Александр Степанятов - Кто-то должен быть лохом

– Давай рассуждать логически, – сказал я сам себе, если Олеся была со мной, значит в такси с этой тёткой была какая-то другая Олеся. И у этой другой Олеси, был брелок белочка, но с красным сигналом. Почему с красным? Значит, она не смогла найти с зелёным, или не было времени? Я подарил Олесе брелок где-то около девяти утра, шестого числа. А около одиннадцати, седьмого мая, у другой Олеси был брелок с красным. Значит, нужно постараться найти магазин, и кто покупал этот грёбаный брелок с девяти утра, шестого мая до одиннадцати часов седьмого мая. Может быть у неё есть сестра близнец? Тогда все сходилось. Только вот родинки даже у близнецов не бывают на одном месте. Хотя в целом, процесс размышлений мне понравился. Умывшись, я позвонил Чайковскому и объяснил ситуацию с дедовским домом. Потом долго слушал его упрёки и напоследок, сказав, что у меня должок, он отключился.

– Ну и хрен с тобой. – Пробурчал я.

Почти до обеда, я просидел во дворе дедовского дома. Странно было что дверь была открыта, а ключ был в замке. Тогда я подумал про Пашку. Наверное, приезжал и забыл закрыть дверь. Что дом обокрали, было бы анекдотом. Воровать тут точно было нечего.

Комиссия состояла из одного мужика и трех баб. Они не торопясь ходили от дома к дому в сопровождении местных старух. Кое-кто из городских, таких же как я сидели по домам в ожидании их прихода. Улица ожила. Тут и там стояли машины и чудилось, что жизнь вернулась. Зайдя во двор, мужик отметил у себя в бумагах адрес. Я видел, заглядывая ему через плечо. Они ходили по двору, полностью игнорируя моё присутствие. Замерили участок, посчитали деревья и кусты. Зашли в дом. Осмотрели две пыльные, полутемные комнаты. Потом одна из баб, заглянула в кухню. Но дальше не пошла. Отметив все, что им было нужно они отправились к воротам. Меня это прямо-таки удивило.

– Уважаемые, – спросил я, – а меня то вы зачем вызвали?

– Вы хозяин? – Спокойно спросил мужик.

– Ну да. – Я кивнул.

– Ну а согласно закону, мы не можем входить на участок, в отсутствии владельцев. – Ответил мужик. – Вы что законов не знаете?

С этим, они покинули мой двор и пошли через дорогу к следующему ряду. Но первые четыре двора, там уже были полностью разрушены, и комиссия поперлась дальше. По сути я уже был свободен, но ехать на работу было в лом. Ещё надо было заехать к Пашке за деньгами. Хотелось выпить кофе, но вряд ли здесь что-нибудь найдешь. На всякий случай, я зашел в дом и стал лазать по пыльным тумбочкам и шкафам. Может где-нибудь заварку найду. И тут как будто скрипнула половица. Я остановился прислушиваясь, но было тихо. Может кто из комиссии вернулся. Я пошел в коридор и посмотрел на дверь. Она была чуть приоткрыта и тонкая полоса света, пробивалась во внутрь, источая миллиарды пылинок. Я хотел повернутся и проверить комнату, но сразу погрузился в темноту.

