Ярослав Грибанов - Больной ублюдок и «Черный интернет»

Майклу было тяжко слушать Джейн и уж тем более думать о том, о чём она говорила. Он старался делать это изо всех сил, только для того, что бы оставаться мыслящим, живым человеком. Этот диалог спасал ему жизнь, не давал сойти с ума в темноте слипшегося времени. Всё равно, что она говорит, только бы продолжала. Но, тем не менее, основную суть он всё-таки уловил.

– Ты ведь не сама всё это придумала? А, девочка? Ты высказываешь свои мысли, но навеяны они кем-то другим. Может быть, это твой конспиролог так считает? Может, твой отец? Не важно. Важно то, что ты говоришь это мне, потому, что хочешь выговориться, а не потому, что я очень хотел бы обо всём этом узнать. Вот где твоя неправота. Ты, вероятно, считаешь, что если ты излагаешь такие мудрые рассуждения, то все, услышав их, встанут, как вкопанные, и скажут: «О, господи! Перед нами гений!» Наш пленитель сейчас спустится, развяжет нам руки и скажет: «Чёрт, если б я знал, с кем имею дело, вёл бы себя иначе! Простите, пожалуйста, мудрая госпожа! Вы помогли мне прозреть».

– Ты вообще слушал, о чём я говорила?

– Это ты не слышишь, о чём говорю я. Из темниц не выпускают за то, что ты, сидя в них, оказался прав. Если ты в темнице, то, значит, ты уже в чём-то прокололся. Ты не там шла, не с тем заговорила, не с тем начала общаться. Ты что-то не так сделала, и поэтому всё так вышло. Я говорю не о моральной правоте, а о причинах, которые привели тебя сюда. Подумай о них, а поскольку критерии правоты у всех разные, не питай пустых надежд. Если для тебя смысл жизни – накопление энергии, так начинай её накапливать, а не трать её на такой пустой трёп. И не ищи друзей среди тех, не жди милости от тех, кто тебя хоть раз пленил. Это психологический барьер между охотником и жертвой. Ты теперь жертва. Жертва может или убежать от охотника, или победить его, либо быть убитой. Никаких компромиссов.

– Господи боже! Откуда ты такой взялся? Да, я вообще не понимаю, что происходит, сказала, что думала, вот и всё! Эй! Майкл! Ты чего, помер? Майкл!

Это был самый длинный разговор Джейн и Майкла в темнице. Видимо, их беседы всё же не вдохновили тайного слушателя, и он что-то сделал с их питательным раствором. Сил говорить теперь вообще не хватало. Так, лишь на пару предложений в день. Со временем они привыкли друг к другу. Они научились чувствовать друг друга на расстоянии. Они, наверное, даже полюбили друг друга, как одно живое существо может любить другое живое за то, что оно просто существует рядом. Они оба были на грани.

Однажды Майкл почувствовал прилив сил, он стал просыпаться. Он чувствовал, когда ему начинали подавать питательный раствор, два раза в день. Он чувствовал, как его бренное тело наполняется чужеродной жидкостью, такой отвратной и такой необходимой, что он любил её и ненавидел одновременно. Изредка, при этом, где-то наверху он слышал тихий, едва заметный гул какого-то оборудования. Однако, теперь добавилось и ещё одно ощущение, старое и забытое. Он чувствовал возращение сил. Пользуясь случаем, Майкл старался размять свои мышцы, а заодно и настучать по своему маячку. Почему же он не срабатывает? Он должен завибрировать, когда сработает. Может сигнал не проходит? Может нужно активировать сигнал, когда слышен тихий гул? Что за бред? Просто не за что больше зацепиться, ведь это единственный звук, который слышен в этом месте, и то, различать его начинаешь не сразу. Теперь Майкл копил силы. За всё время, что он провёл в заключении, его отношение к жизни менялось от крайности к крайности. Среди гипотез о причине происшествия были такие топовые, как например: наказание за все грехи, подлая издёвка судьбы, испытание, которое нужно выдержать с честью… Он злился, молил о пощаде, затем снова злился. Он истёк всеми своими чувствами и мыслями, как пьяный рвотой. К сожалению, о чём бы он не думал его текущая ситуация не изменялась. Таким образом, родилась ещё одна, чисто майкловская оценка его положения – всё это просто очередной эпизод, а всё в этой жизни проходит, и даже если на этот раз вместе с очередным эпизодом пройдет и сама жизнь, ничего страшного – таково свойство жизни. Каждый её эпизод неминуемо сменяется последующим. Джейн тоже стала чувствовать себя гораздо лучше. Оценив всю ценность этого момента, она не стала обсуждать его вслух.

