Александр Степанятов - Кто-то должен быть лохом

– Сука. – Сплюнул я. – Не угоришь, так от вони сдохнешь.

Я взял с пола, два оставшихся жгута газеты и подойдя к двери зажег один из них, сунул его в проем. В глубину вел тоннель с деревянными стенами и таким же полом. Все было в паутине и каких – то грибковых разводах с засохшей плесенью.

– Что ты тут дед намутил? – Я пролез метров на пять вперед и заметил, прибитую к стене, ржавую консервную банку, из которой торчал довольно крупный огарок, старой ссохшейся свечи. Я сразу поднес к ней догорающий кусок газеты. Свеча загорелась. Как и много лет назад, она работала превосходно. Я бросил тлевшую газету и затоптал её кроссовком. Дышать было тяжело. Спертый, тухлый воздух, вперемешку с газетной гарью, отравлял легкие. Тоннель был узкий, сантиметров семьдесят шириной и высотой метра полтора он был прямой, как стрела. Пройдя ещё метров десять, я увидел вторую свечку в такой же ржавой банке. Я зажег её от своей, и пошел дальше. Не успел я подумать, как тоннель закончился поворотом влево. Я остановился и сунув туда руку со свечой, заглянул за угол. Там, метра через два я увидел какое-то помещение. Осторожно прошел дальше и оказался в комнате, примерно такой же, как и подвал. Но что я здесь увидел! Вдоль стен, стояли деревянные стеллажи, набитые продуктами и всяким хламом. Банки с тушёнкой. Обмазанные, уже почерневшим солидолом, они стояли ровными рядами в двух ящиках. Сгущённое молоко. Я взял одну банку и полинявшая бело-синяя этикетка, легко отделилась от металла и осталась у меня в руке. На стене висела керосиновая лампа. Я снял стеклянный колпак и поднес свечу. Бесполезно. Видно керосин давно выветрился. Я поднес свечу к другому стеллажу. Четыре ящика с водкой. Вытащив пыльную бутылку с заржавевшей крышкой, посмотрел на этикетку. «Сибирская». В другом ящике была «Старка». Прямо передо мной стояла швейная машинка «Зингер». Помню, после смерти бабушки, мама искала её, и жаловалась отцу, что дед её пропил. А он оказывается, все стаскивал сюда. К войне готовился. На полу стояли две алюминиевые фляги. Я поставил свечу на стеллаж и щелкнув запором, открыл одну из них. Герметичная крышка поднялась с хлюпаньем и треском, и в нос ударил терпкий запах сивухи.

– Вот это да!!!. – Прошептал я. – Да здесь сорок литров, настоявшегося самогона.

Открыл вторую флягу, но там оказалось подсолнечное масло. Да, дед был не подарок. Вот почему он никого в подвал не пускал. Все здесь было в густой паутине. Я ещё раз огляделся, и в дальнем углу за картонной коробкой на стеллаже, увидел какой-то выступ в потолке. Поднялся на нижнюю полку стеллажа, боясь, что она от старости сломается и скинул коробку на пол. Из неё посыпались пожелтевшие пачки сигарет «Прима». Я перевел взгляд на потолок. Есть. Коробка закрывала деревянный люк в потолке. Уже не останавливаясь, я залез на стеллаж, и встав на колени, уперся спиной в люк и стал выпрямляться. И люк поддался. Заскрипел. На меня посыпался мусор, но я напрягся ещё сильнее. Там, наверху что-то загремело. Что-то упало. Скрипело и визжало. Я, не останавливаясь и напрягаясь сквозь боль в плече, стал помогать руками и люк полностью открылся. Я дышал. Я дышал чистым, гаражным воздухом, пропитанным бензином и маслом. Но он был в тысячи раз лучше того, который сейчас был у меня под ногами. Затушив свечу, я стоял на коленях на стеллаже, а мои плечи были на уровне пола гаража. Надо мной, с крышки люка, упиравшегося мне на затылок, свисали куски старого, рваного линолеума, которым был устелен пол гаража. Я смотрел, в проблески уходящего дня, свет которого проникал в щели ворот и думал, что, если бы машина стояла здесь, я бы ни за что отсюда не вылез бы. Вот дед, ты учудил. Тебя уже нет, а своим тоннелем, ты спас жизнь своему внуку. Я вылез наружу и подойдя к воротам, через всевозможные щели, стал осторожно осматривать двор. Было еще светло и судя по времени, часов пять или шесть вечера. Часы я не носил, благоразумно пользуясь смартфоном. Это сколько же я провалялся в подвале?

Кусок двора, который я отсюда видел, был пустой. Моего байка я тоже не увидел, хотя оставил его возле крыльца, а крыльцо отсюда хорошо просматривалось. Я простоял около десяти минут, но никаких признаков жизни не обнаружил. Я вернулся вглубь гаража и взяв со стола старую кривую монтировку, вернулся к воротам. Дверь ворот была закрыта на засов изнутри гаража, а дверь в одной из створок ворот, была закрыта на замок снаружи. Я аккуратно, стараясь не шуметь, вытащил засов и открыв дверь, вышел наружу. Монтировку я держал на готове и пробил бы башку любому, кто бы сейчас передо мной не появился. Но во дворе никого не было. Я прошел в сад и то же никого не нашел. А когда возвращался, в приоткрытой двери сарая, увидел корму своего байка.

– И кто тебя сюда засунул? – Спросил я его.

Я обошел весь дом, но никого не обнаружил. Выйдя на улицу, вытащил ведро воды из колодца и долго, с наслаждением пил. Ополоснувшись и смыв с себя всю подвальную заразу вылил ведро воды на голову. Стало намного легче. Но левое плечо не успокаивалось, саднило где-то сзади. Я осторожно обследовал его рукой, стараясь прикасаться потихоньку и набрав в ладонь воды, аккуратно сполоснул ссадину. Потом зашел в дом и заперев входную дверь на крюк, спустился в подвал. Снова лезть в тоннель не хотелось, но там осталась вторая свеча, свет от которой отражался на ржавой двери. Я пролез во внутрь и уже хотел задуть свечу, но передумал и вытащив её из банки, прошел дальше. Вытащив две бутылки «Сибирской» и одну «Старку» вернулся обратно. Закрыл дверь в тоннель на засов. Вернул шкаф на место и взял в руки одежду.

– Ты ещё пригодишься. – Сказал я шкафу.

Выйдя на улицу, привел одежду в порядок. Закрыл люк в гараже, на сколько возможно выровняв рваный линолеум. Вывел мотоцикл из сарая и положив водку в задний кофр, одел на голову шлем. Травмированная шея не ожидала дополнительной нагрузки и боль сразу дала о себе знать. Я попытался покрутить головой, но сразу отказался от этой идеи. Снял шлем и одев его на руку отправился к Пашке.

Поиски брелока никто не отменял, но его можно искать месяц. В городе «миллионике», может быть с сотню магазинов, где продается эта хрень. И это не надежный вариант. На сегодняшний день, есть то, что под рукой и он знает что-то большее. Жаль только, что потерял время. Связать это происшествие с Олесей, я тогда не додумался. Посчитал что меня глушанули из-за телефона, какие-то залетные. Только зачем было мотоцикл в сарае прятать? Странно все это было. Да и дедовский склад, произвел на меня массу впечатлений. Надо же так затариться? Когда с Олесей разберусь, весь дедовский склад, по крупицам разберу. Чувствуется мне, что там не только продукты лежат.

Я подъехал к дому Пашки и остановившись возле его машины, посигналил.