Екатерина Бердичева - Мой красный дневник

И правда, его руки были холодными, а губы – белыми.

– С тобой все в порядке? – Я внимательно посмотрела на него.

Такие же симптомы бывали у отца, когда начинало плохо работать сердце.

– Нет, Лен, все хорошо. Я посижу с тобой, попью чаю, согреюсь…

Он откинулся на стенку спиной и прикрыл глаза.

– Боренька, Боря, – я подошла к нему и протянула руку к шее – послушать пульс.

Он заметил и перехватил ее, а затем, нагнув голову, уткнулся лбом мне в ладошку.

– Прости, сейчас все пройдет…

Если это сердце – то ему можно помочь сладким чаем. Я бухнула в чашку четыре ложки и размешала.

– Боренька, выпей, пожалуйста! – Опустившись перед сидящим мужчиной на корточки, попросила я. – Тебе станет легче. Давай, мой хороший, пей!

Я впихнула ему в руки чашку и погладила серебристый ежик на голове. Волосы оказались неожиданно мягкими.

– Спасибо. – Он пил чай маленькими глоточками, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться.

– У тебя с собой есть лекарства, которые ты принимаешь?

– Да, в машине. Я уже выпил. Прости, Лен. Мне бы немного полежать…

Он поставил на стол чашку и сделал попытку приподняться. Я подхватила его за талию, а он положил на мои плечи руку.

Доковыляв до моего дивана, я осторожно помогла ему лечь на спину.

– Сейчас принесу грелку и плед. – Сказала я и, забежав в Сережкину комнату, вытащила из шкафа тонкий, но теплый шерстяной плед.

Накрыв им Бориса, я налила в ванной грелку и положила ему под ноги. А потом тихо села рядом. Губы немного порозовели и раздвинулись в улыбке, показывая полоску белых зубов.

– Леночка, я умирать не собираюсь…сейчас. – Тихо сказал он. – Может быть, только теперь у меня появился смысл в жизни…

Я снова погладила серебряный ежик и холодный лоб. А потом рука сама собой скользнула по щеке.

– Проверяешь, остыл уже или еще нет? – Серые глаза блеснули в щелочках век. – Меня не убили тогда, а теперь и самому жить хочется. Нет, не убирай, пожалуйста, свою руку. Посиди со мной. Я еще немножко полежу…

И он, вжавшись в мой бок носом, тихо засопел. А я все гладила его по голове. Бедный мальчик, который до сих пор считает, что он один за всё и всех в ответе… Интересно, хоть раз кто-нибудь из родных интересовался твоим здоровьем или делами? Или все просто говорили: дай, помоги… Я вздохнула и так, чтобы не побеспокоить, тихо встала, выключила свет, оставив только елочку, и взяла тебя, мой дневничок. Боря уже порозовел и спокойно спит, отвернувшись к стенке. Я тоже хочу немного поспать, тем более, что пока я все это записывала, часы у соседей пробили час. Как думаешь, если я пристроюсь рядом с Борей, это не перейдет определенные рамки? Но, по крайней мере, не придется каждый раз просыпаться и бежать смотреть, как он. Протяну руку и просто проверю пульс… Спокойной ночи!

02.01 – Утро или день.

Дежавю. Я лежу на боку, на моей талии – Борина рука. Его дыхание спокойно и равномерно. Слава Богу! Постаравшись выскользнуть из-под одеяла так, чтобы его не разбудить, я обернулась и посмотрела ему в лицо. Светлые брови и реснички. Морщинки у глаз и рта. И почему он при знакомстве показался мне моложе брата? Может от того, что светлее мастью? А какой он худой! Пока я вчера вела его к дивану, то не знала, за что лучше держать: за джинсы или выступающие ребра. Потом мой взгляд упал на кисть руки, лежащую на том месте, где только что спала. Узкая рука и красивые, тонкие пальцы. Интересно, как с такими руками можно таскать тяжелые вещи и сражаться на войне? Хотя мускулатура у него развита…

– Нравлюсь? – Снова я услышала этот вопрос.

Но теперь, в отличие от прошлого раза, я плюхнулась на колени рядом и смело взяла в ладони его лицо.

– Притвора! Ну-ка, открывай глазки и скажи мне, как себя чувствуешь!

Серые глаза распахнулись, а на губах расцвела улыбка.

– Спасибо, Леночка! Ты, верно, молилась за меня всю ночь? – Он взял мою ладонь в свою и поцеловал. – Таким счастливым я не чувствовал себя никогда!

– Я серьезно! Как сердце? Не болит?

– Все хорошо. Сердце на месте. Ты на месте и я тоже. Сколько времени?

Я потянулась за телефоном.

– Ого! Уже двенадцать сорок! Мы с тобой выспались за два дня сразу! Чур, в ванную я первая!

Схватив свои домашние брюки и майку, я унеслась в санузел. На душе было легко и как-то правильно. Хотелось улыбаться и петь.

Подсушив феном мокрые волосы, я вышла из ванной. Из кухни пахло кофе и омлетом. Борис, увидев меня лохматой и розовой после душа, улыбнулся. Я подошла к нему и прислонилась к плечу лбом.

– Борь!

– У?

– Обещай мне одну вещь. – Я подняла на него глаза.

– Угу. – Он сосредоточенно резал зелень.

– Береги себя.

Он оторвался от петрушки и серьезно посмотрел мне в глаза.

– Для тебя это важно?

– Да, Борь. Хоть мы скоро будем друг от друга далеко, я все равно буду за тебя волноваться. Подожди, – я торопилась сказать, поскольку таких слов больше не произнесу точно, – хоть я знаю тебя всего три дня, почему-то чувствую твою душу, твое одиночество и боль. Прости, Борь. И просто знай, что в далеком русском городке есть женщина, которая искренне желает тебе счастья.

Я выдохнула. А потом покраснела.

– Зря, наверное, сказала, да?

– Глупая! – Он положил нож и обнял меня. Просто, как друг, брат…– Спасибо, Леночка. За все.

А потом разжал руки. Мне даже стало как-то грустно.

– Сейчас мы будем кушать и пить кофе, а потом – работа! Кто-то изо всех сил рвался мне помогать.

– Вот уж нет! – Фыркнула я. – Заставил шантажом. Так что теперь тебе придется выбивать согласие на сотрудничество у моего сына, которому обещала приехать вечером.

– Договорились. – Борис разложил по тарелочкам омлет, запеченный с помидорами и петрушкой. – Я раскопал кое-что интересное. Надо будет проверить, пока события не утратили свою остроту.

Мы быстро покушали, я помыла посуду, а Борис, вставив флешку в Сережкин ноутбук, что-то сосредоточенно рассматривал.

– Иди ко мне! – Позвал он меня из комнаты. И, когда я подошла и встала рядом, продолжил. – Я скопировал данные по всем родственникам и одноклассникам Тани Семеновой, а также друзьям ее старшего брата и родителей. Здесь, – он показал на список, – фамилии, имена и отчества, а также годы рождения тех, кого можно было найти в открытом доступе и в базах.

Он создал на компьютере отдельный файл и перенес туда данные. Потом эту флешку заменил другой.

– Стульчик возьми, а то мне неудобно: ты стоишь, а я сижу. Вот не надо говорить, что постоишь. – Перехватил он мою невыраженную мысль. – А то посажу к себе на колени.

Я притащила табурет и села рядом, прижавшись к его боку.

– Умничка. – Он чмокнул меня в висок, что не вызвало с моей стороны никакого протеста. Я удивилась сама себе. Привыкаю, что ли?