София Ярыгина - Приключения Агриппины Петровны

Зина громко оправдывалась.

Из семейной перепалки Гриппе стало ясно, что они решили поклеить комнату новыми обоями и Зина нарезала несколько кусков обой, намазав их клеем, а Василий, её муж, стоя на спинке стула их, клеил сверху, при этом Зина сидела на стуле, удерживая баланс. Приклеивая очередную полоску обоев, Василий начал говорить жене, что она полоски делает всё короче и короче. Зина уверяла, что резала точно в размер, на что Василий сказал, что б она посмотрела внимательней, что Зина и сделала, встав со стула. Васёк грохнулся вместе со стулом, опрокинув клей.

– Вась, случайность ведь, – говорила Гриппа, – видишь, как Зина – то переживает и ухаживает за тобой.

– Во – во, не унимался Василий, только и получаешь внимание, когда почти что при смерти.

– Это кто при смерти-то!? – вскинулась Зина.

– А морально, ты Зин, не учитываешь, что убила. Встала со стула и не подумала, что я стою на спинке.

– Да ладно, Вась – вставила Гриппа – до свадьбы заживёт.

– Это до какой же свадьбы?

– До годовщины, Вась – уточнила Гриппа.

Василий почувствовал, что это самый благоприятный момент, чтобы вытащить из шкафчика, что висел от него по правую здоровую руку, бутылку с травяной настойкой на водке. Зина настойкой растирала колени осенью. Он потянулся и захватил рукой пузатую бутылку с настойкой.

– Полож на место – твердым голосом сказала Зина.

– Дык, Зинуль, стресс снять, под Гриппину кулебяку 50 грамм самый раз.

– Полож говорю, кулебяку и с чаем съедим.

Зина вплотную придвинулась к сидящему на стуле мужу и протянула руку, что бы отобрать бутылку, её объемная грудь уперлась в лицо Василию. Василий поднял руку с бутылкой вверх, Зина потянулась за рукой и потеряв равновесие всем телом навалилась на Василия. Стул с грохотом опрокинулся, бутылка покатилась по полу.

– Ой, сейчас задохнусь под тобой, смерти моей хочешь, – орал Василий, пыхтя, выбираясь из-под Зины.

– А что ж ты не задыхаешься, подо мной в другом деле?

– Зинуль, дык это не тот случай.

– Давайте уже чаю попьем с кулебякой, пока вы тут еще что-нибудь не перевернули – сказала Гриппа.

Зина выдвинула стол на середину комнаты, расставила чашки, достав абрикосовое варенье и посмотрев на банку, сказала.

– Вот дети принесли, наконец-то сами что-то начали заготавливать.

– А то всё мам да мам.

За чаем Гриппа рассказала про своих гостей и про вечеринку, и про то, что она надеется на их участие в сцене, добавив, что выступление платное. Васёк сразу оживился.

– И сколько платят?

– А что ты забеспокоился – вскинулась Зина.

– Ты Гриппа финансовые вопросы со мной решай.

– Значит, договорились – сказала Гриппа, вечером вас жду на репетицию.

Уходя от Зины, Гриппа завернула в дом творчества, который стоял на той же улице, где жила Зина. Директор Ольга Ивановна, была одной из подруг Гриппы. По телефону Гриппа договорилась о встрече. Пройдя через фойе, украшенное картинами, занимающимися в кружках живописи, Гриппа вошла в комнату, где висели всякие костюмы. Ольга Ивановна поджидала Гриппу.

– Вот посмотри эти сарафаны, их недавно отшили. Они разные по длине и фасону.

Гриппа перебирала висящие на вешалке сарафаны.

– Какая красота! – воскликнула Гриппа.

Сарафаны были красные, бирюзовые и зелёные. На всех была отделка вышитой бейкой, к ним прикладывались белые блузки с широкими рукавами, на рукавах поперёк пришита расшитая бейка. Гриппа померила бирюзовый сарафан и надела на голову расшитый бисером кокошник, на лоб спустилась бахрома из бисера, это было очень красиво. Гриппа с восхищением крутилась около зеркала.

