Людмила Киндерская - Партия, дай порулить

Глафира с Вениамином тревожно переглянулись.

– Звонил Торопов, – Антон Семенович подошел к столу и задумчиво забросил в рот карамельку. – Мне нужно ехать, вы пока можете быть свободны.

– Ольга Петровна, – сказал он в аппарат селекторной связи, – вызовите мне, пожалуйста, моего водителя.

– А Руслан полчаса назад уехал по вашему поручению. Вместо Вениамина, – сказала секретарь. – Но можно попытаться вызвать шофера Похлебкина. Вдруг он уже освободился. Я сейчас же позвоню Илзе, секретарше Олега Витальевича, – зачем-то пояснила она, – и все устрою.

– Не нужно. Вызовите мне такси, – все так же отстраненно сказал Востриков.

– Да зачем такси? Антон Семенович, давайте я вас отвезу. Куда нужно? – засуетился Вениамин, пытаясь загладить свою вину.

После сегодняшней встречи с Селивановым, едва Глаша приняла душ и переоделась, они сразу помчались к Вострикову, страшно довольные собой. Они взахлеб рассказали ему о встрече с Артемом, выложили на стол диктофон и видеозапись. Неизвестно, что они ожидали услышать, может похвалу, может беспокойство по поводу того, что могло с ними случиться, не будь они такими умными и хитрыми, а может, чем черт не шутит, и восхищение.

Но все получилось совсем не так, как они думали. Руководитель партии устроил им выволочку с криками, руганью и даже оскорблениями. Пока Востриков ругался, Вениамин начал понимать, что они натворили. Ладно Глашка, но он-то! Неужели не понимал, что за такую самодеятельность по голове не погладят. Неужели не понимал, что политика – дело серьезное? А вот теперь его наказали – отстранили от выполнения прямых обязанностей. Слова: «Ключи от машины на стол» прозвучали для него, как приговор. Как же он теперь? Куда он без «Народной власти»?

Поэтому Вениамин сразу уцепился за шанс реабилитироваться:

– Поехали, Антон Семенович. Я мигом домчу.

– Ну ладно, давайте, юные следопыты, – со вздохом согласился Востриков.

Он плюхнулся на заднее сиденье машины, промокнул носовым платком затылок и вдруг сказал:

– Торопов сообщил, что полчаса назад Селиванов попытался убить некоего Михаила Клепикова.

Глаша подскочила на переднем сиденье и всем телом развернулась к Вострикову.

– Он не «некий»! Это к нему Артем приперся после того, как наезд совершил. И я Селиванову сказала, что Клепиков все помнит и в полиции может это подтвердить. Это же на диктофоне было.

– Да не тарахти ты, Радова. Дай подумать, – и Востриков уставился в окно.

Глаша обиженно замолчала, и дальнейший путь они проехали, думая каждый о своем.

Около дома Михаила творилось настоящее столпотворение. Вениамину пришлось искать место, где бы припарковать машину. Востриков с трудом протиснулся сквозь толпу зевак. Там он заметил нескольких представителей разных партий, кое с кем из них приходилось встречаться на дискуссионных площадках и ток-шоу.

– Привет, Семеныч. Что, приехал павшего соперника носком ботинка пнуть? – весело спросил один из членов правящей партии.

– Привет, Андрей Гаврилыч, – поздоровался Востриков, пожимая ему руку. – Так и ты, смотрю, за этим же сюда явился.

– Да брось, «Ориентация-Запад» нам не конкуренты. Это ваше с ними поле борьбы, – он хохотнул. – А это правда, что Селиванов кого-то замочить хотел?

– Понятия не имею. Мне позвонили, я сразу сюда, – пожал плечами Востриков. – А где Олег-то, не видел?

– Видел, вон перед камерой рисуется. Красава! – и Андрей Гаврилович подбородком указал на Похлебкина.

Тот стоял перед оператором и давал интервью:

– …и я сразу же приехал. Ну а как же?! Ведь эти люди рвутся к власти, а партии «Народная власть» совсем небезразлично, кто хочет править народом.

Журналистка в бейсболке, надетой козырьком назад, казалось, совсем его не слушает. Она дергала микрофоном и постоянно бросала взгляды на подъездную дверь. Вдруг та широко отворилась, одна из створок ударилась о косяк, и из парадной появилась целая делегация.

Первым вышел полицейский, следом за ним в наручниках вывели Селиванова. В ту же секунду, подобно рою пчел, летящему за маткой, к ним ринулась толпа молодых и не очень людей с микрофонами и камерами. Плотный мужчина в светлом костюме, обеими руками прижимающий к животу портфель, оказался в их окружении.

– Разрешите пройти! Меня зовут Борис Львович Голдберг. Я адвокат господина Селиванова, – завопил он.

Микрофоны, как по команде, повернулись к нему.

– Борис Львович, считаете ли вы, что арест господина Селиванова инспирирован конкурентами? – выкрикнула девица, которая минуту назад интервьюировала Похлебкина.

– Господин Голдберг! Каковы шансы на освобождение Артема Игоревича под залог? Возможен ли домашний арест? – поинтересовался высокий красавец с федерального канала.

– Обвинения против господина Селиванова абсурдны. Мы будем ходатайствовать о полном освобождении без всяких условий, – сказал Борис Львович, пробившись к своему подзащитному.

Полицейские растолкали толпу и сделали для подозреваемого «коридор», по которому тот прошел к уазику. Борис Львович семенил рядом, что-то нашептывая Селиванову на ухо. Тот слушал советы адвоката с отрешенным видом, около машины на секунду задержался, окинул зевак пустым взглядом, посмотрел вверх, тяжело вздохнул и полез в автомобиль.

«Рой» журналистов развернулся и «полетел» собирать информацию дальше. Интервью раздавали все: коммунисты и справедливороссы, единороссы и либералы, национал-патриоты и демократы.

Востриков выбрался из толпы и направился к кучкующимся «искровцам».

– Вот смотри, Сергей Ефимыч, ни «Возрождение», ни «Светлый путь», ни «Молодая гвардия», ни еще какой-нибудь другой наш офис здесь не присутствует. А ваши все тут как тут, только Сологубовой не хватает. Вы что, не работаете нигде? И прием не ведете?

– Мы все в «Искре» были, когда это произошло, – стал оправдываться Торопов. – Мы с Аллой сразу сюда, Глаша с Веней с вами приехали, а Татьяна Митрофановна в «Искре» осталась.

– У вас на все есть объяснение, как я погляжу, – сбавил тон Востриков. – Ладно. Проехали. Рассказывайте, откуда узнали, что произошло.

Аллочка провела руками по плотно облегающей блузке, пожала плечами:

– Дело в том, что я Мишу Клепикова очень хорошо знаю. Еще по молодости. И на днях была у него в гостях. Поэтому когда все случилось, он мне сразу позвонил.

– Ой, что-то ты мутишь, Кучинская. Вы у Торопова совсем от рук отбились. Рассказывай лучше все. Зачем ты поперлась к этому другу молодости? – Востриков снова разгорячился, но заметив, что на него стали обращать внимание зеваки, в конце предложения голос приглушил.

– Вы не волнуйтесь так. Я рассказываю. Несколько лет назад я встречалась с Селивановым, – продолжила Алла.