***

Прошло время. Четыре дня. Неожиданно перечень редких, уже привычных звуков пополнился целым рядом новых. Таких незнакомых в этом мире темницы и в то же время таких простых и понятных. Например, топот беготни, отголоски перепалок. Вскоре они разбавились глухими хлопками, пока где-то там, вдалеке, в другом, внешнем мире. Это было бы очень милой и забавной новинкой, если бы не одно волнующее обстоятельство – питательный раствор в этот день не подавался вообще.

Кстати о Майкле – сейчас это стало наиболее заметно. Он очень любит играть в худшего парня, чем он есть на самом деле. Вот она – одна из его настоящих скрытых натур. Всегда нарочно стараться быть брутальным и циничным. Больше всего теперь он хочет помочь маленькой романтичной девочке, незнакомке, лица которой он ни разу в жизни не видел. Звуков становилось всё больше. Теперь уже отчетливо можно было различить автоматные очереди. Спустя какое-то время начались взрывы. Видимо, у кого-то сдали нервы и в ход пошли минометы, может быть даже реактивные гранаты. Бой длился долго. Сложно сказать, сколько времени конкретно. В крови Майкла и Джейн закипал последний адреналин. В итоге, финальная канонада разверзлась где-то прямо у них над головами, а затем, последовал такой взрыв, что часть потолка рухнула, завалив половину их камеры. Проник губительный для слепых глаз свет. Этот свет застал врасплох связанных, худых и полуголых. Он должен был явить спасение, но пока что, значился гадким надругательством.

И вот, сидят они, как и сидели, прикованные к стенам, на полу разрушенной комнаты. С потолка свисает труп в тактической экипировке. Снова тишина, опять этот страх. Теперь к этим двум подонкам прибавилась ещё и очевидная смерть.

Время шло, по их души так никто и не пришёл. Всё замерло.

Со временем, под влиянием каких-то неведомых нам процессов, труп начал потихонечку сползать, а затем грохнулся, скатившись всего в полуметре от Майкла, он дотянулся своей связанной худой ногой до его амуниции. Со временем, путём титанических усилий, он достал оттуда крупный швейцарский ножик. За этим последовало не менее напряжённое высвобождение рук и всего остального. Люди бывают поразительно живучими. Такими, как сейчас Майкл. Такими, как сейчас Джейн.

***

Майклу удалось выползти наверх, сквозь обломки бетона, цепляясь за повисшие на арматуре ремешки амуниции. Ему повезло, что обвал потолка его не покалечил. Завалы приняли форму удобную для того, чтобы по ней карабкаться, такую обычно принимают разломанные бетонные плиты с торчащей арматурой, что служила теперь ступеньками. Здоровый человек мог бы подняться по таким руинам без помощи рук, а Майклу это стоило нечеловеческих усилий. Он оказался в комнате, обтянутой звукоизоляцией. Её потолок был так же частично обрушен, виднелось тёмно-синее небо на закате солнца. В состоянии аффекта Майкл не мог понять, где находится, и что это за место. В комнате была дверь, ведущая в коридор. Пройдя по коридору мимо запертых по обе стороны дверей, Майкл вышел в центральную – открытую. Его взгляду представилась не самая приятная, но всё же наиболее выгодная на данный момент картина. Полукруглое просторное помещение было усеяно трупами и фрагментами человеческих тел. Видимо, здесь было, что-то наподобие командного пункта. Большие плазмы и компьютеры были целы, а трупы людей находились в неестественных позах. Видимо здесь произошёл взрыв какого-то нового типа взрывчаток, поражающих только живую силу противника. Выгода ситуации заключалась в том, что никто не стрелял в Майкла и не пытался его схватить. Теряя сознание, он дошёл до одной из ближайших дверей, открыв её, вышел на длинную металлическую антресоль, оборудованную под крышей ангара с правой стороны. Отсюда открывалась картина недавнего боя в просторном зале ангара внизу. Там были: погрузчики, контейнеры, множество ящиков, служивших прикрытием обороняющихся. Этот ангар был пристройкой к бетонному трёхэтажному зданию, от которого и начиналась антресоль. Широкая роллета закрывала большой центральный вход наполовину, давая проникать последним лучам уходящего солнца.