– А ты посмотри, какие мы сшили костюмы зайчика и медведя – сказала Ольга, вытащив из сундука стоящего около стены, костюмы. Гриппа потрогала мех, из которого были сшиты костюмы.

– Замечательное качество – одобрила Гриппа.

Сложив костюмы в пакеты, вызвала такси.

Машина подъехала быстро и, заверив Ольгу, что через два вернёт костюмы, Гриппа уехала.

Вечером народ стал стекаться на репетицию. Когда стали петь песни, появились зрители из отдыхающих у Гриппы, они даже хлопали и было видно, что их одобрение и интерес вдохновлял и репетирующихся. Перейдя к танцам, стало очевидным, что веранда для действий не подходит.

– Может на газоне будем, а вокруг столики из беседок вытащим со стульями – предложила Дуся.

– Так мы весь газон вытопчем – деловито заметила Карли.

– А может мы газон-то закроем вон, Грипп, у тебя за флюгером щиты деревянные без дела лежат, и сделаем из них такой – вот подиум – и Зина размахнула руками вправо и влево в стороны газона.

Деревянные щиты у Гриппы остались после строительства дома, думала пригодятся, но они до сих пор были не востребованы и она уже давала объявление об их продаже.

– Ну ладно, давайте мужики, тащите их на газон – скомандовала Гриппа.

Уложив щиты, оказалось, что их явно мало для импровизированного подиума.

Тогда Василий, Зинин муж, предложил по – быстренькому сбить из досок не хватающие несколько метров. Доски взяли у Гриппы, а бруски принёс сосед, что яблоки у Гриппы хранил. Недостающие метры подиума были сбиты. Репетировали танцы уже при свете фонарей. Отдыхающие пускались в пляс вместе с артистами. Вечер получился весёлым. Разобрав костюмы, домашние артисты стали ждать вечера следующего дня, на который был назначен их дебют.

К обеду вернулись гости из поездки в заповедник. По их лицам было видно, что заповедник произвел на них впечатление.

Рассаживаясь за столом веранды, Жюль подождал пока сядет Гриппа и свой стул поставил рядом с ней. Это перемещение Жюля не от кого не укрылось, а Генка даже позволил себе понимающе ухмыльнуться. Гриппа одарила Жюля немигающим, чарующим взглядом. Глаза Жюля вспыхнули. Надо сказать, что глаза у Жюля были на редкость очень выразительные, все, что происходило у него внутри, выражалось во взгляде. Скрыть ему что-либо было просто невозможно, глаза выдали бы его сразу. Жюль знал английский и Гриппа могла с ним обмениваться примитивными фразами. Её обучение английскому продолжалось, но свободно говорить на этом языке, она ещё не могла.

– Какая у вас огромная территория, мы облетали заповедник на вертолёте. Видели стадо диких кабанов и даже бурого медведя, как-то было удивительно смотреть на зверей не в вольерах зоопарка, а просто в природе.

– А цены у вас какие! Вот бы у нас так. Всё дёшево. – Продолжил Генка.

– Хм, – про себя подумала Гриппа, дёшево, конечно при таком то курсе рубля к евро.

Послышались звуки музыки с набережной, музыка была в стиле кантри и блюграсс. Играла небольшая группа музыкантов, состоящая из девушки, играющей на скрипке, парня с банджо и одного гитариста. Они играли уже третий вечер, собирая небольшую толпу слушателей. Лорен, услышав звуки банджо, вскочила, захлопала в ладоши и что-то лопоча на французском, стала тащить Генку на набережную. Генка, как медведь нехотя и медленно двинулся за Лорен. Лорен, шлёпая босыми ногами, опередив Генку, подлетела к играющим и стала что-то им говорить на английском. Девушка со скрипкой, по-видимому, хорошо понимала, что говорила Лорен и переводила своим друзьям. Лорен взяла микрофон и запела под аккомпанемент банджо, скрипки и гитары. Она, казалось, никого не видела перед собой, отдаваясь ритму музыки и своей внутренней фантазии. Генка вернулся на веранду и, взяв стул, понёс его на набережную. Сев напротив поющей Лорен он, скрестив руки на груди молча слушал. Вся компания вышла на набережную посмотреть на исполнителей.