Очнулся я как-то по частям, ещё не полностью понимая где я и что со мной случилось. Было ощущение, что мою голову взорвали гранатой. Сильно болела шея и левое плечо. Я таращил глаза и ничего не видел. Ослеп? Жуткий наплыв мысли ударил в голову, добавив боли. Меня подташнивало и хотелось пить. Я судорожно провел рукой по лицу и ощупал веки. Ура. Глаза моргают, я радостно расслабился и стал ощупывать пространство вокруг себя. Деревянный пол, из грубых нестроганых досок. «Телефон, там есть фонарик». – Вспомнил я и полез в нагрудный карман. Пусто. Телефона не было. В темноте, я стал обшаривать карманы. Ключи от мотоцикла были на месте. Документы то же лежали в нагрудном кармане. А телефона не было. Зато я нащупал сигареты. А в пачке, вместе с сигаретами, должна быть зажигалка. Армейская привычка. Есть. Я чиркнул колёсиком и сноп искр превратился в маленький огонек. Я осмотрелся и охренел. Я сидел на полу дедовского подвала, и усатый вождь на стене с улыбкой смотрел на меня. Голова стала гудеть по меньше, но тошнота не проходила. Направо голова ещё поворачивалась, а вот повернуть налево было больно. Зажигалка нагрелась, и я её выключил, но успел заметить на полу, кусок старой газеты. Я дотянулся до неё и свернув в жгут, опять чиркнул зажигалкой. Пламя осветило подвал и пока газета не сгорела, я с трудом поднялся на ноги и поднявшись по лестнице попытался откинуть люк. Бесполезно. Снаружи, кто-то задвинул засов. Раньше на этот засов, дед всегда навешивал замок, и что там сейчас, снаружи, черт его знает? На всякий случай, я пару раз толкнул крышку плечом и сразу скривился от боли. А крышка только скрипнула. Огонь слегка опалил мне пальцы, и я выкинул остатки газеты. Наощупь спустившись с лестницы, прошел к тому месту, где я видел газеты и сев на корточки, начал сворачивать их в жгуты. Надо найти что-нибудь железное, чтобы сковырнуть крышку. Какая тварь звезданула мне по шее и сбросила сюда? Может местные алкаши? А на фига? Угнать байк? Точно байк! Стоп. Тогда почему ключи не взяли. Может из-за телефона? Тогда почему документы и деньги оставили. Херня какая-то. Ничего не срасталось. Воздух вокруг пропитался гарью. Много жечь нельзя, ещё угоришь на хер. Но в темноте ничего не найдешь. Превозмогая тошноту, я опять поджог газету и пока она горела, стал лихорадочно осматриваться. Подвал был не большой и искать было нечего и негде. Газета догорела, и я от неё зажег следующую. Везде было пусто. Только у стены стоял шкаф, и я решил посмотреть за ним. Потому что больше смотреть было просто негде. Я просунул к стене огонь, пытаясь заглянуть в щель между шкафом и стеной, но пламя лезло в лицо, и газета опять догорела.

– Сука. – Я бросил догоревший обрывок на пол и ухватившись за край шкафа, дернул на себя. Хрен. Он стоял намертво. Как будто прибитый гвоздями. Я зашел с другой стороны и заранее напрягшись дернул и не удержавшись полетел на пол опять ударившись больным плечом. Шкаф отъехал с легкостью, которой я не ожидал. Скривившись, подождал пока пройдет первый приступ боли, поднялся и на ощупь нашел еще один кусок газеты. Чиркнуло пламя и прямо за шкафом я увидел железную дверь. Что за черт? Откуда она здесь? Дверь была вся в облупившейся краске. Местами проржавевшая и покрывшаяся коррозией. Справа я увидел засов и пока газета не потухла я схватился за него в надежде открыть. Бесполезно. Газета потухла, а засов не тронулся с места. Но хоть было уже что-то. Не сидеть здесь и не подыхать. Можно было поорать, но вряд ли кто-нибудь услышит. В темноте, я схватился за ржавую ручку засова и стал поднимать её в верх. Она чуть визгнула и немного поддалась. Так, теперь вниз и опять вверх. Я методично разрабатывал ручку не пытаясь открыть сам засов. Минут через десять, я решил сделать отдых. Пить хотелось ещё больше. Видно, от физического труда, тошнота отступила и голове стало полегче. Подумал закурить, но тогда здесь вообще дышать будет нечем. Было жарко, и я, раздевшись по пояс, приступил к открытию засова. Точно так же, как и ручку, я методично с проворотом и поступательно, вытаскивал штырь на сантиметр и когда он упирался, загонял его обратно. Через некоторое время, штырь начал вылазить уже сантиметра на два. В темноте, я не видел этого, но на ощупь, было именно так. Наконец, раздался щелчок и дверь слегка сыграла во внутрь. В меня пахнуло, застоявшейся вонью и плесенью. Я отшатнулся и отвернувшись, сделал два глубоких вдоха.