Александр Степанятов - Кто-то должен быть лохом

Вопрос: За все время, что вы с ней знакомы, она приезжала за вами на постоянной машине? Или может быть она звонила куда-то? Называла какие-то имена?

Ответ: Да нет. Всегда на такси приезжала. А про звонки я не помню. Столько времени прошло. Да. Когда в последний раз ехали, ей кто-то позвонил. Только она не разговаривала. Говорила, «Ага. Ага. Хорошо», и ещё эта финтифлюшка на телефоне у неё болталась и красным так мигала все время. А я вообще не выношу, когда что-то мигает.

Вот здесь я вздрогнул. Каким красным? Я дарил ей с зелёным. Я башку под топор положу, но бельчонок был с зелёным огоньком. Взбудораженный, я стал читать дальше.

Вопрос: При очной ставке, вы сможете опознать Олесю Белорад и нотариуса, Ивана Комелькова?

Ответ: Знаете, по фамилии не скажу, не знаю, а на лицо так пожалуйста. Чего мне скрывать-то.

Допрос был проведен с 09:04 до 10:16 09.06.2014 г.

Дальше шли фамилии и подписи.

Я взял второй лист. Пропустив заголовки стал бегло смотреть вопрос, ответ.

Олеся от всего отрекалась, согласившись только со своим именем фамилией и отчеством.

Меня больше всего интересовала дата: седьмого мая. Ниже, еще ниже, вот нашёл.

Вопрос: – Расскажите где вы были с девяти часов утра до двенадцати часов дня, седьмого мая, две тысячи, четырнадцатого года?

Ответ: – В этот день, в шесть часов утра, за мной приехал мой друг Сергей и мы на мотоцикле уехали за город, праздновать его день рождения.

Вопрос: – Как фамилия вашего друга?

– Я не знаю. Как-то не интересовалась. Но там на речке, были его знакомые. Одного называли Шмель. Да Шмель, я запомнила. Потом они уехали.

Вопрос: – Вы можете назвать свидетелей вашего отъезда, кроме вашего друга.

Ответ: – Нет. Это было рано утром.

Вопрос: – Может быть вы запомнили номер или марку мотоцикла?

Ответ: – Нет конечно, я в этом не разбираюсь.

Так, дальше не интересно. Я быстро пробегал глазами по тексту, стараясь не упустить главного. Не то. Это опять про Анну Леонидовну. Вот.

Вопрос: – В каких отношениях вы находитесь с Иваном Комельковым.

Ответ: – Я не знаю этого человека и никогда и не где его не видела.

Вопрос: – Как вы объясните, что есть видеозаписи, где вы, видны с ним в очень дружественной, атмосфере? А где то, может даже и больше? Так же, нами установлены два свидетеля, которые подтверждают, что видели вас вместе с гражданином Комельковым в номере № 305, Отеля «Орион»?

– Я вам повторяю. Никакого Комелькова я не знаю, и никогда не была, в этой гостинице. Я даже не знаю где она находится…

Ниже было написано:

Допрос прерван из-за нервного срыва.

В графе подпись, расписался только Лунин. Олесиной подписи не было.

Я поднял глаза на Вику.

– Прочел, давай сюда. – Она протянула руку.

Я молча передал ей бумаги. В голове крутилась жуткое дерьмо. Я уже хотел сказать Вике, что все это туфта. Что она была со мной седьмого мая, и мы ели уху, там на «бугорках». И Вика знала это место, но что-то меня остановило. Вика торжествующе убрала бумаги в сумку, взяла свой смартфон и потыкав пальчиком с перламутровым ноготком, повернула ко мне экраном.

– Только просмотр. – Сказала она. – Я скачала втихаря.

На экране полу боком сидела какая-то женщина в жилетке и с идиотским беретом на голове. Судя по обстановке на заднем плане, это был банк. А может у нотариуса? Напротив, тетки сидела Олеся и по очереди, подкладывала ей какие-то бумаги, которая та подписывала. Камера стояла невысоко, и я отчетливо видел Олесю. Отрубите мне голову, но это была она. Легкий белый пиджак, в котором она была со мной в кафе. Её очки. Родинка висюлька на шее. Её телефон лежал рядом на столе и на тонкой леске я увидел брелок белочки, который сам ей подарил.

Вика убрала телефон. – Вот так Серёжа. – Сказала она. – Все бабы стервы. Ещё и тебя приплела, чтобы алиби себе сделать. Думала, любовь поможет. Там ещё протоколы очной ставки были, но я подумала тебе это не надо.

Я смотрел на Вику и думал, что почему-то в стерву превратилась она. Я посмотрел на чашку чая стоявшую возле меня на блюдечке. Даже не заметил, когда её принесли и когда я его выпил. Опять посмотрел на Вику. – И как, эта тётка её опознала?

– Конечно. – Она стряхнула пепел, прямо на морду Скифа. – Даже без сомнений.

«Даже так». – Подумал я. – Но все равно, где-то что-то не так. Я не хотел говорить ей о своих подозрениях. Мало ли что. Возьмет и разнесет дальше, по своей конторе. А мне надо было сначала убедится.

– Ну, ты доволен? – Она потушила сигарету в пепельнице, сделанной в форме Скифа, с головой льва.

– Угу. – У меня в голове была каша и мне нужна была разрядка. – Ты извини Вика. Спасибо тебе. – Я вытащил из кармана «пятихатку» и бросив на стол вышел из подвала. Вдохнув воздуха, завел свой байк и рванув с места поехал домой. Я уже знал, что делать. Только еще не знал с чего начать. На перекрестке мелькнул алкомаркет. Я остановился и зашел во внутрь. Долго рассматривал красивые этикетки и остановился на «Nucky Thompson». Пашка говорил, что от него башка утром не болит. А выпить мне сейчас было не обходимо. Выпить и подумать, что делать дальше? Когда я зашёл домой, позвонил Пашка и сказал, что ему звонили с госреестра. И что бы я был в Агапке к девяти часам утра. Там комиссия будет дома в деревне смотреть. Сказали, что деревню снесут для постройки новых очистных сооружений. А всем владельцам выдадут компенсацию.

– Заодно и деньги за машину заберешь. – Напомнил Пашка.

– С паршивой овцы, хоть шерсти клок. – Сказал я. – Хорошо постараюсь.

В эту ночь, спал я плохо. То ли от нервного состояния, то ли от выпитого виски. Снилось, что горит дедовский дом. Я бегаю перед ним по деревенской дороге, хочу кричать, чтобы пришли на помощь. Но из горла выходил только хрип. Я размахивал руками и думал, что вот сейчас кто-нибудь придет мне на помощь, но вокруг никого не было. Я крутил головой, а огня становилось все больше и больше. Я хрипел и тащил ведро с водой, из колодца. А когда вытащил, то в руках у меня оказались наушники, которые подарила Олеся. Я проснулся, судорожно заглатывая воздух. Во рту был сушняк, а простынь которой я обычно укрывался, была скручена в жгут вокруг левой ноги. Напившись воды, я опять завалился на диван. Но сна уже не было. Только закрою глаза и сразу появлялось пламя. За окном, уже зачирикали птицы. Я посмотрел на часы и сел. Время было около шести и ложится уже было бессмысленно. Когда умывался, прокручивал в голове всё, что наметил на сегодняшний день.

Что у меня есть? Это то, что Олеся седьмого мая была со мной. Это факт. Второе, брелок с красным сигналом. Я дарил с зелёным и это тоже факт. Третье, есть какой-то нотариус Комельков и он сто процентов, знает больше. Но, как я понял из вчерашних воспоминаний, начинать нужно с брелока.