Я упустил его, – понуро сообщил Ник.

За столом воцарилась напряженная тишина. Ее прервал Дэн:

– Обидно, что он не понесет справедливого наказания, но, по правде говоря, предъявить ему в качестве обвинения нечего. Разве что срыв представления. Коверные признались, что это Крук надоумил их учинить выходку с кошками и голубями. Подтвердить же его преступные намерения в отношении Моники практически невозможно. Даже доказав связь с Гайлом.

Увлеченные разговором детективы не заметили вздоха облегчения, вырвавшегося из груди их подруги.

– Можно было привлечь его за кражу птички, – Кир кивнул в сторону попугая. – Зачем он кстати его прихватил?

– Этому нет объяснения. Может из вредности, номер сорвать. Трио попугаев – звезды следующего сезона.

– Был бы дуэт,– предложил Ник. – Этот что-то не блещет сообразительностью.

– По правде говоря, он мало что умеет делать. Но он самый ценный из тройки.

– Как так? – удивился Ник.

– Дело в том, что двое других отказываются работать в его отсутствие. Поэтому ему и дали кличку «Шеф».

Сыщики с уважением взглянули на попугая. Тот с достоинством вскинул голову, предоставляя детективам любоваться его гордым профилем.

– А тебе как удалось завладеть похищенным, если разбойник скрылся? – обратился Дэн к Нику.

– Это презент, – загадочно улыбнулся Ник.

– Вечно ты все путаешь, – вмешалась в разговор Мадж. – Это называется не презент, а трофей.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Ник.

– Потому что это не безвозмездный дар, а почетная добыча, – с нажимом произнесла Мадж.

Ник хотел было возразить, но выразительный взгляд подруги, а также острый каблук, вонзившийся ему в ногу, заставили признать ошибку.

– Да-да. Этот трофей я добыл в нелегкой схватке. Я выхватил клетку из рук мошенника в последний момент, когда поезд уже тронулся, – согласился он.

Только теперь Кир с Дэном обратили внимание на молчавшую до этого времени Мадж. Они были так воодушевленны преследованием, что им не пришло в голову удивиться ее присутствию.

– Ты-то как оказалась на вокзале? – поинтересовался Кир.

– Совершенно случайно: передавала пирожки клиенту из другого города и натолкнулась на Ника, – сухо ответила девушка.

Чтобы отвлечь друзей от скользкой темы, Ник вернулся к разговору о происшествии в цирке:

– Главное, что Моника цела и невредима. Трейнер, небось, невообразимо рад.

– О, дрессировщик просто счастлив, – подтвердил Дэн.– Да и директор цирка в восторге от того, что все обошлось. Он безмерно благодарен и приглашает нас на первое представление нового сезона.

– Только на одно? Он нам личную ложу должен организовать за нашу работу, – возмутился Кир.

– Только подальше от оркестра, – сказал Ник и потер ухо.

Все рассмеялись.

– Дрессировщику в самом деле пришлось несладко. Ужасные кошки! Почему они так на него набросились? – спросил Ник.

– Валерьянка. Его одежда была пропитана этим запахом. Клоун полил весь его костюм настойкой.

– Да, ловко он все обтяпал. Все мелочи просчитал. И с голубями красиво получилось. В таланте постановщика ему не откажешь, – в голосе Ника звучали нотки восхищения.

– В каком таланте? Как ты можешь так говорить? Это же преступный талант, – возмутился Дэн.

– На такой талант всегда найдется другой – детективный. И угадайте, кто же им обладает? – провозгласил Кир, величественно откидываясь на спинку стула и обводя собеседников торжествующим взглядом.

Ник украдкой посмотрел на Мадж, она все так же сидела, чуть сутулясь, равнодушно уставившись в окно, и не собиралась принимать участия в полемике. Собственно, спорить было не о чем.

– Разумеется, это мы. Какие же мы все-таки молодцы, – продолжал самовосхваления Кир. – Мы раскрыли преступление еще до того, как оно свершилось. О, проницательные детективы. Славные борцы с преступностью. Такие великие сыщики не должны довольствоваться жидким чаем. Мы должны это отпраздновать.

Тут герои почувствовали, что порядком проголодались и решили отметить успех большой пиццей.

Кир оживленно замахал руками, чтобы сделать заказ.

Ждать пришлось недолго. Проворный официант принес ароматную пиццу и друзья с аппетитом накинулись на еду. После всех испытаний она показалась невыразимо вкусной.

Утолив голод, сыщики вернулись к беседе. Ник подробно рассказал, как он допрашивал попугаев, догонял вора, и как тот ускользнул у него из-под носа.

А Дэн с Киром поведали о том, что происходило в цирке после устроенного там бедлама. Когда удалось вывести публику, выгнать кошек, избавиться от голубей, утихомирить животных и призвать к порядку артистов и персонал, недосчитались клоуна и попугая. Гайл поспешил свалить всю вину на Крука, как главного злоумышленника. Впрочем, это звучало неубедительно, так как ничего толком объяснить он не мог. Директор был рад замять скандал и поспешил распустить всех по домам без дополнительного разбирательства.

– Послушай, – вдруг сказал Дэн, когда друзья, уже расплатившись, собирались уходить . – Допустим, платформу тебе сообщили попугаи. Но как ты собирался узнать мошенника? Вы же с ним никогда не встречались. Даже цирке, как оказалось, не знали его настоящего лица: он без клоунского грима никогда не появлялся, на работу с накладным носом устраивался. Я один его только видел без маскировки тогда в доме, но не признал. Он ведь и фигуру менял: по цирку всегда с толстинкой расхаживал.

Ник не знал, что ответить. Сказать правду о встрече в кафе значило сообщить друзьям то, что Мадж хотела скрыть. Никакой другой убедительной версии в голову детектива не приходило.

Неожиданно его выручил Кир.

– Это же элементарно, коллега, – вымолвил он, дожевывая последний кусок пиццы. – Его узнал бы любой. Он был с попугаем.

Происшествие в цирке вызвало огромный резонанс в прессе. Толпы журналистов осаждали агентство Деникир, пытаясь разузнать новые подробности дела. Корреспонденты Пен и Копен, пользуясь знакомством, взяли у сыщиков эксклюзивное интервью, убедив редактора, что оно непременно должно выйти в их рубрике, посвященной новостям культуры, а никак не в криминальной хронике. Статью сопровождал портрет Моники кисти Браша, на котором была изображена обезьяна, избежавшая похищения, на фоне ералаша, творящегося в цирке. Произведение было выполнено в излюбленном художником стиле кубофутуризма. По досадному недосмотру иллюстрация была опубликована вверх ногами. Собственно, кроме Браша этого никто не заметил, но автор был вне себя. Чтобы загладить вину, редакция пообещала устроить художнику персональную выставку, подготовке к которой он и посвящал все время.